Федор Кравцов - Странствующие по звездам. Книга 3: Восстановленное равновесие

И это обстоятельство сильно беспокоило молодого Странника.

– Вот то-то и оно! – барон Эдуардо задумчиво пожевал кончик своей светлой бороды. – У-ди давно мечтает об этом, но до сих пор дело доходило только до незначительных пограничных стычек.

– Видно, в империи Кин что-то здорово переменилось! Наверное, у императора появились какие-то новые союзники!

– Возможно, любезный Роланд. Я думаю, нам следует завтра же отправиться в путь и на месте разобраться что к чему! Вы как, сможете оторваться от своих семейных дел, барон?

– О чем вы говорите, конечно!

– Тогда лучше всего выступить на рассвете, взяв небольшой отряд ратников, чтобы быстрее двигаться.

– Решено, любезный Эдуардо! Тогда разрешите откланяться, мне необходимо подготовиться к походу и отдать некоторые распоряжения!

– До завтра, барон!

И, распрощавшись с бароном Эдуардо, Антон, в сопровождении слуги, спустился вниз по каменной лестнице.

Антон сидел в седле, ежась от холодного осеннего ветра и зевал во весь рот. Он плохо выспался и теперь, ожидая барона Эдуардо на краю урочища Падших Ангелов, изо всех сил старался не заснуть в седле.

Было хмурое раннее утро. Густой лес урочища был окутан предрассветным туманом.

Бельгутэй, в походных кожаных доспехах, как всегда сдержанный и молчаливый, смотрел вдоль тракта, силясь разглядеть барона сквозь туман.

Джинн, по своему обыкновению, радостный и оживленный перед предстоящими приключениями, пил горячий чай прямо из термоса, который запасливо прихватил с собой.

Барон Эдуардо запаздывал.

– Бельгутэй, – наконец прервал затянувшееся молчание Антон, – а почему барона Эдуардо прозвали Зе-Кальмар?

– Ну, хозяин, это давняя история! – хан усмехнулся в длинные усы и похлопал свою лошадь между ушами. – Это произошло лет десять назад, в стычке при Улукчине.

Отряд герцога Мимо попал в засаду, устроенную кинцами, и погиб бы весь, если бы не помощь барона.

Он один всего лишь с пятью своими слугами ринулся на растерявшихся кинцев без кольчуги, с двумя мечами в каждой руке.

Он вращал мечами с такой скоростью, что издали походил на многорукого спрута, и кинцы, завопив«Зе-Кальмар!», в ужасе стали разбегаться перед нами. Вот с тех пор, с легкой руки герцога, его и стали так называть!

– Надо же! – удивился Антон. – На вид барон кажется таким толстым и неуклюжим…

– Ну, это только так кажется! Вон, посмотрите на нашего джинна, хозяин! – хан ткнул в сторону джинна нагайкой. – Тоже ведь на первый взгляд кажется неуклюжим!

– А что джинн? – джинн перестал хлебать свой чай и забеспокоился, не расслышав до конца, о чем идет речь. – Чуть что, так сразу джинн, джинн!

– Ну, ты не сравнивай, хан, барона с джинном! – не обращая внимания на возмущения джинна, ответил Антон. – Джинн ведь это…

Вдали раздался приглушенный туманом топот идущих рысью лошадей, и урочище огласил пронзительный звук рога.

– Едут! – с облегчением воскликнул Антон.

Через несколько минут барон Эдуардо и его огромный темнокожий слуга подъехали к поджидавшему их маленькому отряду.

– Вы, я вижу, любезный Роланд, тоже решили обойтись малыми силами?

– Да барон! Мы решили, что нет нужды тащить с собой большой отряд. Нашему делу это не сильно поможет!

– Да, я тоже так считаю, и потом мы здорово выиграем в скорости!

Я вот тоже решил взять с собой только верного Зуку. Он парень проверенный, мы с ним в таких переделках побывали! Ух, закачаешься! Вот, например, как-то едем мы по Маркитанскому лесу…

– Барон, барон, давайте выдвигаться, вы на первом же привале доскажете вашу увлекательную повесть!

– Хм! – барон покрутил свои усы, достал из-за пояса огромный рог какого-то животного, и протрубил так, что лошади шарахнулись в стороны, а у стоящего рядом Антона заложило уши. – Вперед!

Проехав несколько миль по краю урочища, отряд миновал границу владений славных баронов фон Шлобиттен.

Здесь начиналась лесостепь – ничейные земли. На севере отсюда кочевали варвары, а дорога в замок Рюгге поворачивала на запад, вдоль унылых холмов, покрытых редким лесом и низким колючим кустарником.

К вечеру, преодолев миль сорок и не встретив по дороге ни одной живой души, маленький отряд остановился на ночлег у подножия одного из многочисленных меловых холмов, с вершины которого спускался вниз маленький ручей с чистой, прозрачной водой.

Джинн и молчаливый Зуку ловко развели костер из сухих веток, во множестве валявшихся по склону холма, и, плотно пообедав, путешественники удобно развалились на теплых одеялах, закурив перед сном.

– Да-а! – протянул барон Эдуардо, раскуривая свою охотничью пенковую трубку от уголька, который ловко подал ему Зуку. – Так что это я хотел вам рассказать, любезный Роланд? Ах, да, вспомнил!

Он поерзал на одеяле, устраиваясь удобнее, и продолжил:

– И вот, едем мы как-то вдвоем с Зуку через Маркитантский лес…

Внезапно джинн вскочил на ноги и, сделав рукой знак помолчать, прислушался, глядя вниз на еле видимый в темноте тракт.

Все насторожились, а джинн, вынув из ножен свой страшный кривой ятаган, сделал пару шагов к дороге, всей своей внушительной фигурой выражая тревогу.

Через минуту со стороны дороги раздалось конское ржание, и к костру шагом подъехали два всадника, еле различимые в отблесках огня. Всадники спешились, один из них, поменьше ростом, занялся лошадьми, а второй, высокий и худой, подошел к костру.

Он молча сел, скрестив ноги, прямо на траву, внимательно оглядел присутствующих и, подняв руку ладонью вперед, произнес фразу на непонятном высоком гортанном языке.

По узкоглазому смуглому лицу и потрепанным кожаным доспехам Антон понял, что перед ними варвар, представитель одного из многочисленных кочевых племен, во множестве населяющих Великую степь.

Бельгутэй, услышав фразу, встрепенулся и заговорил с незнакомцем на этом странном языке, непонятном для остальных. Поговорив так минут пять, хан перевел свою беседу остальным:

– Его зовут Хэчи, он из племени Бакринов, они с сыном едут в Уга-Дугу продать лошадей, – и он снова заговорил с кочевником на их языке.

Вскоре, стреножив лошадей и пустив их пастись по склону холма, вернулся сын Хэчи, как две капли похожий лицом и фигурой на своего отца, и, молча сев рядом с ним, стал доставать из дорожного кожаного мешка припасы.

Антон невольно залюбовался гордыми повадками кочевников. Видно было, что эти люди знают себе цену, не привыкли унижаться и относятся к незнакомым им людям как к равным себе.

Бельгутэй долго беседовал с Хэчи, затем, закончив, стал переводить услышанные известия: