Валентина Спирина - Сказки ветра странствий

Редактор Валентина Спирина

Иллюстратор Анжелика Бакир

Иллюстратор Диана Слипецкая

Дизайнер обложки Анжелика Бакир

Корректор Валентина Спирина

© Анжелика Бакир, иллюстрации, 2018

© Диана Слипецкая, иллюстрации, 2018

© Анжелика Бакир, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4493-1014-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все произведения в сборнике изданы с согласия авторов, защищены законом Российской Федерации «об авторском праве» и напечатаны в авторской редакции.

Жил да был оперный певец Гриша Громогласов. Певцом он был высшего класса, недаром этому долго учился. Гриша очень собою гордился. Вот только денег талант Грише не приносил. Устроиться в лучший в городе оперный театр не удалось, так как всем заправляла страшная и всесильная Сиреневая мафия.

Народ так эту мафию прозвал потому, что члены её при вступлении непременно должны были самолично посадить возле здания театра куст сирени. Как зародился этот обычай никто уже и не помнил, но традиции все придерживались неукоснительно.

Попасть под покровительство мафии можно было только за деньги, а денег у певца Громогласова не было, так что перебивался Гриша разовыми концертами в маленьких музейных зальчиках. Зрители певцом восхищались, но помочь ничем не могли, так как подобные концерты посещала публика интеллигентная, но не богатая.

Да, не ласков был большой город к простому, хотя и талантливому парню из глубинки, Грише Громогласову.

И вот однажды сидел бедолага в сквере возле вожделенного театра, дышал одуряющим запахом сирени, думая о том, не уехать ли ему из этого большого, но не принявшего его города, как вдруг рядом на лавочку присел странный господин. Странность его заключалась в полном несоответствии одежды и возраста: лицо гражданина было морщинистым и, мягко говоря, взрослым, а одет он был в драные джинсы, пиджак в стразах и башмаки на высоченной платформе. Незнакомец сказал:

– Знаю я, о чём ты, Григорий, горюнишься, от чего не весел и голову повесил. Так вот, я могу тебе помочь, правда не с театром оперным. Станешь, ты, Гриша, миллионером и знаменитостью.

– А что от меня взамен потребуется? – спросил Гриша, наученный горьким опытом, что в городе никто за здорово живёшь помогать не станет.

– Будешь платить мне половину заработка, договор подпишем.

– Согласен! – воскликнул Громогласов, так как выбор был не велик.

Подписал он договор с незнакомцем, а на другой день позвонил Грише консерваторский приятель Фимочкин и сказал:

– Гриша, дело есть! Знаешь, что такое рэп?

О рэпе Гриша конечно знал, но любителем этого странного жанра никогда не был.

– Гришка, у тебя получится! Это у меня с моим контр-тенором ничего не выходит, а твой бас-баритон как раз то, что надо! Приезжай на кастинг, не пожалеешь!

Приехал Громогласов по нужному адресу, оттарабанил текст, стараясь не запеть, о чём строго-настрого приятель его предупредил и был принят в проект какого-то известного продюссера.

Так стал Гриша рэпером, начались съёмки клипов, гастроли и хорошие гонорары. Правда половину забирал продюссерский центр, но всё равно денег было достаточно. Гриша купил квартиру, машину, красивую одежду.

И вот во время одного из концертов за кулисы к певцу явился странный человек из сквера и договор предъявил. Гриша-то и думать забыл о той встрече.

Пришлось половину заработанного отдать, хотя очевидной связи между взлётом карьеры и подписанием договора не наблюдалось.

– Знать судьба такая, – решил Гриша.

В здании оперного театра в шикарном кабинете сидела вся верхушка Сиреневой мафии, странный человек с морщинистым лицом, в драных джинсах и пиджаке со стразами и ренегат Фимочкин. Обсуждали собравшиеся Григория Громогласова:

– Ловко, ты, Лёва, этого самородка устранил! Того гляди пробился бы, ведь голосина, как у Фёдора Шаляпина и талант неимоверный! – восхищались господа в дорогих костюмах.

– Нельзя позволить, чтобы широкой публике он стал известен, разгонят тогда наш театр, разгромят, поймут, что за оперу подделку принимали. Начали бы этого Григория слушать, да арии и романсы бы полюбили, а как известно, от такого пения мозг меняется, умнеет, что уж никак не в наших интересах.

Умный народ нам без надобности. Пусть рэпом восхищаются, так сподручнее. А Гриша этот голосом силён, а духом слаб, пусть и дальше отдаёт львиную заработка. И если бы кто-то заглянул под стол, то увидел бы, что у всех присутствующих обувь на высокой платформе, которая и не обувь вовсе, а копыта. Эх, жаль Гриша этот разговор не слышал, читает рэп, оглох и ослеп, но так бывает, когда духу не хватает.

Жила-была девушка Настенька. Зарегистрировалась она в Фейсбуке, чтобы свои стихи там выкладывать. Друзей у неё в жизни было много, они же в ФБ в друзьях и оказались. Человек 200 набралось. Настенька была девушкой доброй, вежливой и старательно всем друзьям лайки ставила, что бы они не написали, потому что хотела их поддержать.

Выложила Настенька свою поэму о любви. День ждёт, два ждёт – ни одного «лайка». Позвонила она своей самой близкой подруге Олесе. Олеся говорит:

– Есть такая особенность: в интернете никто ничего длинного не читает. Ты что покороче выкладывай. Выложила Настенька стишок из 3-х четверостиший – опять ноль внимания, будто она невидимка какая. Снова звонит она Олесе, а та говорит:

– Нет, всё равно много букв, ещё короче надо. Так Настенька дошла до одного четверостишья.

И снова – ничего. Звонит она подруге:

– Олеся, а ты-то мне почему лайки не ставишь? Олеся запнулась, а потом говорит:

– Я читаю, но не ставлю лайки, потому что их другие мои друзья увидят.

– Ну и что? – спросила Настенька. Олеся ответила:

– Ну ты же не знаменитость, тебя не знает никто.

Почитала Настенька внимательно, кому её друзья лайки ставят и призадумалась. На её взгляд, на ерунду какую-то реагируют, на всякие прописные истины, факты жареные, тексты заумные про политику и, конечно, на всё, что известные личности выкладывают. Обиделась Настенька на друзей. Встретит где-то знакомого и аж разговаривать с ним не хочется. А он улыбается ей как ни в чем ни бывало. Настенька думает:

– Вот как друзья проверяются! Не интересна я никому на самом деле. Никто поддержать не хочет.