Алекс Ананикян - Наш мир погрузился во мрак

– Я могу тебя кое-чему научить, если тебе интересно.

– Буду благодарен.

Она поднялась на ноги и подала мальчику руку. Он нежно сжал её, опуская стопы на пол и хромая следом за Дэей. Девушка осторожно поддержала его, чтобы ему было легче идти, а затем закрыла дверь.

Щель, через которую подглядывали Фрэнк и Йои, исчезла следом.

– Что теперь будет с Винни? Его накажут за случившееся? – встревожено спросил Кель.

– Нет, что ты! Амадэя тоже келираи. Она знает, как ему можно помочь.

– А они не покалечат друг друга?

– Это вряд ли. Винсент, надеюсь, не самоубийца, чтобы до такого додуматься. -Уорлахи подмигнул своему другу.

Комната Амадэи казалась Винни крепостью: здесь никто бы его не достал и не попытался ударить. В отличие от «морской» гостевой, эта спальня больше походила на обжитое помещение из-за своих тёплых оттенков: бордовые стены с лёгким золотым орнаментом, паркет цвета тёмного ореха, мебель и постельное бельё под стать. А бесконечные безделушки, свисавшие с потолка и украшавшие полки и книжные шкафы, создавали ощущение комфорта: японские ветряные колокольчики всех цветов и размеров, лески с ракушками, цветными стёклышками, деревянными фигурками, кисточками для штор; чайные сервизы, интересные игрушки, вроде крылатой коровы, самолётиков, бабочек. Абажуры люстры, торшера и прикроватных светильников – витражные, так что вся комната выглядела сказочной. Над кроватями висели ловцы снов с такими же цветастыми красивыми побрякушками, вроде бусин, ракушек и перьев. Деревянную сетку на изголовье и изножье украшали разноцветные шнурки, делая мебель веселее и интереснее.

Кровати стояли в такой же нише, как и в гостевой. Сбоку – зона отдыха с двумя креслами и круглым столиком – всё украшено блестящими обёртками от конфет. В самом углу, скрытые балдахином, – письменный стол и табурет. Старый шкаф на резных ножках стилизовали – покрасили под цвет стен, вырезали на дверях окошки, вставили матовые витражи. В другой стороне помещения – дверь в ванную. Везде пахло лавандовым маслом, достаточно успокаивающе и приятно.

Сама хозяйка комнаты тоже походила на сказочное существо. Ненамного выше Винни, даже почти одного роста; худенькая, с красивой талией, превращавшей миниатюрную фигурку в песочные часы. Подобающая грудь – не сильно выпирающая, но и не плоская. Ягодицы крепкие, как орешки. Худые ноги и руки, так что удивляло, что она вообще могла держать оружие. Бледная кожа на плечах и бёдрах покрыта двухцветными татуировками, похожими на рунические вязи и орнаменты. Её волосы доходили до рёберной дуги, верхняя часть – фиолетовая, как у хрустальных драконов, нижняя – аквамариновая; расходились мягкими естественными волнами. Миловидное узкое личико, правильный носик, обыкновенные светло-розовые губы, глаза словно кошачьи, с узкими зрачками, такого же цвета, как и волосы, в окружении ресниц, больше похожих на подводку; тонкие брови, плавно переходившие от фиолетового на внутренних уголках до аквамаринового на внешних. Уши проколоты по два раза – в нижней дырке – колечки, в верхних – цветные гвоздики. На щиколотке – янтарный браслет. Единственное, что в ней было странно, – ногти и кончики пальцев а-ля хамелеон – такого же оттенка, как и её волосы. Одета она вполне просто – светло-бирюзовая майка с рукавами вокруг плеч, так что открывались хрупкие ключицы, и короткая юбка-пачка из сетчатого материала.

Винни осматривался с чувством благоговения. Здесь столько цвета и уюта… Не как дома, совсем не как дома. Даже дышится свободнее. Если бы не жгучая боль в колене, он, наверное, крутанулся бы на одной ноге, смеясь, что вырвался из мрачной обстановки Оийенбурга и заброшенных квартир.

Девушка осторожно подвела мальчика к зеркалу, украшенному перламутровыми цветными пуговицами, в зоне отдыха.

– Посмотри в зеркало и скажи, что ты видишь? – мягко произнесла Дэя.

Уставший и раненый, Винсент даже не опешил от вопроса. Он задумчиво посмотрел на своё отражение и опустил глаза, тихо вздыхая.

– Себя, как и всегда. Идиота. Маленького депрессивного идиота. Местами урода с непонятными глазами, из-за которых меня принимают за слепого и сторонятся. Теперь ещё и с порезом на ноге. – он осторожно повернул коленку, рассматривая бинт.

– А знаешь, что вижу я?

– Что? – он немного оживился.

– Очень милого умного мальчика, настоящего воина и бунтаря. При этом поразительно скромного. – её ладони аккуратно легли на плечи Киры и мягко их сжали. – На твоём месте я бы напала на всех-всех-всех и зарядила бы как следует молнией. – она улыбнулась и опустила руки, проведя пальцами по предплечьям мальчика.

Однако Винсент не оценил шутку. Он отошёл от зеркала и приземлился в самый уголок комнаты, съёживаясь на полу в комочек и сжимая голову руками. Амадэя обеспокоенно посмотрела на него и подошла поближе.

– Честно, я не самый отвратительный человек. Не скажу, что хороший, но я очень не люблю обижать других. Так… выходит. – он хватал воздух губами. – Они боятся меня. Я ничего не могу с этим поделать. Мне самому страшно. Поэтому и отталкиваю их от себя… этим. – он отнял руки от лица. – И все думают, что я отвратительный. Д-даже Фрэнк, хоть и не признаёт. И если ты тоже так думаешь… Я тебя совсем не виню.

– Винни, посмотри на меня? – девушка села перед ним на колени и нежно взяла его лицо в ладони, утирая набежавшие слёзы большими пальцами. – Всё хорошо. Ребята не обиделись. Они уже привыкли к подобному. Ты вовсе не отвратительный. Ты хороший маленький дракончик. Трудновато это признать и понять после стольких лет внушения, что ты странный человек, а не обычный ребёнок.

Кира сдался и начал тихо плакать, услышав эти слова и почувствовав, как Амадэя легонько обняла его.

– Я так устал скрывать свои чувства, устал грубить, устал от обзывательств и унижений. Это больнее, чем удар Калеба. – всхлипнул он, пытаясь вытереть ручейки слёз кулачком.

Дэя обняла его ещё крепче и прижала к себе, поглаживая по голове.

– Ш-ш-ш… Теперь ты дома, в безопасности, моё бедное солнышко. Всё будет хорошо. Тебя больше никто не обидит. Попытаются – получат от меня. И ты теперь можешь быть таким, каким хочешь.

Чтобы успокоить мальчика, девушка решила спеть одну песенку, пришедшую ей на ум при виде юного келираи.

О милое дитя,

Как же я рада наконец-то познакомиться,

Добро пожаловать домой,

Ты в целости и сохранности,

Где тебя больше никто никогда не достанет,

И не будешь одинок.

Мы будем жить

Все вместе,

Теперь чувствуй себя, как дома,

Выпей молока, оно прекрасно,

Я буду рядом с тобой,

Я лишь хочу увидеть твою улыбку,

Ты такой необычный ребёнок.