Лилия Феникс - С любовью в сердце. Великие острова

– Сколько человек в команде? – спросил Энрико у брата.

– В районе ста пятидесяти.

– Зачем так много? – удивился Энрико, в то же время, понимая, зачем нужна была такая столовая.

– Ну, знаешь, путешествия между созвездиями мы не каждый день проделываем. Для погрузки-разгрузки груза семьдесят рабочих, пилотов свыше десяти, считая капитана, охрана груза сорок человек, плюс повара, уборщики, мастера. Даже есть два целителя. Мы в пути только до Ригеля будем больше недели. Нужно предусмотреть всё.

– Понятно, – ответил Энрико. – А много мы везем латуми?

– Прилично. Скажу так, погружали три дня.

– Надо же. Всё это было как-то незаметно.

– Для тебя может и незаметно, – отчеканил Эстеван. Затем он указал на стол у окна, и они прошли туда. – Ты какой будешь? – спросил Эстеван, садясь за стол и нажимая на синюю кнопку.

– Апельсиновый, – ответил Энрико, усаживаясь напротив.

– Апельсиновый и вишневый, пожалуйста, – проговорил Эстеван, нажав синюю кнопку.

Через несколько минут подошел официант и, поставив на стол коктейли, удалился.

– Тут что же, совсем женского пола нету? – спросил Энрико.

– А ты уже скучаешь по девушкам, – ухмыльнулся Эстеван, довольно наблюдая, как краснеет Энрико. – Увы, нет, братишка. Не хочу тебя расстраивать, но факт. На некоторых грузовых крейсерах подбирают исключительно мужскую команду.

– Но почему?

– Чтобы лишний раз не отвлекались от работы, – рассмеялся Эстеван.

Затем повисла пауза. Каждый задумался о своем. Эстеван взялся за свой вишневый коктейль, оглядывая зал. Тогда как Энрико принялся смотреть в окно. Затем он сделал несколько глотков и, поставив коктейль на стол, поинтересовался у брата:

– Мы везем латумь на Ригель. А на что обменивать будем?

Эстеван бросил зоркий пронзительный взгляд на Энрико, как бы оценивая его. В этот момент он очень напомнил ему их отца, хотя внешне они на самом деле были не очень похожи. Затем Эстеван кратко ответил:

– На оружие.

– На что? – Чуть не поперхнулся коктейлем Энрико, делая как раз в этот момент глоток.

– А на что ты думал?

– На ресурсы, – выдавил из себя Энрико, – продукты… Да мало ли на что.

Эстеван покачал головой:

– Для этого хватает обмена внутри Солнечной системы.

– Но зачем нам оружие?

– Посуди сам, – вздохнул Эстеван, – наша планета буквально напичкана латумью. И в то же время Плутон не является крупной планетой. К тому же условия жизни на нем крайне проблематичны. Мы даже не можем расположиться на поверхности. Вынуждены жить и работать в подземельях. Одним словом, в случае чего, нам непросто было бы себя защитить. А желающих обладать многочисленными ресурсами латуми более, чем достаточно.

– Но мы же не одни. Мы входим в состав Солнечной системы. Неужели соседи, в случае нападения, не помогут нам?

– Солнечная система является небольшой и малочисленной. К тому же планеты, входящие в её состав не очень-то дружат друг с другом. Все они сами по себе. Самыми защищенными в Солнечной системе считаются Великие острова, что на Земле. И то благодаря, различным радарам и научному оборудованию, но никак не военному. Великие острова пользуются популярностью, дружны со многими созвездиями. Поэтому без труда, в случае опасности, сумеют запросить помощь. Мы же союзниками не славимся. Несмотря на популярность в Галактике, большинство созвездий завидуют нашему Плутону, так как мы являемся планетой с достаточно редким металлом. Поэтому защищать себя мы вынуждены сами.

Единственным созвездием, с которым у нас установились близкие, можно сказать дружественные, отношения, оказалось созвездие Ориона. Они поддержали нас ещё во время конфликта со скоплением Плеяд. Тогда мы получили права на ныне существующие наши с Рейесом планеты. С тех между нами и Орионом ведется активная торговля. Мы поставляем им латумь, они нам оружие. Поэтому в какой-то степени нам даже повезло.

– Чем же нам повезло? Орион всего лишь одно созвездие из сотен в Галактике.

– А тем, что Орион является крупнейшим производителем оружия в Млечном пути. Можно сказать, это созвездие представляет из себя гигантскую военную базу. Поэтому им и нужна латумь. Они производят из неё быстроходные военные корабли, оснащенные военной техникой невероятной мощи. В итоге, можно сказать, нам достался один защитник, но лучший из возможных.

– Почему же они помогают нам? С их военной мощью, они могли бы просто отобрать у нас все наши планеты одним махом. Вряд ли кто-то с ними решил бы ссориться.

– Не всё так просто. Никто не хочет начинать войну первым, даже за ресурсы латуми. Мир стоит куда дороже, и все это понимают. Но если Орион нападет на нас сам, война уже будет развязана. И кто знает, что тогда будет.

Гораздо проще решить вопросы миром. Первое время мы отдавали латумь Ориону безвозмездно, в качестве благодарности за оказанную помощь. Потом уже стали обменивать её на оружие, с целью защиты своих планет от вторжения.

– Что же поменялось? Орион решил, что долг благодарности выплачен?

– Видимо так. Но дело тут в том, что я и Рейес взяли себе в жены дочерей одних из самых влиятельных властителей Ориона. Так что союз теперь скреплен крепкими узами. А мы теперь не только друзья, но и родня.

– Я не знал этого, – изумился неожиданной новостью Энрико. – Отец мне никогда ни о чем не рассказывал, – теперь в его голосе прозвучала обида.

– Ты был тогда совсем мал. А после, когда подрос, стал озадачен иными заботами, – многозначительно заметил Эстеван.

Энрико промолчал. Затем он неожиданно спросил:

– А где же на Плутоне хранится оружие?

– На Плутоне оружия практически нет. Всё оно сосредоточено на Хароне, спутнике Плутона. Можно сказать, за последние годы мы превратили его в мощную военную базу, оснащенную самой разной военной техникой. Харон является основным защитником планеты. Радары способны улавливать угрозу даже при подлете к Солнечной системе в целом.

– И вы всё это от меня скрывали, – изумился вновь Энрико. Он стал испытывать неподдельный интерес к Плутону и Харону. Такой, которого у него никогда прежде не было. Он всегда считал свою планету скучной и серой. Тень сомнения появилась у него, когда он прибыл в город Флавио, так отличавшегося от своего собственного. И вот теперь, когда он, наконец, покинул пещеры Плутона, устремляясь всё дальше в космос, он начал понимать, что явно заблуждался. Планета манила его обратно, превратившись из унылой и скучной в таинственную и загадочную. Кажется, Энрико начал понемногу понимать, что все эти годы пытался сказать ему его отец. Вероятно, от него ничего и не скрывали. Это он не слушал.

Энрико прочел в выражении лица брата те же мысли.