Го Да Си - Сага о Влияющих

– Где я? – промелькнуло в мозгу парня. Все во рту пересохло и нестерпимо хотелось пить. Тело было чужим, не слушалось. Во всех его частях ощущалось онемение. Однако нестерпимая жажда пересилила слабость, и он с трудом разлепил глаза. Неподалеку, обволакиваемый пустынными сумерками, одетый в черное, сидел незнакомец. Темный силуэт постепенно обретал очертания. Вскоре Таг определил, что его попутчик одет во все черное, даже шляпа и заплечный мешок были этого цвета. Строгое, но доброе лицо с умными глазами располагали к себе. Но было в нем что-то необъяснимо сильное, что-то, что внушало суеверный страх.

– Ну что, очнулся? – спросил он ровным, глубоким голосом. Парень попытался что-то сказать в ответ, но получился лишь сдавленный хрип, раздиравший горло болью.

– На, пригуби. – Мужчина протянул бутылку, и парень жадно припал к горлышку. Внутрь побежала теплая, с легким тухлым запахом, но все же пресная вода. Когда он всего на миг отпустил ртом бутылку, чтобы отдышаться, мужчина, несмотря на умоляющий взгляд, забрал ее и так и не протянул вновь. Однако вода сделала свое дело: как что-то сверхъестественное, она пронеслась по горлу, возвращая силы. Вскоре юноша вновь окунулся в тягуче усталое забытье.

В пустыне за весь переход не встретилось ни одного путника, если не считать черных змей, да одиноких пауков. В отличие от змей, пауки имели различный окрас. Некоторые из них были окрашены в разные оттенки красного, другие были полупрозрачны и, двигаясь, переливались всеми цветами радуги. Последние были ночными охотниками и, потревоженные, выбежав из-под камня, стремились быстро спрятаться за другой камень.

Следующим утром мужчина продолжал нести парня. На третий день юноша, очнувшись, немного поел и после этого стал приходить в себя чаще. Силы стали понемногу возвращаться к нему..

Когда мужчина в очередной раз остановился, уложил парня и нацедил тому из небольшого бочонка воды, тот закашлялся и очнулся. Он попытался ухватить сосуд рукой, но та, дернувшись, так и не достигнув его, безвольно упала.

– Не беспокойся, завтра пустыня кончится, – сказал мужчина и нацедил еще немного жидкости в жадно присосавшийся к горлышку рот.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Таргариан Влейс, – с трудом прохрипел парень.

– Как пышный титул какого-то герцога, – улыбнулся незнакомец. – А мое имя – Гаиус. Будем знакомы. Помедлив немного, он добавил:

– Однако Таргариан, это слишком длинно, близкие зовут тебя Таг?

Парень вздрогнул.

– Ну что же, тогда и я тебя буду звать Тагом.

Сказав это, незнакомец закинул на плечо парня и вновь зашагал по песку.

Уже стемнело, и в пустыню стала спускаться прохлада, которая немного погодя перейдет в холод. Наш путник все шагал с безвольно висящим на плече грузом. Прошло несколько часов, а он, казалось, ничуть не устал. Все так же целенаправленно, не замедляя шаг, пересекал он бархан за барханом.

Справедливы слова, что в пустыне Суи нет сумерек. Солнце зашло за горизонт, и на землю сразу опустилась ночь. Как только тьма сгустилась, странник остановился и стал готовить постель. Он расстелил одеяло, которое достал из мешка, и уже по сложившейся традиции уложил на приготовленную постель свою ношу.

Таг не знал, радоваться ему спасению или нет. Кто его спас? И зачем ему нужен истощавший, обессилевший человек? Зачем он возится с Тагом? Работорговец? Но зачем ему такой раб? За Тага много не выручишь. И почему он один, а не в караване. Работорговцы обычно перемещаются совместно. Как долго он его тащит? Ну и силища и выносливость у этого человека. К тому же в пустыне нестерпимый зной, а ему хоть бы что.

Болтаться на плече у кого-то долгое время – занятие, скажу я вам, не очень веселое. Поясница нестерпимо болела. По временам дыхание сбивалось. Кожа в местах, где тело соприкасалась с плечом несущего, болела и горела. Дополняли картину обгоревшие руки и шея, причинявшие нестерпимую, жгучую боль. Но это все же лучше, чем лежать и умирать в песках. У Тага появилась надежда. Так, лелеемый надеждой и болью, он то проваливался в забытье, то, очнувшись, вновь видел песок и ноги, выхаживавшие по песку бесконечный путь, которому, казалось, не будет конца. Бесконечная дорога. Дорога ради дороги. Идти – это самоцель. Так Таг пересек пустыню на своем, особом гужевом транспорте.

Когда был сделан очередной привал, Таг пришел в себя. Гаиус опять его напоил и дал пожевать кусочек хлеба с вяленым мясом. Уже два дня, как они выбрались из пустыни. Силы постепенно возвращались к парню. Помогли пища и вода, предложенные мужчиной. Давались эти ценнейшие продукты малыми порциями, и парня постоянно мучили жажда и голод. Таг уже стоял на ногах и мог ходить. Однако он быстро уставал, и тогда попутчик вновь взваливал его на плечо и нес. За эти дни все бока Тага были отбиты и ужасно болели, поэтому он старался изо всех сил пройти больше, но, выбившись из сил, неизменно оказывался висящим на плече. Кожа на руках и лице потрескалась и стала кровоточить – тогда мужчина повязал его голову тряпкой. Тага занимали многие вопросы, но задавать их этому необычному человеку он не решался. Вдруг мысли парня прервал голос мужчины:

– Ты свободен. Можешь идти куда хочешь.

Таг был поражен. Чего-чего, но этого он не ожидал. Он ожидал, и не был бы удивлен, если бы попал в рабство, в тюрьму, был бы принесен в жертву. Но того, чтобы его отпустили… Этого он никак не ожидал.

– Вы меня отпускаете? – нерешительно спросил он.

– Да.

Тагу стало даже как-то неприятно. Неужели он совсем никчемен и даже не годится для рабства? Казалось бы, нужно радоваться, но как раз радости он не испытывал. С этим человеком он мог выжить, а сам? Сам он точно погибнет. В родной город ему нельзя, пустыню ему не пересечь, а охотиться он не умеет. И тут он решился на неожиданное даже для самого себя.

– Почему вы меня не бросили?

– Ты же живой. Нельзя причинять боль просто так. Ты что, недоволен?

– Нет! Просто не пойму, зачем вам это, – сказал Таг, а про себя решил, что его собеседник отшельник (маловероятно, слишком хорошо одет) или верующий.

– Просто я так хочу.

– Знаете, я сначала подумал, что вы из-за награды за мной пришли. Я ведь сбежал из Даутона. Пять дней я шел, пытаясь пересечь пустыню, но ничего не вышло. А теперь вижу, что вы не охотник за головами. Да и зачем охотнику полпустыни переходить из-за пары ракушек, которые назначены за мою голову. Да и проще было отрубить мне голову, а не вести за собой. Вы работорговец?

– Нет. Просто я человек. Сказал бы, что тебе в Даутон путь заказан, мы бы пошли в Саю, а так лишний день пути проделали. Ладно, пойдем в Саю.

– Ничего не понимаю.

– Ну, ты же сказал, что тебе в Даутон нельзя, вот и пойдем в Саю.