Катерина Скобелева - Король для Снежной королевы

– Просто усыпальница какая-то! Блазень, сделай со всем этим что-нибудь! – она махнула рукой в сторону цветочного изобилия. – Заодно освободишь для девушки место.

Блазень стал поспешно сгребать цветы в охапку. Снежана в смущении мялась у дверей и недоумевала, зачем она вообще пришла. Но вот Хольда указала ей на очищенный от букетов стул, и она покорно села. Пришлось расположиться спиной к близнецам, и Снежане почему-то казалось, что они продолжают смотреть на нее немигающими глазами. Ощущение было неприятное, как от ледяного сквозняка. Хотелось обернуться.

Хольда тоже некоторое время разглядывала ее в упор, потом сказала с довольным видом:

– Что ж… Для начала хочу, чтобы ты пообещала слушаться меня. Беспрекословно. Как сейчас, когда пошла за мной. – Снежана немножко смутилась, осознав, что так и было. Хольда, не обращая внимания на ее реакцию, продолжала: – Пока этого достаточно, а дальше – посмотрим… – На мгновение она отвлеклась, заметив, что черноволосый гитарист все еще шуршит целлофановыми обертками, пытаясь удержать огромный сноп букетов разной величины и расцветки, и несколько раздраженно приказала: – Блазень, да оставь в покое эти цветы! Положи их и сходи к администратору, возьми для них какие-нибудь вазы. Не стану же я брать все это с собой!

Снежана подивилась, какая власть у Хольды над этим человечком. Блазень молча стерпел ее повелительный тон – так хозяйка могла бы говорить с провинившимся рабом. Он только посмотрел с тоской, но ничего не ответил, послушно пристроил свою ношу на столе и скрылся за дверью. Видимо, Хольда устроила эту демонстрацию специально для Снежаны, потому что сочла нужным пояснить:

– Он тоже будет выполнять все твои капризы. Это очень просто, скоро ты поймешь.

Молодой человек со странным псевдонимом Игоша злорадно хмыкнул. Хольда обернулась, окатила его неодобрительным взглядом, и он как-то сник. По правде сказать, этот парень также вызывал у Снежаны неуютное чувство – непонятно почему. Но все музыканты, видимо, беспрекословно подчинялись своей солистке, так что не о чем было волноваться.

На несколько мгновений в гримерке наступила тишина. Хольда задумчиво прикоснулась к губам кончиками пальцев, точно призывая всех не нарушать молчания, но размышляла недолго – улыбнулась вдруг и решительно заявила:

– Пожалуй, мы сделаем вот что. Иди к своей компании. Предложи народу принять участие в небольшом приключении. Скажи, что ты знакома со мной и я собираюсь организовать маленькую забавную авантюру – отправиться гулять по ночному заснеженному лесу… ну, скажем, в Ботаническом саду. И пригласи всех. Не только Кирилла. Всех. Сможешь сделать это непринужденно?

Снежана пожала плечами. Конечно, она сможет.

Хольда обращалась к ней на «ты», и логично было бы отвечать тем же, но язык не поворачивался: ее невольно хотелось называть на «вы», как и Тамилина. Поэтому Снежана старалась обходиться без лишних слов, чтобы не попасть в неловкое положение.

– Передай, чтобы ждали нас у входа минут через двадцать, – добавила Хольда. – Меня и моих людей.

– Может быть, Кирилл как раз не согласится?.. – попробовала уточнить Снежана, гадая про себя, зачем все это затевается, но самопровозглашенная наставница уверенно и чуть нетерпеливо перебила:

– Согласится. Иди! – и Снежана покорно отправилась проверять, так ли это.

К ее удивлению, затея удалась. Институтская компания по-прежнему кучковалась возле сцены и явно скучала. Все с энтузиазмом восприняли идею свалить из клуба и отправиться посреди ночи неведомо куда в поисках новых увеселений. Имя Хольды, кажется, сыграло тут не последнюю роль. «Ты с ней знакома?!» – изумился кто-то – так, словно Хольда была небожительницей и лицезреть ее с близкого расстояния дозволялось только избранным. Снежана еще раз убедилась, что знакомство со знаменитостями почему-то всегда прибавляет человеку значительности. Может быть потому, что неяркую личность лучше видно в чужом сиянии.

Не очень-то приятно считать себя неяркой личностью, но Снежана отмахнулась от этой мысли.

Однокурсники устремились в гардероб, и она тоже. Покидая зал, оглянулась напоследок. На танцполе уже начались массовые пляски, нечто вроде примитивного хоровода или игры в «паровозик». Живая гусеница из танцующих парней и девчонок мчалась мимо грохочущих динамиков, а на сцене пронзительно голосила девица солидной комплекции, перекрикивая всех остальных музыкантов, кроме флейтиста. Этого гражданина сложно было заглушить по той простой причине, что время от времени микрофон у него отчаянно свистел. Впрочем, никто не обращал внимания на явную неблагозвучность песни. Снежане на мгновение стало жаль, что она не может так беззаботно веселиться. Но только на мгновение – возможно, в этот вечер решалась ее судьба, тут некогда думать о всяких глупостях!

Хольду пришлось подождать, зато появилась она как королева. Чернильно-синее переливчатое платье было цветом точь-в-точь как полночное небо над Москвой, а сама она светилась холодной лунной красотой – недоброй, но завораживающей. Блазень, вечный слуга, нес за ней отороченный мехом плащ.

– Готовы? – бодро спросила Хольда. – Тогда в путь! По машинам!

Народ загалдел, нестройно подтверждая, что все готовы. Юноши смотрели на нее восхищенно, но с некоторой оторопью, что ли. Так же они глядели бы на прекрасную статую, внезапно оживленную каким-то непонятным, пугающим волшебством. Одна из девушек взволнованно щебетала: «Ой, я вашу группу давно слушаю…» Хольда милостиво улыбалась.

Среди воодушевленных возгласов послышался голос Кирилла:

– Я сегодня не за рулем. Захватит меня кто-нибудь?

«Ну вот, и нечего было переживать, что не попросила его подвезти тебя», – мелькнула у Снежаны первая мысль, а за ней вдогонку примчалась вторая, тревожная: «Вдруг он из-за этого никуда не поедет!»

Но Хольда решила проблему одним щелчком пальцев, пока Кирилл не успел передумать:

– Блазень, у тебя ведь место в машине свободно? Прокатишь нашего друга?

Блазень закивал и что-то пробормотал в знак согласия.

– Вот и славно, – легко подытожила Хольда. – Значит, нет причин отказываться от небольшого развлечения.

И Кирилл не отказался.

После духоты в клубе морозный воздух щипал лицо. На исчерченном поземкой асфальте видны были птичьи следы: ворона проскакала, наверное. Снежана выскочила на улицу в лихо распахнутом пальто и теперь наспех застегивала пуговицы.

– Ты ведь тоже без машины? Значит, поедем на моей колеснице, – сказала Хольда, накидывая капюшон. Плащ, отливающий темным блеском, окутывал ее густыми складками, как ночное облако. Что ж, она ведь артистка – неудивительно, что одевается так необычно.