Анастасия Васек - Посланники

В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.

Предчувствием бури окутан был сад.

Сильней заструился цветов аромат.

Узлистые сучья как змеи сплелись.

Змеистые молнии в тучах зажглись.

Как хохот стократный, громовый раскат

Смутил, оглушил зачарованный сад.

Свернулись, закрылись цветов лепестки.

На тонких осинах забились листки.

Запрыгал мелькающий бешеный град

Врасплох был захвачен испуганный сад

С грозою обняться и слиться хотел

Погиб – и упиться грозой не успел.

К.Бальмонт «Гибель»

– Мам, пожалуйста, не ходи с ними! Папа сам проводит того человека! – горячо шептала моя младшая сестра, держась за мамину юбку.

Я с умилением взглянула на нее:

– Кристина, ты же умница, вполне взрослый ребенок! А все еще держишься за маму! Оставит она тебя на пять минут, ну и что? Она же никуда не денется, – я решила применить секретный прием: сестра очень смышленая девочка и любит быть самостоятельной. Осталось только надавить на ее слабое место, и она уже поддалась.

Кристина отпустила маму и отвернулась к стене. Гордость самой младшей из Логренов сделала свое дело.

Мы вышли из комнаты, чтобы проводить гостя. И уже стоя на пороге, мама вспомнила о том, о чем стоило забыть, по крайней мере, до конца света.

– Простите, я совсем забыла! Вы не хотите взглянуть на Тот свиток?

Я удивленно на нее посмотрела: это же семейная реликвия! Зачем она про это вспомнила?

И все же я промолчала. Не положено семнадцатилетней девушке высказывать свое мнение о решении матери.

Мы зашли обратно в дом. Я взглянула на того скользкого типа, который пришел именно за этим. Его звали Антон Манарский. Его темные глаза одарили меня липким, холодным взглядом и губы искривились в ядовитой ухмылке.

Мама привела нас в зал, где мы храним ценности.

– Вот он, – она достала старинный пергамент и протянула его Манарскому. – хотите взглянуть поближе?

– Да, с удовольствием… – Антон взял в руки свиток и буквально через минуту положил его к себе за пазуху – …с удовольствием заберу его себе!

Мама придвинулась к нему и сделала неудачную попытку ударить гостя, но вместо этого нарвалась грудью на кинжал.

– МАМА-А-А?

Я обернулась и увидела в дверях зала свою младшую сестру.

– Кристина, неси свою книгу! – видя, что сестра не шевельнулась, я на нее закричала. – Быстро!!! Может, мы еще сможем ее спасти!

– Не торопись, детка, не внушай сестре ложную надежду, – послышался ядовитый голос у меня за спиной. Тут же он повернулся к спокойно наблюдавшему за ситуацией моему отцу. – Правильно я говорю, Бен?

– Отец? Что происходит?! – я сама схватила с полки рапиру и шагнула к убийце. Я долго обучалась фехтованию и теперь не боялась сражаться со взрослым мужчиной. – А вы, – я закричала на Антона. – Что вы стоите? Сражайтесь!

– Глупая девчонка, думаешь испугать меня своей иголкой? Не получится!

Все тем же кинжалом он с легкостью атаковал меня. Антон искусный боец, и бой давался мне не просто.

Послышался гулкий стук удара двери о стену. Со слезами на глазах в комнату вбежала Кристина и бросилась ко мне:

– Нет! Кристи! Не надо! – переживания сестренки стоили мне жизни. Как только я отвлеклась, Манарский проткнул меня своим кинжалом прямо на глазах у сестры.

Я упала и тут же Кристи бросилась ко мне с книгой. А отец, не отдав должного внимания произошедшему, спокойно переговариваясь с Антоном, покинули усадьбу.

– СМОТРИ, КРИСТИНА! СМОТРИ!

Из пола повсюду стали появляться зеленые призрачные руки и, будто обнимая, забрали нашу мать в Загробный мир. Я тоже чувствовала, что скоро Они появятся за мной. Но ведь Смерть обычно безмолвна. Странно.

– НЕ-Е-ЕТ! Мама!

– Кристина, – отрывисто прошептала я. – Брось это! Спасайся сама.

Пока Кристина рыдала и судорожно листала свою книгу, меня покидали силы.

Что ж это все становилось интересным.

Острая боль пронзила меня снова. Становилось холодно, и шевелиться было невозможно. Я закашлялась. Изо рта потекла струйка крови. Теперь платье было испорчено окончательно.

– А? Сестра! Сестра! – но голос сестренки становился едва различим.

– КРИСТИНА! СМОТРИ И БОЙСЯ! – руки тащили меня вниз, туда, куда недавно забрали мою мать.

Но сестра не хотела сдаваться и попыталась вернуть меня. Потянула за руку, и ей почти удалось меня вытащить, но я отпустила маленькую руку сестренки и добровольно окунулась в бесконечность.

Не верь тому, кто говорит тебе,

Что смерть есть смерть: она-начало жизни,

Того существованья неземного,

Перед которым наша жизнь темна,

Как миг тоски-пред радостью беспечной,

Как черный грех-пред детской чистотой.

Нам не дано понять всю прелесть смерти,

Мы можем лишь предчувствовать ее…

К.Бальмот «Смерть»

Я очнулась в каком-то подозрительно странном месте. Кругом было темно и холодно. Дул промозглый ветер, а на небе с огромной скоростью плыли темно-фиолетовые облака. Я осмотрелась: кругом пустырь. Только несколько мощных деревьев стояло неподалеку.

– Новенькая? – передо мной возник высокий широкоплечий мужчина с довольно грубыми чертами лица и близко посажеными глазами. Но, несмотря на свою нелепую внешность, он внушал сильное уважение к себе. Мужчина был одет в черную судейскую мантию. Не хватало только накрахмаленного парика, но здесь я ошиблась, парик мужчина держал в правой руке. Другая рука была занята длинным свитком, в который он изредка посматривал – Назови свое имя и причину смерти.

– Элеонора Логрен…

– Можешь не продолжать! Вчера здесь появилась твоя мать. Глупая смерть, хотя большинство и умирают по глупости. А ты умерла в бою. Хотя твое время еще не пришло. Я ожидал увидеть здесь твою сестру. Кажется, ее имя Кристина?

Я кивнула:

– Да, но почему? И неужели это и есть Загробный мир?

– Нет, ты только на распределении и в принципе у прибывших есть возможность служить Совету и стать Посланником Тени или отправиться дальше. Хотя лично у тебя выбора уже нет, – судья нахмурил свои косматые брови. – Пойдем, я провожу тебя до места проведения испытания.

Я удивленно вскинула на него голову. И в мыслях был только один вопрос: «Испытание?»

* * *

– Мама!

Услышав мой голос, мама обернулась и подбежала ко мне:

– Эл, как? Ты тоже здесь? это невозможно!

Но взглянув на мое лицо, мама остановилась в изумлении: ее старшая, подающая надежды дочь мертва. В этот момент мне стало ее очень жаль, но я же не виновата в том, что Кристина осталась сиротой.

– Я рада была увидеться, но мне уже пора, – я грустно кивнула на судью. – Меня ждут. Я должна идти.