Гамлет Азарян - Где мы. Фэнтези

– Я думаю, стоило тебе коснуться меня и все замолкло вокруг, осталось только биение наших сердец в чарующей тишине, – ответила она.

– Да.. Хоть и странно звучит, но эту тишину я тоже услышал.

Он встал, и протянув руку, помог ей встать. Они молчали. За них говорили их глаза, брови, слабо выраженные жесты. Она повернулась в сторону ванной комнаты, и ему сразу бросилось в глаза, что на спине у неё были татуировки – два небольших слоника, смотрящих друг на друга с поднятыми хоботами и с длинными тонкими ножками до талии. Марк раньше не видел подобное, и, чем дальше она отдалялась от него, тем больше эти слоники казались крыльями ангела без оперения. Она ходила очень грациозно и даже то, что сорочку она держала за край рукава и волочила за собою, это тоже придавало ей неземную красоту. Он сел за стол, откинулся на кресле и впервые не думал ни о чем.. Услышав как включился душ, и он вдруг понял, что она вошла в его жизнь навсегда и эти перемены определённо его радовали.

Хелен села в ванну спиной к душу, ноги собрала к себе, руки скрестила на коленках и подбородком оперлась на кисти рук. Из душа тёплая вода приятно струилась по спине и стекала вниз, поглаживая спину. Она смотрела перед собою на мозаичный кафель, и хотела разглядеть какие-то скрытые узоры или знаки. Она даже что-то увидела в форме плюшевого медвежонка, но стоило перекинуть взгляд на поиск других силуэтов, потом долго приходилось искать медвежонка. Вскоре она перестала искать другие образы, которые находились повыше, неудобно расположенные для неё, или вообще ни на что не похожие – просто привлекали внимание своим более чётким контуром, и погрузилась в свои мысли. Улыбка постепенно превратилась в грусть.

А вдруг я утром проснусь и всего этого не будет. Всё – будто мистика. А Марк? Я чувствую его как саму себя, хотя знаю его всего лишь восемь или чуть больше часов. Его искренность, его грустные добрые чёрные глаза, его запах… Мне всё в нём нравится. И я даже не знаю хочу ли, чтобы всё это закончилось как сон. Я всегда жила, выжидая чего-то, поступила учиться, чтобы начать жить, после колледжа думала, что устроюсь на работу, и только устроилась – встал квартирный вопрос! Мой бывший парень, вечно утверждающий, что всё будет отлично, и мы справимся. Так и не начали жить. Вскоре она запуталась в своих витиеватых мыслях и встала, полна решимости. Будь что будет. Надо просто жить здесь и сейчас. Её озарение вызвало приятную улыбку, где даже виднелся слегка искривлённый передний зубик. Закрыв кран с водой, в этот раз она вытерлась насухо, одела сорочку и, пока застегивала последние пуговки, чуть погромче сказала из-за двери: « Марк, у тебя есть весёлая танцевальная пластинка?» И вышла из ванной.

– Да, конечно есть, – ответил он. – Могу предложить морские песни шанти, джига и хорнпайп, или может музыка Моррис?

Хелен поняла, что она не так хорошо, как Марк, разбирается в жанрах танцевальной музыки начала двадцатого века и решила доверить выбор ему.

– На твоё усмотрение, Марк.

Он подошел к граммофону, около которого стоял Симон, нашёл пластинку.

– А что у него с клювом? – спросила Хелен.

Он поставил иглу не сначала, а где-то посередине пластинки.

– Про клюв Симона я потом тебе расскажу. А теперь – танцевать! И, покачиваясь в ритм, хлопая в ладоши, прошагал весело в сторону Хелен.

Небольшая пауза была с её стороны, но вскоре и она начала танцевать весело, красиво. Раньше Марк такого не видел. Она изящно двигала бёдрами и талией – всё в ритм музыки, все её движения завораживали. Ему как-то не по себе стало сначала! Но он сразу отбросил мысли и решил: «Ну и что, что я плохо танцую, присмотрю пару движений и повторю за ней. Буду танцевать как умею. Они просто плясали кто как мог, он больше хлопал в ладоши и подбадривал её, а она в тот момент, когда он хлопал, как-то по-особенному ускоряла свои движения. Хохот их был громче, чем музыка! Когда песня закончилась, они, посмеиваясь, подошли к столу, сели, тяжело дыша и весело улыбаясь. Он взял ножик, пару раз позвенел о стакан, привлёк внимание как бы играя важного джентльмена, и произнес: « Тост!» Встал и сказал: « За самый странный и незабываемый день, который произошёл с нами.» Она тоже встала, поднесла свой стакан к его, чокнулась и одобрительно ответила: «За сказанное!». После снова разговор превратился в историю о том, как живут там, в будущем, и чем там занимается Хелен?

– Я к примеру, работаю в одной фирме, – сказала она, – нам поставляют коньяк из Армении. А мы его реализуем, я работаю в отделе маркетинга и свободно говорю по-армянски. Марк вдруг вставил: « А как будет по-армянски чеснок?»

– Схтор.

Марк тогда спросил: « Что такое маркетинг?», и пока она объясняла, он припас ещё пару вопросов, хотел ещё спросить: «а это что означает?», но вскоре забыл и так и не понял до конца чем они там занимались. Просто слушал её рассказ про армянский коньяк и подливал в их стаканы американский виски… Они ещё много смеялись в этот вечер, танцевали, играли в предложенную Хелен игру, знакомую с детства «Повтори за мной», которая становилась ещё более захватывающей, когда проигравшему приходилось принять ещё порцию виски, разбили стакан на счастье, и даже, выловив испуганного Симона, сняли ему мерки с клюва. Но когда гонялись за ним, уронили пакет с продуктами на пол, из которого всё растеклось и высыпалось.

– Нам по-моему уже пора отдыхать, милая… – сказал Марк.

– Да ты, прав, пока мы ещё тут дел не натворили.

Расслабленность, умиротворение, и, наконец, сон накрыли их обоих, как только они легли в постель.

Наутро Хелен разбудила Марка, взяла за руку и спросила:

«А что с потолком? Он так провис… Такое ощущение, что вот-вот рухнет!»

– Да, это соседи пианино опять посередине комнаты поставили. Надо бы им сказать, чтобы не трогали больше, а то так можем мы с тобою и не проснуться.

Она испугалась, и он, увидев её волнение, сразу сказал, что это шутка, и стал объяснять, что когда строили дом, то опалубку плохо зафиксировали и под тяжестью свежего бетона он принял такую форму. И пришлось ещё добавочные арматуры ставить и бетона побольше… По сути, потолок крепче, чем этот дом вместе взятый. Она тогда немного успокоилась. Марк встал, оделся и сказал: « Я сейчас вернусь.» Она не стала расспрашивать: «…ты куда и когда придёшь», какое-то негласное доверие установилось между ними.

В понедельник ранним утром на улице была тишина, лишь листья на деревьях трепетали от дуновения ветра и желтые цветы одуванчика, пробившиеся из под брусчатки, с капельками росы, отстаивали право на жизнь среди бетонных домов.

Также и Марк с радостью жизнеутверждался, пробудившись от Любви и, пытаясь как-то проявить заботу для начала вкусным завтраком, спешил за продуктами. Прошёл первый магазин, второй, добрел до кафешки – и это закрыто. Он тогда обошёл здание и – к чёрному входу. Там многие на ночь оставляли коней, но в этот раз был только один мул, и тот не привязанный. Марк подошёл к задней двери и увидел, что петли снаружи. Он, недолго думая, снял с себя ремень, металлической частью приставил его снизу петли, и нажал. Стержень наполовину вышел, но Марк не стал полностью его снимать, а на всякий случай попробовал открыть дверь и приятно удивился, что она открыта. Осторожно заглянув внутрь, он тихо зашёл, поддерживая великоватые штаны, так как из-за спешки ремень не стал надевать. Деревянный пол шумел хуже, чем сторожевой пёс. Он сделал пару шагов и, уже стоя перед открытой дверью кухни, увидел, что там сторож. Тот храпел так, как будто ему воздуха не хватает. Марк сразу хотел уйти, но там где сторож спал вдоль стены на деревянных ящиках как на временной кровати, были ещё две пустые бутылки от спиртного. Это ему придало уверенности. Он взял мешок, набрал там картошку, сосиски, хлеб, овощи, фрукты… Наполнилось четверть мешка! Сверху он поставил коробку с яйцами и аккуратно вышел. С каждым его осторожным шагом на выход пол не переставал по-предательски скрипеть, но сторожу было всё равно, Марк вышел из кухни и остановился.