Ингрид Солвей - Замечательная Лена

Тим просто не мог усидеть спокойно на месте и запрыгал, как мяч. Мама и папа чуть в обморок не упали от восторга. Папа загорелся идеей провести отпуск на реке среди пескарей, окуней и щук, а маме захотелось доказать себе, что она ещё чего-то стоит. Одна только Лена осталась не у дел. Не нравился ей этот Карл Ворон, и всё тут. Лена нахмурилась. А про неё никто и не вспомнил! А она? Что она будет там делать?

Ворон вдруг предостерегающе поднял указательный палец и ткнул им в сторону девочки.

– Ручаюсь головой, голубушка, вам там скучать не придётся!

С этими словами гость поспешно юркнул за дверь.

– Позвольте! – запоздало воскликнула мама и выбежала следом на улицу.

Лена прильнула к стеклянному проёму двери.

– На какой такой машине могут разъезжать хранители? Наверное, в карете? Хм… Странно.

За окном никого не оказалось. Только одинокий ворон вспорхнул с дороги на ветку рябины, отряхнулся важно и принялся насмешливо разглядывать девочку. Интересно, кого он напоминает?

Мама вернулась с улицы разочарованная:

– Вот незадача! Нигде не нашла нашего удивительного спонсора. Что-то быстро он уехал.

Папа заглянул в синий конверт, оставленный посетителем:

– Здесь билеты и записка:

«Приезжайте в понедельник, 10 июня. Машина будет ждать у перрона.

Карл Ворон»

Поезд тащился медленно, точно на последнем издыхании. Наконец он судорожно чихнул и с пронзительным визгом остановился.

– Так всегда бывает с пассажирскими поездами, – с видом бывалого путешественника заявила бабушка, – ползут как черепахи да останавливаются у каждого столба.

Она вытянула из-под скамьи тяжёлую дорожную сумку и зашелестела бумагой. Ребята, со скучающим видом таращившиеся на застывший за окном пейзаж, оживились. Свесили головы с верхних полок, с интересом наблюдая за ней.

– Ох! – тихонько вздохнула бабушка, выкладывая на стол один за другим пакеты с едой. – Чтой-то в желудке у меня засосало. А не испить ли нам чайку?

– Мамочка, – удивилась мама, – мы же час назад чай пили. Сколько можно воду-то дуть?

– Водичка всегда дырочку найдёт, – засмеялась бабушка и подмигнула внукам. – Скучаете, небось, разбойнички? Спускайтесь, чай пить будем с сухарями, вареньем и ванильными баранками.

– Чай с вареньем? Классно!

Долго упрашивать их не пришлось. Лена с Тимом живо слезли вниз. С трудом помещаясь на полке рядом с дремавшим отцом, они принялись толкаться.

– Ну-ну, спокойнее, – строго одёрнула детей мама. – Не разбудите папу!

– А что, Лена, слабо тебе нарисовать папе третий глаз? – Тим озорно прищурился и помахал перед лицом сестры фломастером.

– А зачем? – удивилась Лена.

– Ты что, никогда не слышала про людей, у которых есть третий глаз? – таинственно зашептал Тим. – Они ещё этими, как его, Циклопами называются! Как откроют свой третий глаз, так сразу и видят всё, что другим людям не видно.

– А зачем папе нужно видеть то, что другим не видно?

– Ты это, кончай спрашивать… зануда, – разозлился Тим. – Последний раз спрашиваю! Будешь рисовать?

Делать нечего. Пришлось рисовать третий глаз. Затаив дыхание, Лена осторожно склонилась к отцу и легонько клюнула концом ярко-коричневого фломастера в его переносицу.

– Папа! – вскрикнул Тим. – Что с тобой стряслось?

Тот испуганно подскочил. Крепко стукнулся головой о днище верхней полки и рухнул обратно на сиденье. Толстый атлас, выскользнув из его рук, с грохотом приземлился на пол.

– А? Что?! – ничего не понимая, переспросил папа. – Где я?

– Не где ты, – дружно прыснули Лена с Тимом, – а кто ты?

– Что ещё за вопрос: кто я? – подозрительно покосился папа в их сторону. – Опять ваши дурацкие штучки-дрючки?

– И совсем и не штучки, и совсем и не дрючки, – запротестовал Тим, – а наше творческое мышление.

– При чём здесь мышление? – недовольный тем, что его так не вовремя разбудили, продолжал ворчать папа.

– Ты же сам учил нас, – не унимался Тим, – чтобы достичь успеха в жизни, надо развивать творческое мышление!

– Вот мы его и развиваем, – хихикнула Лена, – и ты теперь у нас будешь не просто папа – Александр Пикрель, а всевидящий Цикрель Пиклоп!

– Ну, во-первых, не Пиклоп, а Циклоп, – не удержалась от улыбки бабушка, – а во-вторых, у Циклопа не три глаза, а всего лишь один.

– И вывод из всей этой истории напрашивается тоже один – спать меньше надо, Киклоп ты наш круглоглазый, – со смехом вставила мама.

С трудом оттерев следы всевидящего глаза, папа успокоился и уткнулся в пёстрые страницы атласа.

– Папа, – не отставал от отца развеселившийся Тим, – ты бы уж лучше прихватил с собой настольный глобус.

– Зачем?

– Потому что было бы намного практичнее! – загоготал довольный придуманной шуткой Тим. – Не такой тяжёлый, а при удобном случае им и в волейбол поиграть можно!

– Не получится в волейбол, умник ты мой!

– Почему же? – сощурился Тим, с тревогой поглядывая на папу. Неужели тот опять сумеет найти достойный ответ?

– Да потому что глобусом в волейбол играть нельзя! Запрещёно Правилом Глобуса!

– Каким Правилом Глобуса? – удивились ребята. – Никогда не слышали о таком! Что за Правило?

– Правило Глобуса гласит: разбитый глобус уже не глобус.

– А что же? – изумилась бабушка. Она даже про чай забыла и сидела теперь с открытым ртом.

– Разбитый глобус – это мусор! – улыбнулся папа. – Ну, а всякий мусор, естественно, должен лежать на свалке, а не путешествовать по свету!

Тим восхищённо хрюкнул. Подметив восторженное выражение на лице сына, мама ревниво заметила:

– О! Значит, ты, Александр Пикрель, считаешь, что любая вещь в нашей жизни имеет свои Правила?

– Конечно, – спокойно согласился папа. – Я считаю, что нет ничего незначительного и ненужного в нашем подлунном мире. Всё важно, всё имеет свои Законы и Правила.

– Какой ты умный, папа! – ахнули Тим с Леной. – Ты прямо всё на свете знаешь!

Не ожидавший похвалы папа поперхнулся и умолк. В наступившей тишине все услышали, как поезд загудел и тронулся в путь. Ребята с любопытством выглянули в окно, но ничего примечательного там не обнаружили. Всё тот же зелёный массив, что был за окном и день назад.

– А я тоже всё знаю! – В дверном проёме купе возник малыш лет четырёх.

– О! – воскликнула она, потрясённая его скромным признанием. – И откуда же вы, молодой человек, всё узнали?

– Я в школу ходил! – гордо пискнул он, и пухлые щёчки его налились лёгким румянцем.

– И когда это ты, сыночек, успел в школе побывать? – Следом за маленьким хвастунишкой в купе заглянула незнакомая рыжеволосая женщина. – Извините за беспокойство, – сказала она. – Уж такой он у меня непоседа: ни минуты не может спокойно усидеть на месте. Вот и бегаю целый день по вагону, отлавливаю своего неуловимого сынишку.