Михаил Вербицкий - Тропа тунеядцев – 4. Книга вторая. Эшелон. Часть вторая. Космическая сага

– Вот! – Кивнул на неподвижное тело, Калабалин. – Мне сказали, что вы, возможно, сможете прояснить ситуацию.

Участковый, устало вздохнул и спросил:

– Как зовут потерпевшего?

– Гоша. – Сказали, из толпы.

– Гоша, он, и есть – Гоша! Вижу, что не Куценко. Правильную фамилию скажите.

– Мосальский.

– Так. Сейчас глянем. – Участковый открыл папку и взглянул, на верхний лист.

– Есть Мосальский. Взял у Раисы Петровны, в долг, десять бутылок водки. Обещал, в течение дня вернуть, а прошло, уже три.

– И – что? – Спросил Калабалин.

– И – ничего! Обманул доверие человека. Вот – результат!

– Из-за десяти бутылок – такое?! – Ахнули «оранжевые жилеты».

– Не в водке дело. А, в обманутом доверии. – Спокойно сказал капитан.

– Это, что – она сглазила его? – Весело спросил Калабалин, хотя глаза, у него, были невеселые.

– Что за мракобесие? У нас, не глазят. У нас личные настрои, индивидуумов, сказываются, на состоянии собственного организма. Собственные настроения, его подвели. Он долг, не, то, что возвратить не мог, а, даже не собирался. У нас – коллекторов нет. Если, в долг берут, отдают, когда могут. Но если берут – твердо намереваются отдавать. Я знаю, некоторые пятерку, взятую «до завтра», через три года отдавали, и – ничего! Потому, что помнили – отдать надо. А, этот, значит, не собирался.

– Что, теперь, с ним будет? – Поинтересовался Калабалин.

– Врачи разберутся. Это, уже, не по моей части. Если, кто в лес отправится, то, тогда приму заявление.

– А, что, такое возможно?

– Навскидку, не определишь. Здесь, многое, от движения воздушных масс, зависит. Ну, еще, от того, насколько обиженному человеку, в душу запало. Бывает, на первый взгляд – незначительный проступок, а человеку, в душу западет и – аминь!

– У, вас, там, что – целый список? – Спросил Калабалин задумчиво. – Можно ознакомиться?

– Нельзя. – Твердо сказал капитан. – Для начала, запрос пошлите, на имя старшего инспектора, майора Одинокова. Там видно будет.

– Понимаете, дело в том, что хотелось бы знать, кого можно привлекать к работам, на высоте, а, кого нет. Во избежание травматизма.

– Извините, не подумал. – Спохватился Марченко. – Наши сами, знают, что напортачили и никуда не лезут. Сядут на покуци и ждут прихода. А, ваши, в самом деле, могут навернуться!

– Елки палки! Что, это – я! Совсем соображать перестал. – Крутил головой участковый.

– Сейчас буду оглашать список! – сказал капитан, громко. – Кого назову – в сторону.

– Откуда, у вас фамилии? – подлетел, к нему, генерал Сироткин, до этого нервно прохаживавшийся в стороне.

– У них бирка – у каждого. – Сказал участковый. – У кого не было, тех будем определять по фотороботу. Или проводить опознание.

Сироткин отскочил, с оскорбленным видом и снова стал отрешенно прохаживаться, неподалеку.

– Молчанов. Есть такой?

– Есть Молчанов…. Выходи, чего стоишь?!

Невысокого, коренастого мужичонку вытолкнули из толпы.

– Становись в сторону. – Сказал участковый.

– Куда?

– На свободное пространство.

– Где помягче становись! Ложись, сразу! – Раздались веселые голоса.

Мужичонка, отошел в сторону и стал переминаться, с ноги, на ногу.

– Дорофеев?!

– Выходи, Дорофеев. Сглазили тебя!

Дорофеев, шмыгая носом, отправился к Молчанову.

– Пущин!

– Пущин, вперед!

– Сабанский…. Перфильев…. Черменинов…. Пахомов.

Названные, участковым, по таинственному списку, кандидаты в каматозники, собравшись вместе, приободрились и стали весело поглядывать по сторонам.

В сторону «великолепной семерки», летели шутки и ободряющие выкрики товарищей.

– Так! – Сказал участковый, глядя в список. – Теперь, перейдем, к словесным описаниям. У вас, есть невысокий, чернявый, красномордый Иван.

– У нас – половина красномордые! На солнце работаем!

– Короче, кто, вчера кричал восьмидесятилетней Анне Андреевне и восьмидесятитрехлетней Елизавете Федоровне: «Девки – в кучу!», и многое другое?

– Есть у нас, такой ходок! Иван Сергеевич, на выход! – Прошел шум, по толпе.

Из толпы вышел щуплый очкарик, с поникшим взглядом и, шаркая ногами, отправился в кучку правонарушителей.

Участковый продолжил:

– Высокий, толстомордый, наглый. Товарищи зовут «Петровичем». Пнул ногой велосипед и обещал подросткам «Задать». Еще: «Стоят, тут! Сельпо сраное! Нормальным людям проходу нет». Общая характеристика – «наглый мордоворот».

– А чего они стали, посередь дороги?! И, кто, такое, про меня сказал? – Распихивая толпу, вышел вперед «Петрович». – У меня, свое начальство есть! Понял! Раскомандовался, тут.

Сказав это, «наглый мордоворот» остался на месте и стал горделиво оглядываться.

– Петрович, чего стал? Давай – к нам! – Загудело штрафное отделение. – Легкий труд, пропишут.

Петрович, с вызовом, глядя на участкового, перешел к «залетным».

Марченко, глядя ему вслед, негромко чихнул.

– Ну – вот! – Сказал капитан, прикладывая к носу платок. – Остальные, пускай подумают. На всякий случай. Может, кто, где оступился и другое, прочее….

«Оранжевые жилеты» притихли.

– У меня, к вам, есть еще один вопрос. – Сказал Калабалин. – Наш сотрудник, находится, где-то в Погорельцах, или Молочаевке. Нельзя ли его разыскать?

– Кто – такой?

– Ломако Иван Семенович.

– Консультант?

– Консультант. – Процедил, сквозь зубы, Калабалин.

– Разыскать, не могу. Мне, его, разыскивать не за, что. А, передать могу, что вы его ищите. Подойдет?

– Подойдет. – Сказал Калабалин.

Полковник Курочкин понимал, что дело он завалил, однако не терял присутствия духа.

– В конце, концов, установка не по моему профилю. – Думал он. – До места, поезд, я довел, остальное – не моя забота!

Следуя указаниям Калабалина, он начал опрос личного состава, предлагая выбор – сидеть и ждать, пока за ними приедут или идти в расположение своим ходом. Операторам установки, он такого предложения не делал, а приказал заступить на пост, по охране, особо секретного оборудования. Их руководителю, майору Глухову, предложение, об эвакуации, поступило, но тот сам отказался.

– Останусь тут! – Твердо сказал майор. – Иначе, мой уход расценят, как дезертирство. Тогда, точно, до пенсии, буду топором, просеки прокладывать, на строительстве космодрома «Дальневосточный». А, Семенова, своего отправлю, с докладом.

– Как соберется – к локомотиву! – Сказал Курочкин.

Рабочая команда, в составе четырех человек, с первой платформы, решила, что делать им тут все равно нечего.

– К тому, же, укрытие – нараспашку. – Сказал мастер электриков. – Пойдем домой.

Вторая платформа, где в лунной секции, забаррикадировались железнодорожные рабочие, выходить отказались.

– Хлопцы говорят, что у нас, тут – герметичность! – Сообщил бригадир. – Будем ждать! Только, пусть начальство пошевеливается!