Валерий Михайлов - Мастер воды

Я предлагаю вам взять на время экспедиции имена рыцарей круглого стола, раз уж вы оказались за его аналогом. По понятным причинам имена Кей и Мордред мы опускаем, и я нарекаю вас Гавейном, Ланцелотом, Галахадом, Персифалем, Борсом, Гаретом, Уриенсом, Увейном, Оуэном, Бедивером, Гахерисом и Агравейном.

Когда он называл имя, оно появлялось у названного человека в виде надписи на груди и спине.

– Я, как вы понимаете, Артур. Просто Артур. Без намека на титул. Ваши имена тоже выбраны случайно, так что не пытайтесь искать в них подсказку или второй смысл. Теперь позвольте представить вам вашего проводника.

В центре стола появилась сидящая в похожем на готический трон кресле черноволосая красавица. Ее прекрасное лицо казалось нечеловеческим, несмотря на отсутствие каких-либо необычных черт. Одета она была в военизированную форму без знаков отличия и армейские ботинки.

– Госпожа Пасифея или призрак сновидений собственной персоной. Надеюсь, в дальнейших представлениях она не нуждается.

– Ух ты! А ты действительно способна входить в Закрытую комнату? – спросил Оуэн.

Пасифея не ответила.

– И последнее, – продолжил Артур, – для того, чтобы добраться до места назначения, вам придется совершить ряд телепортаций, успех которых напрямую зависит от силы и направленности вашего намерения. Поэтому, если вы не готовы отправиться к источнику прямо сейчас, лучше откажитесь от этой затеи. Для этого вам достаточно высказать намерение проснуться. В дальнейшем возможности выйти легко из игры может и не быть.

После этих слов несколько кресел опустели.

– Нас покинули Гарет, Уриенс и Агравейн. Так что, Ланцелот, никто не помешает вашей любви. Это, разумеется, шутка. А теперь серьезно: сэр Ланцелот, назначаю вас командиром отряда, так как вы самый опытный сновидец в группе. А теперь в путь, и да поможет вам все, что только может помочь.

Когда Артур замолчал, Пасифея грациозно поднялась с кресла и легко спрыгнула со стола. Перед ней из тумана возникла массивная дверь, за которой был мрачный, освещенный горящими факелами коридор. Его стены, пол и сводчатый потолок были выложены из красного кирпича. На стенах на расстоянии примерно трех метров друг от друга висели прикованные человеческие скелеты, а на полу то тут, то там были слишком большие, чтобы их можно было перепрыгнуть или обойти, лужи крови.

– За мной, господа рыцари, – сказала она и вышла из зала. Рыцари последовали за ней.

– А это не перебор? – спросил Уриенс, когда один из скелетов поднял голову и окинул отряд взглядом пустых глазниц.

– Не я создаю декорации, – ответила Пасифея. – Я лишь веду вас к вратам.

– А нельзя туда просто телепортироваться? – поинтересовался Оуэн, который, как, впрочем, и все остальные, еле сдерживал тошноту.

– К сожалению, нет. Телепортироваться можно только в пространстве сна. Я бы даже сказала, на сцене этого пространства. Мы же идем по его закулисью к черному ходу.

Из темной ниши со злобным рыком выскочил похожий на Минотавра монстр. Он набросился бы на Пасифею, если бы не Бедивер, который отреагировал мгновенно: сорвал со стены факел и воткнул его монстру в глаз. Тот с достойным собаки Баскервилей воем бросился в темноту.

– Лихо ты! – сказал Борс.

– Ну так. Опыт астральных войн.

– Никогда не участвовал.

– Зря. Это круче любой игры.

– Да я и в игры не играю.

– Тихо! – прервала их разговор Пасифея. Сказав это, она остановилась. Вслед за ней замерли остальные. В наступившей тишине отчетливо был слышен похожий на шепот шум, доносившийся из правого бокового коридора, расположенного в нескольких шагах впереди.

– Хуже быть не может, – прошептала Пасифея.

– Что там? – спросил Ланцелот.

– Тоннельные пауки. Они нападают стаей и съедают живьем, прямо как в фильмах ужасов.

– Другой дороги нет?

– Теперь нет. Сделай мы хоть шаг назад, и вас выбросит из сновидения. Причем вам лет на несколько будет закрыт путь в осознанные сны.

– И что нам делать?

– Стать прозрачными.

– Это как?

– Вы должны быть на сто процентов уверены в том, что вы больше не являетесь плотными телами, а подобно духам, прозрачны и проницаемы. Тогда пауки не смогут причинить вам вред.

– А если не получится? – спросил Ивейн.

– Тогда вам самим долго не захочется осознавать свои сны.

– Не будем зря тратить время. Докладывайте по мере готовности, – решил Ланцелот.

Группа закрыла глаза и на какое-то время погрузилась в себя, словно на уроке медитации. Когда все доложили о готовности, отряд медленно двинулся вперед. На одно мгновение любопытство заставило Гахериса открыть глаза. Этого оказалось достаточно, чтобы пауки набросились на него. Галахад поспешил на помощь, и тоже стал обедом для пауков. Остальные, стараясь не поддаться страху, продолжили идти вперед. А с костей выбывших сновидцев, распадаясь от яда, стекала ставшая киселем плоть, которую пожирали небольшие, размером с горошины пауки.

Отойдя на безопасное расстояние, отряд остановился перевести дух. Конечно же, все понимали, что произошедшее было лишь кошмарным сном, и что Гахерис с Галахадом в результате проснулись в реале в своих постелях, и теперь наверняка, повключав везде свет, курят или пьют воду, но нервы у всех были на пределе.

К счастью, остаток пути прошел без происшествий, и вскоре они вышли на свет из полуразвалившегося сарая, стоящего у входа на территорию давно уже заброшенного кладбища.

– Вот мы и пришли. Теперь вам нужно найти врата в мир по ту сторону сновидений, – сообщила Пасифея.

– И что нас там ждет? – спросил Оуэн.

– Не знаю. Мне туда путь заказан, так что дальше вы пойдете одни.

– Зашибись! И как нам искать дорогу?

– Там вы будете знать что делать.

– Откуда?

– Ниоткуда. Там – территория изначального знания. И еще, перейдя туда, вы не проснетесь, если вас убьют.

– Ладно, – как нам найти врата? – спросил Ланцелот.

– Слушайте намерение. Оно подскажет, а если нет, просыпайтесь, иначе пропадете.

Сказав это, она исчезла в лучах солнца.

Санитарный инспектор читал медленно, вглядываясь чуть ли не в каждую букву, чтобы не пропустить ненароком зашифрованное в тексте послание. Такое чтение утомляло, и его вскоре одолел тот внезапный сон, который нападает без объявления войны и валит с ног чуть ли не на ходу. Он требует безоговорочной капитуляции, зато после него чувствуешь себя заново народившимся на свет. Климов был не из тех, кто горит на работе, поэтому, не долго думая, он отложил журнал и лег в постель. Секунд через 5 он уже спал сном младенца. Проснулся он в районе обеда. Право спать без ограничений санитарный инспектор заработал благодаря своей интуиции, которая была его главным козырем в раскрытии дел. Интуиция любила работать, когда тело спит, и, провалявшись полдня в постели, санитарный инспектор мог прийти к неординарному и весьма эффективному решению поставленной задачи, которое находилось во сне. На этот раз ему приснилась только одна фраза, произнесенная мужским, уверенным в своих словах голосом: