Наталья Ахмадуллина - В погоне за солнцем

Ломать комедию, разыгрывая перед ним недоумение? Это было бесполезно – он просекал все мои ходы еще в зародышах. – Регина хмыкает. – Странно, не помню, что же он сказал тогда? Как начал разговор? Зато помню… гулкий звук, когда шандарахнулась затылком о входную дверь – это и был наш первый поцелуй…

И вот, я, за секунду до того, как все должно свершиться, балбеска, думаю: «На кой черт мне надо это все?» И сама же себе: «Ну, чему быть, того не миновать… Чего же ты? – думаю. – Ты же этого хотела, почему не радуешься?»

Будто я сама себя уговаривала порадоваться сбывшейся мечте, убеждала себя, что многого лишусь, если не испытаю такой любви, а у самой глаза уставились в пустоту какую-то, сердце зашлось, а мозгов-то не хватило понять, что радоваться попросту нечему! «Отчего ж ты недовольна? – спрашивала я себя, – на какие эмоции рассчитывала и разве не этого добивалась? Вот она – твоя большая, красивая история любви!»

Нет, не то. Но было поздно, как будто я уже летела в какую-то пропасть и не было смысла сопротивляться. Хотя, за секунду до того, как все случилось, просто представив эту близость с чужим, посторонним человеком, мне стало настолько невыносимо… Все мое нутро сопротивлялось!

Как было не понять? Не прислушаться к собственным инстинктам? Не почувствовать, что я приобретаю ничтожно мало, а теряю все! Все самое важное в себе! – Регина с досадой стучит кулаком в свой красивый лоб. – Стало противно от одной мысли об этой близости. Но я не вспомнила о Темике, о данных обещаниях. Не посочувствовала Луизе, не подумала о том, что разбиваю чье-то сердце, кроме своего. Я верила, что в любом случае я – та единственная и неповторимая, тот самый Пуп Земли и центр Вселенной, которому все дозволено, и все сойдет с рук. Верила – всем на зло, несмотря ни на что, буду самой счастливой!

Да, еще недавно мне казалось, что я на такой поступок не способна, но роман с Леней… это ведь шанс прожить жизнь так, как никому и не снилось, как никто до меня еще не додумался. На всю катушку! Даже если наша связь будет недолгой, а то и одноразовой, но это будет стоить того! – думала я. Ведь я как будто… дотронусь до Солнца, до своей мечты! Момент так близок, нельзя его упустить, не то потом буду жалеть всю оставшуюся жизнь, считая себя недостойной, трусихой.

Для моей головы всего этого было так много, что проще было отключиться и вовсе не думать. «Все. Я просто не могу больше думать», – решила я на автомате, словно уговорив саму себя жадно броситься в это приключение.

Через каких-то пятнадцать минут, а может и того меньше, голова снова заработала; избитая шаблонная ситуация, никаких ожидаемых чудес и я – в эпицентре этой ситуации.

Столько эротических фантазий и вот – это происходит. Уже не в мечтах, а в грубой, беззастенчивой реальности, в номерах каких-нибудь гостиниц. И то, как это происходит, и то, что я чувствую «до», «во время», и «после», и то, как он смотрит на меня «до», «во время» и «после», этот чужой , и что он думает, и как не стесняется говорить мне пошлости, а я не могу возразить ему, по-идиотски улыбаясь; и то, как я боюсь смотреть в глаза Артему, своим родителям, всему белому свету, своему отражению в зеркале, в конце концов…

– Ты любишь его, Регин?

Регина отворачивается, пряча слезы:

– Понимаешь, я чувствую, что теперь, кроме Лени у меня никого нет. И каждый раз, когда я остаюсь одна, я умираю без него. То, что я чувствую – не любовь. Это – болезнь. Но я не могу бороться с этой болезнью. У меня нет иммунитета. Как же тяжело, как невыносимо, Агатка. Если бы ты могла понять… От этого не убежишь и больно всегда, каждую секунду, даже сегодня, сейчас, и в душе, и в голове, и в кишках. Как я вообще могла до такого додуматься и считать это приемлемым? Измена, предательство… Каждый раз, когда Темик звонит, и мне приходится отменять нашу встречу, ссылаясь на работу – хочется повеситься. Я ведь столько времени хранила верность Артему, уж ты-то знаешь. Ничьих губ, кроме его, на своих не чувствовала. Я – убийца. Измена – это преступление, надругательство над собственными остатками души. Может, это не для всех так, я не знаю, но для меня – это оказалось так. Я искупаю свою вину ежесекундно, поэтому, не суди хоть ты меня, Агата. Ты чистая, честная. Люби своего Димку, и дай вам Бог счастья…

Агата бросает шариковую ручку, выходит из-за стола и, обойдя Регину, которая стоит к ней спиной, обнимает ее. Та вцепляется руками крепко-крепко:

– То что я рассказала… прошу тебя, никому!

– Не волнуйся. Я никому этого не скажу.

– Я у Темика три года выдрала, – всхлипывает Регина. – Тянула из него соки, как пиявка… Как я ему скажу?

– Не реви. Все будет хорошо, – говорит Агата, но в глубине ее души мечутся совсем другие, гораздо более тягостные мысли.

Повернув ключ в замке и войдя в квартиру, Агата сразу же слышит голоса, доносящиеся из кухни. Один из них принадлежит Димке, узнав второй, Агата замирает на месте.

– Обычно студенты уже на старших курсах знают, где будут работать, – говорит Дима. – Устраивает кто-то из своих. После выпуска предполагалось, что и за меня замолвят словечко – отец должен был договориться. Но этого не случилось. А к кому бы я не обращался самостоятельно – получил отказ. Везде нужен блат и опыт. Сейчас работаю на фирме Валерки Касьянова, знаешь его?

– Знаю.

– А что толку? Сижу, бумажки перебираю, на телефонные звонки отвечаю. Моя девушка больше меня зарабатывает.

– Неужели все настолько плачевно? Я считала у тебя есть свой личный капитал, счет в банке, какая-то стартовая площадка…

Дима нервно смеется:

– Все так думают. Я единственный наследник, но юридически за моей душой – ни гроша. Даже квартира оформлена на отца. Не понимаешь? Родители таким образом пытались меня контролировать. Они это делали всю жизнь, и сейчас ждут, когда мне надоест нуждаться, и я приползу к ним, чтобы и дальше жить по их правилам. Не дождутся!

– Знаешь, когда твоя мама рассказала мне о том, что произошло… Ох, Дим, тебе нужно с ней помириться. Дело не только в твоей карьере. Вероника Аркадьевна очень переживает из-за того, что случилось. И потом, не списывай со счетов ее больное сердце. Уже был инфаркт, а вдруг снова?.. Не дай Бог, что-нибудь случится, ты потом никогда себе не простишь.

– Наташ, не говори о том, чего не понимаешь.

– Я просто не могу спокойно смотреть на то, что ты делаешь со своей жизнью, Димуль. Ты талантливый, амбициозный. Нужно расти и двигаться дальше, а не…

Наташа мгновенно замолкает, увидев на пороге Агату. Расплывается в улыбке. Агате тут же хочется придушить ненавистную гостью.

– Вот, знакомьтесь, – Дима выходит из-за стола, – это моя Агата. А это – Наташа.