Сергей Беспалов - Солнечный луч мраморных скал

вызвал неповторимый аккорд сильного шума и грохота,
который, в свою очередь, стал причиной криков, внезапно
проснувшихся и, очевидно, недовольных этим пробуж-
дением пернатых обитателей скал. Однако, это не нару-
шило быстрого, твердого шага трех крепких, одетых в
боевые доспехи воинов.

мраморной скалы по каменистой узкой тропинке к тайному,
скрытому от непосвященных, входу. Этот вход, едва заметный
отсюда, вел на затерянное в горах ровное, усыпанное северными
цветами, мхом и травой небольшое плато, как будто самой при-
родой укрытое от чужих глаз.

дитель норманнов, глядя, однако, не на товарищей, а
на открывшийся перед ним вид, который, несомненно,
был наполнен какой-то особой силой. Силой, способ-
ной сковывать мысли и движения, заставляющей любого
считаться со скрытой в ней и только ей подвластной
магией.

леный тис. Дерево окружала золотая цепь, свисав —
шая до земли с острых ребристых камней, которая
одним концом крепилась к каменному изваянию – идолу,
стоящему в центре плато. Его лицо, глаза, вырезанные
так искусно, что невозможно было отвести взгляд,
как-будто смотрели путникам внутрь, в душу, в самые
сокровенные мысли и предупреждали их от необдуманных
шагов.

чины не позволили себе сделать даже шаг в сторону входа в
пещеру. Они не смели нарушать тишину, окутывавшую это
место, поэтому стояли в молчании, не совершая движений,
не издавая звуков.

показался силуэт, и на поляну заросшую душистым вереском,
вышла колдунья. В одной руке она держала железный посох, а в
другой – хрустальную прозрачную пирамиду, в которой разноц-
ветными всполохами преломлялось солнце.

была не первой. Вид старой колдуньи не вызывал у него
особенного удивления или страха, но его спутники не
видели ее раньше и напряженно замерли, не зная, чего
ожидать.

стара и безобразна. Она выглядела гадким пятном
среди этого восхитительного пейзажа, вызывала неприязнь
и отвращение. Глаза ее были навсегда закрыты веками. Каза-
лось, что они не открывались никогда на протяжении
ее существования на земле. Синие губы сжимались
едва заметным штрихом. Кривой тонкий нос был клювом
изогнут вниз. На иссушенном, как мертвая ветка, туловище
болталось кожаное длинное платье, прикрытое сверху
шерстяной накидкой. Такой же шерстяной платок
покрывал голову, седые спутанные космы и золотой,
с белым камнем в центре, массивный обруч.

Видно, беды обходят стороной вашу общину, раз вы
забыли дорогу к священным местам. Ну что ж! Видно
охота и ремесла приносят вам богатство, а ратные победы —
славу… Или не так?!

жрица и протянула вперед руку, в которой сжимала
драгоценную пирамиду, нестерпимо блестевшую на
солнце, – Смотри!
Она приподняла колдовской хрусталь выше, подставив
его под удары солнечных лучей, которые будто старались
пробить прозрачные бока, но ломались при прикосновении,
– Смотри!

ни тем паче пришедшие с ним воины: один луч вонзился в
пирамиду с особой волшебной силой. Не рассыпался
на гранях, а пробив ее насквозь, как копьем, остановился,
воткнувшись в зеленую землю плато.

ошеломленному конунгу. Зигвард бережно принял
подарок из рук колдуньи и жестом позвал спут-
ников. Не дожидаясь, пока они выйдут из оцепенения,
он двинулся к краю плато, к еле видной каменной
тропинке, ведущей через глухие мшистые скалы вниз,
к голубому фьорду, где жили его люди, его народ.
Домой.

_________________________________

Девочка ласково почесала выгнувшуюся спинку прыгнувшего
к ней на колени домашнего питомца, а по совместительству,
безотказного будильника. Новый день обещал быть хорошим —
солнечным, каким и должен быть первый, долгожданный день
летних каникул.