Олена Талалай - Да здравствует кошмар. Роман

– Правда, что Ленин – мутант?

Теперь уже мама решила, что я шучу. Но я не шутил. По телевизору умный дядя излагал теорию о том, что люди, часто употреблявшие в пищу грибы, мутируют и становятся грибами. Потом он показал изображение Ленина на броневике и сказал: «Похоже на гриб на гнилом бревне. Не правда ли?»

Мама слушала меня, подняв брови, и мне показалось, что она не верит… Я расплакался, мама обняла меня, и я сбивчиво забормотал:

– Чему я должен верить и что я должен любить? Моя родина – Советский Союз или Украина? Почему сегодня меня хотят заставить ненавидеть то, что раньше учили любить?

Когда я выплакался, мама поцеловала меня в лоб и сказала:

– Ты мой маленький умный тигр. Ты не должен ни любить, ни ненавидеть по чьей-то указке. Ненавидеть вообще никого не нужно. Ненависть – плохое чувство, оно всегда оборачивается против того, кто его испытывает, и пожирает человека изнутри. Люби то, что тебе нравится и что ты знаешь, что можешь потрогать руками. Читай фантастику, но не читай газет.

Я перестал готовиться к политинформациям, но не замечать происходящие вокруг перемены не мог, тем более, что они коснулись и нашей семьи. Папа уволился с завода, выпускавшего космическую технику, и пошел работать на маленькое частное предприятие, занимавшееся «декоративными покрытиями фурнитурных изделий». В ответ на мою обвинительную речь, суть которой сводилась к тому, что менять Космос на дверные ручки – стыдно, папа только махнул рукой.

– Завод все равно скоро закроют, – сказал он.

Я опять подумал, что папа шутит, и обиделся… Но вскоре в нашем холодильнике появились бананы и шоколад, и я смирился с папиным выбором. Мама тоже сменила работу. Она стряхнула с себя библиотечную пыль и отдалась своей единственной страсти – рисованию. Раньше она рисовала только дома, а теперь – и на работе.

С той самой ночи, которую я провел в «пещере Али Бабы» с бутылкой лимонада в руке, меня неотступно преследовали кошмары. Каждый день я доводил себя до полного изнеможения. Чтобы не ложиться спать, я придумывал все новые и новые занятия. Но сон все равно побеждал. Он подкрадывался незаметно, и, в конце концов, я засыпал то в кресле перед телевизором, то прямо на полу с мокрой тряпкой в руках.

Этот ужас продолжался уже больше двух недель. Самым страшным в мучивших меня снах была их реальность. Однажды я гулял во дворе. Было тепло и ясно. Ветер слегка покачивал гроздья сирени. По зеленому широкому газону бродила серая грязная собака с перебитой ногой и деловито обнюхивала приоткрытые погреба. Наш двор, с замечательной спортивной площадкой, огромной цветочной клумбой и раскидистыми деревьями, был украшен многочисленными цементными холмиками с железными крышками, в которых наши соседи хранили картошку. Летом владельцы проветривали свои погреба, закрывая их на «цепочку», и было видно, что под крышками они защищены еще мощными решетками. Серая собака переходила от погреба к погребу, не находя чем поживиться.

И вдруг почва вздрогнула, как от подземного взрыва. Натягивая до предела цепи, задергались крышки погребов. Завыл ветер, затрещали деревья. Со звуком выстрела лопались цепи, взлетали в воздух вырванные вместе с рамами железные крышки. Внезапно все стихло, и появились… Сначала первая. Она осторожно ощупала пространство вокруг погреба, потом как будто принюхалась и двинулась по направлению ко мне. Толстая, белая, слепая змея. Я понимал, что она ползет ко мне, но не мог пошевелиться. А змеи уже выползали и из других погребов. И эти уже не медлили, эти точно знали, где их цель. Эта скользкая холодная масса переплетенных змеиных тел надвигалась на меня, как гигантский спрут. Я закричал и проснулся.

Было уже светло. Я вышел в кухню. Мама пила кофе возле открытого окна, решетку которого скрывали розовые занавески.

– Кажется, тебя не радуют каникулы, – сказала она, глядя на мое хмурое лицо.

– Я так больше не могу, – буркнул я, плюхнувшись на табурет.

– Что на этот раз?

– Змеи…

– Не знала, что ты боишься змей.

– Мерзкие белые змеи вылезали из погребов во дворе…

– Это я виновата. Когда тебе было три года, я боялась, что ты упадешь и ударишься головой об угол железной крышки. И чтобы ты не подходил к погребам, я тебе говорила, что там живут змеи.

– Еще скажи, что ты виновата в том, что эти жлобы перекопали весь двор своими погребами!!! В них и правда могут жить змеи!

– Зато какое богатое поле деятельности для археологов будущего!

– Ты у папы научилась превращать все в шутку?! А мне – совсем не весело! Я не знаю, что делать!

– Прежде всего, успокоиться. Успокоиться и подумать.

– Я и так думаю об этом непрерывно.

– Тогда не думай. И кофе не хлещи по вечерам.

– Я пью кофе, чтобы не уснуть.

– Но ведь ты все равно засыпаешь. Сначала ты целый день думаешь о том, что ночью увидишь нечто ужасное, потом надуваешься кофе, как Бальзак. Твоя нервная система постоянно взвинчена…

– Только не надо тащить меня к врачу!

– Никто и не собирается. Обойдемся домашними средствами. Вечером вместо кофе выпьешь молока с медом…

– Фу-у!

– Итак, сегодня ты не пьешь кофе, не смотришь телевизор и не думаешь о кошмарах.

– Я не могу не думать.

Мама некоторое время изучала кофейный осадок в своей чашке.

– Ладно… Думай. Только давай придадим твоим мыслям определенное направление.

– Куда уж определеннее!

– Сконцентрируйся на том, что кошмар – это всего лишь сон. Он не может причинить тебе вреда. Ты ведь смотришь «ужастики» по телевизору. Тебе страшно, но ты пересиливаешь свой страх и получаешь от этого удовольствие. Ты можешь сказать себе: « Мой сон – это самый крутой ужастик. Я люблю ужастики. Я хочу его посмотреть. Я не боюсь!»

– Но когда я смотрю фильм, в самый страшный момент я могу отвести взгляд от экрана. Во сне это невозможно.

– В любом сне, даже самом жутком, есть что-то хорошее, красивое. Смотри на этот предмет, не своди с него взгляда, схватись за него руками для полной уверенности и не отпускай.

– Но мама, когда человек спит, он принимает свой сон за действительность. Как только я усну, я забуду все твои наставления, и все пойдет своим чередом.

– Не забудешь… Со мной в детстве произошло что-то подобное. Только я была еще совсем маленькой, еще в школу не ходила. Меня часто мучили кошмары, и однажды вечером я пожаловалась папе, что боюсь ложиться спать. Папа сказал, что можно очень легко избавиться от противных снов. Если начнет сниться что-то плохое, нужно сказать: «Сон, сон! Уходи к папе!» Я очень удивилась и спросила: «А как же ты? Что ты будешь делать, когда он придет?» А он только улыбнулся: «Пусть приходит, я его не боюсь». Папа подвернул мне со всех сторон одеяло, поцеловал и выключил свет. Я закрыла глаза и несколько раз повторила про себя: «Сон, сон, уходи к папе!» Потом стала думать о чем – то другом и так, незаметно, уснула. Мне снилась моя комната. Ярко горел свет, я сидела на кровати и смотрела на нечто (то ли серое облако, то ли тень), ползущее ко мне по стене. Оно как будто клубилось и меняло очертания, а когда приблизилось ко мне, в нем стало вырисовываться незнакомое мужское лицо. Я поняла, что это – Плохой Сон, подбирающийся ко мне, и произнесла твердым, спокойным голосом: «Сон! Сон! Уходи к папе!» И облако растаяло.