Наталья Бобло - Агентство «3 Лилии». И рассказы

Я подошла к Антонио, обняла и сказала, что никуда не еду, на что он, вместо того, чтобы обрадоваться, как я ожидала, стал кричать на меня и обвинять, что я – плохая мать. Я ничего не поняла и пошла в комнату.

Они с Джузеппе долго громко разговаривали на кухне, и я стала непроизвольно прислушиваться. Мы разговаривали больше на английском языке, итальянский я знаю очень плохо, на уровне самообучения в свободное от работы время. А тут у меня внутри что-то словно включилось, и я стала понимать большинство слов из их разговора.

Они говорили о наших женщинах, о бывшей жене Антонио, обо мне… и всё, что они говорили, было мерзко, зло, обидно. Я совсем не узнавала своего милого, заботливого, любящего Антонио, каким он был со мной полгода.

Я выскочила из комнаты и демонстративно стала собирать свои вещи. Он даже не подумал встать, чтобы поинтересоваться, что я делаю и куда ухожу. Собрав всё, я вышла из квартиры, хлопнув дверью. Проплакав в подъезде какое-то время, я написала ему, чтобы он меня забыл, и добавила «goodвye».

Он ничего не ответил, но Татьяна мне написала, что он пришёл в бешенство, поливал меня грязью, утверждая, что приехал ко мне, а я такая дрянь, невоспитанная, равнодушная к собственному ребёнку, глупая.

Нижняя губа Ольги снова дрогнула и из глаз непроизвольно скатились слезы, говорящие о том, что она до сих пор неравнодушна к итальянцу.

– Это всё? – Вновь стала «вытаскивать» из тяжёлого состояния Ольгу Лилия.

– Нет. Я не удержалась и на следующий день позвонила ему. Я сказала, что нам нужно разобраться во всём, что, возможно, это – трудности перевода, и мы друг друга неправильно поняли, что я… до сих пор люблю его. – Прикусив губу, она не дала возможности ей задрожать вновь. Собеседница на этот раз не перебивала и не торопила её. – Он ничего не ответил. А Таня, присутствующая при чтении им моих откровений, сказала, что он усмехнулся и лишь произнёс: «Значит, всё-таки хочет в Италию. Пусть тогда на брюхе приползёт».

– А ты на сто процентов доверяешь этой Тане? Может, она свои какие-нибудь интересы блюдёт? – Засомневалась в дружелюбности и честности толстушки Лилия.

– Я тоже так сначала думала. Не буду выдавать чужих тайн, но она на сто процентов доказала, что не врёт.

– Как и Антонио полгода доказывал, что не врёт тебе…

– Это не одно и то же!

Было видно, что Ольга готова до конца защищать свои идеалы и веру в людей, с чем Лилия не собиралась спорить, несмотря на полное своё с ней несогласие. Ей была Ольга симпатична именно своей реликтовой верой в людей, в доброту, в любовь, во всё то, в чём в своё время окончательно и бесповоротно разочаровалась сама Лилия.

– Мне всё понятно, и у меня есть план. Трёх оставшихся дней до отъезда Антонио вполне хватит. Ты хочешь, чтобы я держала тебя в курсе или будет достаточно конечного результата? – Перешла к делу она.

– Я не знаю. Честно. Я запуталась… Я уже не уверена, на самом ли деле хочу всего этого? – Во взгляде Ольги было столько мольбы поддержать её, убедить в чём-то, придать уверенности, так как своя собственная таяла на глазах, что Лилии захотелось уничтожить того, кто так обидел этого трогательного, порядочного человека, заставив страдать. Уничтожить, доведя до последней степени страдания.

– И последний вопрос: Антонио понимает хоть немного по-русски?

– Да. Думаю, да. Хотя и не признаётся в этом. Он вообще полицейский, работает в аэропорту таможенником. В налогах разбирается, и сам несколько раз подчёркивал, что не так прост, как кажется. Думаю, это и его знания русского касается.

– Отлично. Всё будет хорошо. – Улыбнулась Лилия и вышла из кафе, как обычно, оставив деньги на столике. Теперь она точно знала, что делать.

– Мне Татьяна посоветовала бутылку рижского бальзама купить. – Открыв дверь другу, с порога проинформировал Джузеппе. – А где ты красотку эту взял вообще? И куда вы пропали?

– Я знал, что дева Мария любит меня. – Вытащив из-под майки цепочку с иконкой Божьей матери и поцеловав её, с выражением блаженства на лице, удовлетворения и безмерного счастья, прошёл в ванную, чтобы помыть руки, Антонио. – Я встретил женщину своей мечты – красивую, нежную и, к тому же, богатую. И, думаю, я ей тоже понравился. Она сказала, что со мной легко и весело. – И, напевая что-то из репертуара Тото Кутуньо, прошёл на кухню. – Ты ещё здесь? Не пора ли тебе домой, дорогая? – Обратился он к Татьяне.

– Я не к тебе приехала и не тебе решать, когда мне уходить. – Огрызнулась она.

– Джузеппе! – Ничуть не смутившись, крикнул в комнату Антонио, – Татьяне не пора ли домой идти? К детям?

– Ты уже отправил Ольгу. – Прошипела Татьяна. – В наши с Джузеппе дела не лезь.

– Что?! Он тебя всего год знает, а мы с ним друзья с детства. Кого он слушать будет, а? А что Ольга ушла, так дура. Сама виновата. Хотя я ничуть не жалею. Олесе она и в подмётки не годится.

– Твоя Олеся просто тебя ещё плохо знает. Но, думаю, узнай она тебя получше, и за версту к тебе больше не приблизится.

– Только попробуй подойти к ней. – Теперь уже Антонио, прищурившись, шипел.

– Мне вовсе не обязательно ей что-то говорить. Есть такое выражение: человек, как сосуд, тронь его, и то, чем он наполнен, прольётся из него. Ты весь гнилой изнутри, и Олеся твоя скоро это поймёт. С Ольгой у тебя был шанс. Она так полюбила тебя, что не видела твоей сути из-за своих розовых очков. У тебя был шанс стать счастливым, однако ты его проворонил.

– Ой, ой! Я буду с женщиной, достойной себя…

– А какой женщины достоин ты, ты подумал?

– Антонио, ты приготовишь ужин? Я после местной кухни каждый раз животом мучаюсь. – Выйдя из туалета со страдальческим выражением лица, обратился к присутствующим Джузеппе, прервав их спор.

– Конечно. Только пусть она не мешает мне.

– Не больно-то и хотелась. – Встав с диванчика и скривив смешно рожицу, Татьяна направилась в их с Джузеппе комнату.

– Послушай, Антонио, хватит цепляться к ней. Мне уже пятьдесят, и Татьяна мне очень подходит. Я реально смотрю на вещи.

– А я считаю, что ты достоин лучшего. – Доставая из холодильника продукты, сделал сомнительный комплимент другу он.

– Просто не вмешивайся, ладно? Так, где ты нашёл эту свою Олесю? – Решил перевести тему он, присаживаясь на освобождённое Татьяной место.

– Она подошла ко мне на улице, растерянная вся, спросила, где неподалёку торговый центр есть? Разговорились. У неё недавно жених умер, представляешь, как ей нужна поддержка мужчины? Потом я повёл её в тот магазин с часами, где мы вчера были, и она купила отцу дорогие часы. Те самые, на которые ты глаз положил. А она так легко рассталась с деньгами, одно загляденье! И на итальянском она разговаривает, словно это её родной язык, хотя сказала, что в школе его учила. Это что ж за школа такая, интересно. Вряд ли обычная…