Алла Ботвич - Коть и чудесные существа

– Ни здравствуй, ни прощай, дела нет мне до тебя (церемонная часть), я – Коть, а ты кто?

– Привет, Коть. А я – Сон Фенрира.

Коть присмотрелся повнимательнее – батюшки, так это и не собачка вовсе, а волчок, и не такой уж маленький, как показалось издалека.

Понятно теперь, почему собаки от него разбежались! Но все-таки – непонятно.

– Если ты Сон, то где же сам Фенрир? – осторожно спросил кот.

– Ты сидишь на нём, он – подо всем вокруг на много дней пути. Огромный волк, ледяные зубы, обманом усыпленный и связанный волшебной цепью по имени Глейпнир. Между прочим, на эту волшебную цепь пошёл и топот твоих лапок – поэтому ты, Коть, можешь ходить бесшумно.

Коть задумался: топот лапок был ему совершенно не нужен – хорошо, что его нет! А ну как цепь порвется и, что же, придется снова топотать? Решил уточнить:

– Но, если Фенрир такой огромный, как его может удержать маленькая цепочка из моего топота?

– Ну во-первых, там не только кошачий топот, там еще рыбьи песни, птичьи слюни и девичьи бороды. А во-вторых Фенрир спит и просыпаться не собирается. Я – один из его снов, пришел поговорить с тобой. Поведай, пожалуйста, Коть, привезли ли на станцию новые книжки, и готовит ли ваш повар по-прежнему маленькие рождественские печеньки?

На что Коть, подробно и во всех деталях, рассказал собачке, какие на станцию привезли интересные книжки, и что повар перешел с печенек на вафли – такой уж у него Вафельный Период!

Сон внимательно слушал, не перебивая, лишь иногда кивая ушастой головой. А в самом конце поблагодарил кота и пообещал, что другой Сон Фенрира, в виде Совы, обязательно залетит на станцию – на вафли. После чего легонько махнул хвостом – и среди льдов открылся проход прямо к арктической станции.

И так они и вернулись обратно: впереди – Коть, следом – люди и, поджавшие хвосты, собаки.

Но перед тем как скрыться в проходе Коть на всякий случай спросил:

– А что если Фенрир все-таки проснется?

– Тогда настанет Конец Света, – просто ответил Сон.

«Как это мило, со стороны Фенрира, что он продолжает спать» – думал Коть на пути к станции. Лапки его совершенно не топали.

Убедившись, что мальчик спит, Коть внимательно осмотрел все тёмные углы комнаты и заглянул под кровать. Никого там не было. Но в какой-то момент коту показалось, что где-то, далеко-далеко, по половице проскрёб острый коготь.

Очень скоро за мальчиком была замечена новая странность: он ужасно не любил принимать ванну.

– Слишком жарко! Слишком мокро! Слишком долго! – возмущался он.

Мама старалась как могла: покупала приятно пахнущие шампуни, смешные мочалки и целый выводок резиновых уточек. Папа обещал отвести в бассейн и научить плавать, что должно было, с его точки зрения, примирить сына с водной стихией.

Коть наблюдал за происходящим невозмутимо, восседая на стиральной машинке. Он вообще много времени проводил в ванной. Она манила его изобилием мест для сна: спать можно было в раковине, в корзине для белья и даже в самой ванной (когда там было сухо, разумеется).

Однажды, когда мальчик в очередной раз обнаружил кота в ванной, то не выдержал и спросил:

– Как ты можешь не бояться воды, Коть? Ведь все коты ненавидят воду!

На что тот улыбнулся и прикрыл свой золотой глаз…

Блестит, переливается жарко-синее Эгейской море, весело бежит рыбацкая лодка, скрипят жесткие веревки, на шатком носу щурится старый кот-пират.

Не раз ходил он в море, не раз держал вахту в ночи, зорким кошачьим взором высматривая впереди опасности, громким мявом предупреждая друга-рыбака. Шерсть кота просолилась, торчит как иголки, от хвоста один обрубок остался, нос облез, но все самые лучшие часы он все равно там – посреди моря, под мерцающими звёздами, и где, как ты его ни ищи, не найти созвездия кота.

Безобразие и несправедливость!

Псы есть, Голубь есть, Рак какой-то, Рыбы, Конь, Заяц – и тот есть! А кота нет. Как будто от зайцев есть хоть какая-то польза, одни уши и хвост, да трусливая прыть.

Именно так думал Коть во время одной своей вахты ночью. Посмотрел с досадой наверх, вздохнул, а потом вдруг заметил мерцание, как будто одна из звезд ему подмигнула.

Или не было ничего? Показалось?

Но вот опять! Нет, теперь уж точно не показалось – на небосводе стали вполне различимы очертания великана, лежащего на боку. Все тело его было усыпано глазами-звездами, и он явно старался привлечь внимание кота.

В следующее мгновение Коть услышал голос:

– Здравствуй, Коть! Я Аргус Звёздный Небосвод, есть у меня дело к тебе.

– Что за дело? – спросил кот, которого жизнь давно научила ничему не удивляться.

– Мои глаза видят всё, что происходит на земле и на небе, но не под водой. А ты, Коть, знаешь дельфиний язык, и можешь их попросишь рассказать, что происходит на глубине. И про китов спросить! Очень уж мне киты нравятся, большие они, почти как я.

Коть действительно знал немного дельфиний язык. Дельфины часто к нему приплывали и, как светящиеся в темноте торпеды, долго-долго плыли возле носа корабля.

«Пииииу-иуууу-ик-ик» – коту, конечно, было выговорить сложно, но, худо-бедно, понимать дельфинов кот научился.

А ещё Коть твёрдо знал, хорошему моряку звезды необходимы, без них путь не отыскать. И лучше уж ему порадовать любопытного великана, а то мигнет не вовремя – и привет скалы!

Перегнулся кот через борт, – удача! – увидел, что один из дельфинов как-раз плыл рядом с лодкой. Кот как мог старался объяснить дельфину просьбу Аргуса. Сначала на словах – пиууу-пиуууу – тянул он, как мог. А потом на лапах: да так растопырился, что чуть за борт не улетел. Дельфин со смеху помирал, а Аргус сверху подхихикивал.

Но дельфины – болтуны, и этот не был исключением. Он охотно рассказал и про мрачных быстрых касаток (обладают чёрным чувством юмора и слабыми представлениями о футболе: вместо мяча часто используют тюленей), и про могучих серых китов (роют дно, что твои кроты, гордятся тем, что плавают на самые дальние расстояния, а зачем спрашивается?), и про мощных кашалотов (едят всё подряд, обжоры, а один из них – Белый – вообще спятил, и развлекается тем, что топит корабли), и про гигантских синих китов (пока 33 метра мимо тебя мееедленно проплывут, можно лопнуть от нетерпения).

Хорошо, что стало светать (Коть совершенно замучился переводить дельфинью болтовню), на горизонте протянулась розовая полоса. Глаза Аргуса начали сами собой закрываться. Полусонный великан попросил передать дельфину, что созвездие «Дельфин» лучше всего наблюдать в сентябре. Но тот только хвостом вильнул и стремительно унёсся в светлеющую даль.