Анна Болгова - Хроники северных волков

– А то, что ты слышишь сейчас – это молитва богини, что поет прощальную песню о нем и о его доброте.

Волк сел на сырую землю, наполненную сыростью от росы и слез с глаз юноши и произнес:

– Это было очень давно, когда королей было так мало, как и людей в целом, но даже тогда все решало золото и драгоценности, и у кого их было больше, тот и жил счастливее. И так случилось, что Рагес владел скудным клочком земли, люди его голодали и умирали, а доброе сердце его наполнялось кровью.

Волк замолчал, а мальчик стал внимательно рассматривать статую. Король Рагес был одет в красивую, дорогую одежду, что сплошь была украшена вышивкой и самоцветами, а на пальцах было множество колец с драгоценными камнями, что сверкали на солнце; Хелебор даже смог посчитать их количество: их было не больше двадцати в совокупности. Пиджак короля был небрежно расстегнут, показывая огромный камень, что находился в центре кружев, застегивая им горловину рубашки; все пуговицы на одежде, глаза и ногти были драгоценными камнями, что сверкали на солнце разноцветными огнями. Он имел длинные волнистые волосы, что были собраны в ленту, которая тоже была создана из камня темно-красного цвета. Юноша был сам, словно драгоценный, прекрасный камень. Он молился, а на губах его играла улыбка, улыбка самой богини. Он имел тонкие черты лица, что делали его подобием ангела в человеческом теле с глазами, подобными небу.

– Он очень красив, – произнес Хелебор. – Так что с ним случилось потом?! – обратился он к Малефу, на что волк только вздохнул, отвернувшись от статуи и не смея больше смотреть на неё.

– И так он жил и правил, пока в один момент не увидел сон, сон о богине, что дарует золото тому, у кого сердце чисто и помыслы его чисты. И тогда он взмолился ей, прося о помощи, и она помогла ему. Она одарила его золотом, превратив его самого в золото, что он так просил. Вся его одежда, да и он сам, стали золотыми, а глаза и волосы стали подобны драгоценным камням. Король и не просил ничего больше. Тогда он оторвал от пиджака несколько драгоценных камней вместо привычных для него пуговиц и отдал их слугам, а те, в свою очередь, купили еды и накормили людей. И так шли дни, недели, когда принц снимал и рвал свою одежду, отдавая её бедным и отдав им все, что имел тогда сам. Но людям всегда было мало, и тогда он отдал им свои прекрасные золотистые волосы, сдирая их с болью и криком, что наполнили его замок и земли.

Повисла тишина, а потом, словно превозмогая себя, волк продолжил:

– И так было сотни раз, пока он не остался без волос и ногтей, без колец и одежды, но людям всегда было мало, хоть больше они не страдали. И тогда из жадности и пороков они вырвали его глаза, что были подобны небу, а его самого расплавили, раздирая его кожу на куски. Не выдержав таких страданий, богиня сжалилась над ним и вернула юношу к жизни, но жить король больше не хотел. И тогда он покинул этот мир вместе с ней, с богиней, оставив бренное тело людям, что расплавили его на куски, ведь он был слишком добр. Но нет места ему у корыстных людей, ведь мы, волки, охраняем от тех, чьи помыслы жестоки и коварны. Возможно, король ещё вернется, подобно богу, и вернет людям их души, но, возможно, он и не захочет этого делать. Ведь люди черны и их помыслы тоже.

Снова повисло молчание, а две души наполнились скорбью. И в пении птиц были слышны слова:

Пение птиц прекратилось, осталась лишь горечь после неё; и тогда они навсегда покинули это место в надежде, что больше не услышат крики, и плач раненой души, скованной в золотые оковы.

– Да, люди жестоки, – прошептал Хелебор, а по его щеке скатилась одинокая слеза.

Гуляя по осеннему лесу и прячась от дождя, что холодными большими каплями стекали с пожелтевших листьев, Малеф и Хелебор наткнулись на старое дерево. Дерево было засохшее, с черной, местами растрескавшейся корой и с ветками, что уже не имели листьев. Даже на фоне поздней осени, когда на склонах гор шел сильный ливень, сбрасывая листья с деревьев, это дерево сильно отличалось от остальных подобных ему деревьев. Его крона тянулась высоко вверх, словно пробиваясь среди зарослей в темное, хмурое небо, облепленное грозовыми тучами; вокруг не было ни одного дерева. Это дерево росло в центре небольшой поляны, окруженной деревьями вдали, которые роняли на землю желтые листья. Это дерево обладало не только высохшими массивными корнями, что глубоко тянулись вниз, но и такими же огромными сухими ветками, на которых сидели вороны, высматривая что-то вдали, словно закрываясь от холодного дождя.

Подойдя к дереву, Хелебор удивленно воскликнул: – Тут нет дождя! – Он протянул свою руку к небу, и она осталась суха, но стоило ему чуть отойти от дерева, как холодные тяжелые капли воды стали бить его по коже.

– Удивительно – произнес ребенок и вплотную подошел к дереву, с удивлением замечая, как Малеф сидел на земле, прислонившись к дереву своей мохнатой головой и что-то внимательно слушая.

– Что ты делаешь? – снова произнес мальчик, но волк не отвечал.

Мальчик провел рукой по почерневшей коре дерева и услышал треск, словно чей-то смех. Кто-то находился в глубине дерева, за старой корой и колючими ветками. Тогда Хелебор приблизился вплотную к древу и замолчал, слушая, как вдали бьет по листьям дождь, как мимо них пробегает раненый олень, и как сильно стучит его собственное сердце.

– Это древо мира и путников. Хоть оно и старое, и давно умершее, оно все равно защищает всех тех, кто попросит его о помощи. Одних оно согреет, других успокоит, а третьих защитит от холодного осеннего дождя.

Волк лениво зевнул и, растянувшись на земле возле дерева, заснул. А Хелебор все слушал, как тихо бьется его собственное сердце, пока стук не усыпил его самого.

Мальчику приснился все тот же лес, где они были с волком, но вместо мертвого дерева он увидел двоих детей, что отстали от своих друзей, а потом и вовсе заблудились. Они петляли по зарослям деревьев, пока не вышли на поляну, и стоило им это сделать, как начался холодный ледяной дождь. Прятаться им было негде, да и скрываться от дождя тоже, тогда, не раздумывая, они начали собирать ветки, что лежали на земле мертвым грузом. Веток было так много, что, в конце концов, они построили себе легкое убежище и укрылись от дождя. Холодные, мокрые капли воды все стучали по крыше, выполненной из веток и листьев, что нашли они в этом лесу. Дети дрожали от холода, стараясь сидеть как можно ближе друг к другу, даря тепло родных тел. Но не только они прятались от дождя: зайцы давно спрятались в свои норы; к сожалению, только лисы и волки не боялись ни холодных капель воды, что били их по телу, ни грозы, что раздавалась вместе с громом. Казалось, что дождь никогда не кончится, и от этого сердце детей разрывалось сильней, ведь день уже сменялся ночью, а страх молнии и дождя не давал им покинуть свое убежище.