Николай Владимиров - Элвуд Роклан. Возвращение домой

– Я хорошо помню господина Варнара, – сказал Эл. – Сам я находился во время того боя в другой стороне, но многие кавалеристы, сражавшиеся рядом с ним говорили что его клинок творил настоящие чудеса. Якобы с лезвия чуть ли не молнии слетали, поражая врагов на расстоянии, а иногда магу достаточно было замахнуться и противник тут же падал мертвым. За те несколько дней, пока мы возвращались после схватки из степей, эти рассказы обросли такими подробностями и новыми деталями, что сразу становилось понятно откуда берутся древние легенды о чародеях, в одиночку разгонявших целые полчища врагов!

– Судя по вашей интонации, вам не слишком во все это верилось?

– Вы бы их слышали! К концу пути, если доверять всем распространившимся описаниям подвигов господина Варнара, становилось не ясно – зачем вообще гнали в степь такую прорву народа. Отправили бы одного почтенного мага. Ну дали бы пару воинов в сопровождение, просто так, чтоб в дороге не скучно было. Он бы и сам со всем прекрасно справился. И казне меньше расходов.

Роклан вдруг осекся, неожиданно подумав, что хозяину дома, рассуждения с большой долей сарказма в адрес его коллеги, могут не очень придтись по душе. Но, посмотрев в лицо собеседника, увидел, как тот широко улыбается, с неподдельным интересом слушая рассуждения воина.

– Прошу меня простить, если что-то из сказанного мной могло вас задеть. – на всякий случай все же произнес Эл.

– Извиняться абсолютно не за что! – в голосе чародея действительно не было и намека на обиду. – Вы совершенно правы – примерно так и рождались древние придания о великих волшебниках, способных двигать горы, стирать целые города с лица земли или парить в небесах подобно птицам. Я вам как специалист могу сказать, что никто из магов пятой, высшей степени мастерства, не сможет заклинанием поднять камень, тяжелее собственного веса или взлететь, ливитируя над землёй, выше своего роста. Магия – это наука, требующая определенных способностей и целые десятилетия усердного изучения. И даже в этом случае, далеко не всем удается осилить пятую ступень. Большинству членам нашей гильдии никогда не суждено подняться выше третьей. И это никак не из-за недостатка трудолюбия и стремления. Просто у каждого от рождения разный потенциал. Любое заклинание – это словесная формула, которую произносящий должен дополнить выплеском своей магической энергией. И чем больше чародей наделен этой энергией небесами, тем действеннее будет результат. Конечно, опыт и умение приходящие с годами, имеют огромное значение. И все же кому-то дано больше, а у кого-то, при всем старании, предел возможностей наступает раньше. В принципе, как я понимаю, в воинском искусстве дела обстоят примерно так же?

Элвуд согласно кивнул. Действительно, реакция, координация, чувство равновесия и другие качества необходимые хорошему бойцу отпускались всем по разному. И развивались в дальнейшем, тоже далеко не равномерно.

– Правда есть одно существенное различие, – после секундного размышления заметил Эл.

– Какое же?

– Владеть оружием может научиться каждый. Можно взять любого мужчину или даже женщину, мне приходилось видеть представительниц слабого пола, прекрасно владеющих клинком и луком, и за не очень долгий срок научить орудовать мечом, хотя бы на самом простом уровне. В случае же с магией все обстоит совсем не так. У человека либо есть способности, либо он может часами сидеть с вытянутой над чашей с водой рукой, без всякого результата.

Роклан имел в виду тест, который проходил почти каждый ребенок в королевстве. Это была простая проверка на наличие у детей колдовской силы. Так как найти задатки мага в своем чаде были бы рады абсолютно все родители, неважно будь они простыми крестьянами или членами королевской фамилии, все мальчики и девочки подвергались этому испытанию по достижении примерно пятилетнего возраста. Испытание представляло собой предельно простую процедуру: малыш вытягивал ладонь над емкостью, заполненной чистой родниковой водой, и по просьбе старших пытался как бы надавить на жидкость, при этом ни в коем случае ее не касаясь. Водная стихия являлась самой восприимчивой, мягкой, как выражались сами чародеи, к колдовскому воздействию и всегда чутко реагировала на малейшие проявление магической энергии. Если на поверхности воды появлялась хотя бы маленькая рябь, ребенка, естественно после повторной демонстрации перед компетентным представителем гильдии чародеев, ожидало обучение в академии, при ассамблее магов в столице, где опытные преподаватели, находящиеся не меньше чем на четвертой ступени посвящения, всеми силами пытались развить способности своих учеников.

– Согласен, – не стал спорить Хаундер, – без врожденного магического дара обойтись не удастся. Самое печальное в этом то, что с каждым веком на свет появляется все меньше детей с необходимыми для волшебства талантом. Сейчас в нашей гильдии не более тысячи человек. А ведь во время образования Единого королевства, чародеев на территории нового государства, насчитывалось раз в пять больше! И поверьте, подобная ситуация складывается не только в нашей стране. У остальных народов похожая картина – все меньше рождается будущих колдунов, шаманов и магов. Боюсь такими темпами, через какую-нибудь тысячу лет, мир совсем останется без чудес и волшебства.

Роклан открыл рот, собираясь сказать, что десять веков – целая прорва времени, за которую все может еще измениться, но не успел. В коридоре началось какое-то оживление и на пороге гостиной возник престарелый Нош.

– Господин Хаундер, вернулась ваша дочь, – церемонно доложил он. – Она просила узнать, не помешает ли вашей с гостем беседе своим присутствие?

– Ни в коем случае. Попроси ее зайти. – с какой то непонятной досадой произнес Улас. И тут же обернувшись к Роклану пояснил: – Вообще-то у нас в семье не приняты такие условности. Просто вчера, какой-то невежа нагрубил Лане на улице и она вернувшись домой в сильно взвинченном состоянии, ворвалась в кабинет, где мы с одним моим коллегой обсуждали важную тему, касаемую дел нашей гильдии. Пылая праведным гневом, дочь начала делиться своим возмущением, совершенно не обратив внимания на то, что перебила моего собеседника. Мне пришлось оборвать ее на полуслове, напомнив о хороших манерах. Возможно это вышло чуть резче, чем было нужно. И теперь она, обидевшись, в отместку вот уже второй день мучает меня, а заодно и всех домашних. Прежде чем переступить порог комнаты, в которой я нахожусь, эта вредная особа находит какого-нибудь слугу, не ленясь в случае необходимости выйти за ним на улицу, и отправляет его спросить моего позволения войти. Причем абсолютно не важно, если она только что уже была со мной в одном помещении и вышла всего минут пять назад. Все это я вам рассказываю не с целью вызвать сочувствие к отцу, сильно разбаловавшему свою единственную любимую дочь и теперь пожимающего плоды собственной, родительской слабости, а для того, что бы вы не сильно удивлялись некоторой, возможно слегка излишней, э-э, – он на секунду запнулся, подбирая наиболее подходящие слово, – официальности в поведении Иллианы.