Любовь Арзамасцева - Сказки для детей

– Это она? – спросила Даша у вороны.

– Она! – подтвердила та.

– А они её мяч уже прокололи? Я что-то ничего не заметила!

– Сейчас увидим, – ответила Каролина. – Смотри лучше.

Даша смотрела недолго. Она увидела. Мяч начал как-то вяло отлетать от стены и от коленок, и в глазах Маруси появилась тревога. Болельщики засуетились, у некоторых лица стали озабоченными, а в глазах смуглой красавицы появился злорадный огонёк. Она подошла поближе к Марусе и подмигнула заговорщикам, – мол, все, игра кончается!

– Спускает! Её мяч спускает! – заволновалась Даша. – Они все- таки прокололи! Мяч сейчас упадёт. Но это же нечестно! Каролина! Что же нам делать?

– Не знаю! – ответила та. – Тебе видней. У тебя вон он мяч, в руках. Никто не видит ни тебя, ни меня…

– А я смогу ей свой мяч отдать? – с замирающим сердцем спросила Даша.

– А тебе не жалко? – усмехнулась ворона.

– Жалко! Не знаю… Отдать бы… А как? Они же заметят?

– Не заметят! – весело воскликнула ворона. – Это я смогу.

Она стремительно взмыла вверх и уселась на крышу дома.

– Быстро увеличь мяч! – приказала она девочке.

Та повернула его три раза, и мяч стал прежним.

– Будь внимательна! Как только Маруся подбросит мяч вверх, толкай свой вниз. Поняла? Смотри, не прозевай!

Даша молча кивнула, напряженно вглядываясь вниз.

А дальше произошло такое, о чём еще долго спорили многие очевидцы, – было все-таки это, или нет?

Над толпой притихших мальчишек и девчонок, которые, затаив дыхание, следили за отчаянной борьбой худенькой девочки с умирающим мячом, внезапно промчалась громадная белая птица, подхватила злополучный мяч и исчезла. Все ахнули от неожиданности, потом закричали и рассыпались в разные стороны, и только одна Маруся продолжала, как ни в чем не бывало, отбивать к стене внезапно оживший, упругий, звонкий мяч.

– Даша! – окликнула девочку Каролина. – Ты молодец! Все сделала отлично. Маруся ничего не заметила. А теперь нам пора обратно, домой. Мы опаздываем к обеду.

– Ну, Каролиночка, ну миленькая! Посмотрим еще хоть чуть – чуть. Видишь! Там самое интересное начинается. Вон, они опять возле Маруси столпились! Галдят-то как!

– Оставайся, если хочешь! – сказала ворона. – Я не могу опаздывать к обеду.

– Ох, ну и вредина же ты! – вздохнула Даша, медленно усаживаясь на Каролину. – Вот так всегда. Только самое интересное начинается, а ты все портишь.

– Возможно! – согласилась ворона.– А может, и нет. Сейчас для меня самое интересное – что мне приготовила твоя бабушка на обед.

***

– Что это мы такие печальные? – лукаво улыбаясь, спросила бабушка, присаживаясь рядом с Дашей, задумчивой и грустной, – Обед не понравился?

– Понравился! – вздохнула девочка.

– Может, обидел кто? – не унималась бабушка.

– Никто! – еще печальней вздохнула Даша и прошептала еле слышно, – Мяча-то у меня нет!

Бабушка внимательно посмотрела на девочку и вдруг решительно сказала, – Ну ладно! Считай, что уговорила! Иди во двор и жди меня там.

– Зачем? – удивилась Даша.

– Увидишь, зачем, – сказала бабушка. – Иди.

Даша вышла во двор и стала обозревать стены своего дома, раздумывая, где бы она могла пристроиться поиграть с мячом, если бы он у неё был.

– А что! – раздался сзади голос бабушки. – Здесь, пожалуй, в самый раз будет.

Даша обернулась и увидела бабушку. Та стояла в спортивном костюме, веселая, помолодевшая, а в руках у неё был мяч. Красный с черным, очень-очень знакомым девочке пятном.

– Да это же мой мяч! – ахнула Даша.

– Не выдумывай! – отозвалась бабушка. – Этот мяч чуть-чуть помоложе меня. Однажды он меня здорово выручил. С тех пор я берегу его как зеницу ока. Даже дочке никогда не давала играть. Но, чего не сделаешь ради любимой внучки.

Бабушка подбросила мяч коленкой, и тот послушно полетел к стене. Туда-сюда, туда —сюда…

Король Левого берега, Чертун Третий, собрался на рыбалку.

– Вертихвост! – кликнул он слугу, – Мои сапоги и шляпу.

Мигом явился вертлявый чертик на паучьих ножках, взметнул облезлым хвостом, и, крутя им, как пропеллером, понесся по тронной зале, вихрем вздымая пыль, чихая и выкрикивая тонким задиристым тенором: – Сапог левый. Тут! Сапог правый. Вот он! Шляпа! Нету.

– Где же она?

– Не могу знать! – Чертик вошел в штопор и исчез под троном.

– Вертихво-о-о-о-ст! – позвал король, поднимая хворостину.

Из-под трона явились точеные рожки: – Вспомнил, Ваше величество! Вы вчера сами лично отправили ее к русалкам. Почистить велели.

– Ну и что? Почистили?

– Не почистили, – нажаловался чертик, – Они всегда так. Наобещают с три короба, и то вам и это… А сами мороженое зажуливают. Сами наедятся до отвала, а нам, что останется. Сколько раз я Вам говорил: – «Покорить их надо!».

– Покорю! – пропыхтел король, натягивая на левую лапу левый сапог, – У меня все по плану. Сегодня и покорю. Сначала на рыбалку, а потом по плану.

Чертун Третий поправил ночной колпак на голове, поскольку, как нам только что стало известно, шляпа отсутствовала, уселся на Правый сапог и, ухнув, вылетел в каминную трубу.

– Злющий полетел! – довольно ухмыльнулся Вертихвост, поглядывая за окно, – Вон как хвостом колошматит. Хуть -бы покорил.

Лукавый чертик покинул пост наблюдения, и, поместив перед внутренним взором гору бананового мороженого, которая будет в его полном распоряжении после покорения русалок, отправился перепрятывать королевскую шляпу, к слову сказать, вычищенную превосходно.

Король, и в самом деле злющий, примчался к реке, раздраженно пнул левым сапогом огромный булыжник, ушибся, охнул, еще больше озлился, уселся на обидчика и опустил хвост в реку. Прохладные воды постепенно впитались в кожу хвоста, поднялись выше, достигли головы и умиротворили вздорные мысли. Очи просветлели и благожелательно обозрели окружающий мир. Там царили красота и покой. Вокруг, на сколько хватало глаз, расстилался зеленый ковер из полевых трав и невысоких кустарников. Легко и спокойно несла в голубую даль воды свои, широкая, отливающая темным изумрудом река.

В нечесаной голове под грязным ночным колпаком появилась красивая, чистая, расчесанная, светлая мысль о большой рыбе: – Вот поймаю сейчас самую большую рыбу в реке, и… А что, и? А ничего. Моя рыба. Что захочу, то с ней и сделаю. Захочу сам съем, а захочу, подарю.

Если бы у короля спросили, кому он хочет подарить свою большую рыбу, то вряд ли получили бы вразумительный ответ. Ну и не надо. Не наша рыба, не нам и знать.

– Какая же я умница, – продолжал благодушествовать король: – Какую удачную погоду выбрал для рыбалки. Лист не шелохнется.

Поторопился король. Забыл, что самовосхваление чревато самыми неожиданными последствиями, хотя папа наставлял его в том. Последствия явились немедленно, и чарующую тишину раннего майского утра, разорвал громкий хохот русалок с правого берега.