Инна Нестерова - Пурпурный лес

И еще, нечто неуловимое витало в нем, вызывая любопытство, и желание всмотреться поглубже.

Еретик Андрей сразу почувствовал наш интерес, и вставил словечко:

– Надеюсь, наш турпоход будет удачным.

В удаче то я всегда уверена! Без нее, я бы и жить начинать не стала!

А вот «тур», это означает наверно трудный? Я не стала строить из себя деревенщину, и уточнять значение слова турпоход.

– Легкого похода мы и не ждем! – вдруг вмешалась Лакира, и так весомо кивнула, будто всего в этой жизни повидала, и мудрости в ней через край.

Я выдохнула смешок.

Андрей жизнерадостно нам улыбнулся, и всем своим видом изъявил желание начать наш «турпоход».

Вот и двинулись мы, этакой странной компанией, за ворота Академии. Феникс села к эльфу на плечо, и что-то ему говорила, или это канцлер вещал через нее, давая ценные указания Зоргиусу.

Мы с Лакирой по привычке делали короткие разведки, но не потому что боялись опасности, а скорее для тренировки и следованию инструкции.

В какую сторону идти, было пока не ясно, поэтому возвращались мы туда, где еретик Андрей, так неожиданно явил мне свой образ.

Заботясь о привале, я подстрелила по дороге пару хвостатов, мне попались рыжие в полоску. Еретик на них странно покосился, как будто не видел в наших краях дичи, и бросил полный сомнений взгляд на меня.

Уже к вечеру мы добрались до цветущего куста, где курила я травы свои. Лакира развела костер, а я разделывала хвостатиков.

Эльф с фениксом, ни слова не говоря, упорхнули куда-то. Мы с сестрой переглянулись, но хихикать не стали, не наше в принципе это дело.

– Я кошек есть не буду! – вдруг заявил еретик.

Мы устремили на него удивленные взгляды, но потом, поняв в чем дело, сделали непроницаемые лица, и Лакира сказала:

– Каких еще кошек? У нас хвостатики водятся, дичь нежная, очень вкусная, а кошек не было никаких. Хотя мы тебе и не предлагали. С чего взял, что кормить тебя будем?

Мы знаете ли, еще и психологи неплохие, голода испугается, мигом все, что дадут, есть начнет. А дичь уже зарумянилась, и очень аппетитно запахла. Смотрим, призадумался наш спутник, наверно в животе забурлило.

– Ты иди себе ягод да грибов собери – продолжала глумиться сестра.

– Ой, ну не смешите меня! – поддержала я шутку – Ведь не сезон сейчас для урожая.

И тут вернулись наши летуны!

Феникс серьезная, будто муху помчу съела, ведь как говорят – кому эта муха в рот залетела, тот начинает думы думать о жизни своей, и кручиниться о несовершенстве бытия.

Ну а эльф, ларец чеканный принес. Сели эти двое в сторонке, и на нас ноль внимания. Тут уж Лакира не выдержала, засопела от злости и говорит:

– Может словом обмолвимся каким!? Ведь сколько нам вместе шагать, неизвестно!

Феникс звякнула украшениями, растопорщила крылища, и заговорила певучим голосом:

– Вы смертные скучны и предсказуемы. Мне было немножко интересно с вами, когда я сгорела в десятом цикле. А теперь! Ну что я не видела, не слышала? У вас все одинаково. И вообще я личность самодостаточная.

Мы слегка опешили от ее речи, потом мы переглянулись втроем, я, еретик и сестренка, и чуть не расхохотались.

Но как смеяться над гласом канцлера? Не советую! Обидеться, не так поймет, мало ли что.

И как не странно, возникла у нас после улыбок совместных с еретиком, ниточка понимания и симпатии. Хотя чужак он, да еще опасный сказочник. Небо голубое…. Да где это видано!?

Я подняла голову, и залюбовалась нашим молочно белым сводом, листья красные, прозрачные будто стеклышки, тихонько шевелились под вечерним ветерком.

Небо освещенное закатом стало нежно розовым, и кое-где потемнело став почти сиреневым. Такая благодать кругом, что в душе я пела песни нашему лесу Пурпурному.

Смотрю, Андрей тоже голову вверх задрал, но взгляд у него был растерянный, будто не понимает человек, от чего такие красоты кругом? Либо вообще поверить не может, что это взаправду.

Между тем, эльф, вышел на середину поляны, привлекая к себе наше внимание.

Мы же, как известно люди простые, нам хлеба и зрелищ подавай, хлеба вот отведали, и к зрелищам стали весьма расположены.

Зараллан поклонился, с непревзойденной эльфийской грацией, и явил нашим взорам, ларец чеканный. Мы с интересом ждали, что будет дальше. Эльф произнес:

– ЗАН—ГОР-ЭЛЭ ПРОТВАНО СЕНДАРИС

ПОКРАЗЕЛЕ КОРАН-ГОЛО МАРАНДУС!

И ларец поднялся в воздух! Еретик восхищенно вздохнул, ну а мы с Лакирой немного заскучали… и не такие чудеса видывали.

– Сей ларец – продолжил эльф – Будет нашим маяком в мир иной, и облегчит поиски. В нужное время откроется, и запоет голосами небесными.

Вот у нас компания-то неприметная подобралась! Подумалось мне…

Мы с Лакирой как разведчицы, светиться не имеем права, не профессионально это. Еретик в своем плаще, как колдун темный выглядит. О фениксе с эльфом, вообще молчу, мифические создания! Вот еще и ларец впереди полетит! Как же лихие люди нас не заметят???

Ну ладно, троим я смогу глаза отвести, и Лакира тоже. А если большую банду встретим? Посерьезнела я от дум своих, и пошла костер затаптывать, дескать все, хватит прохлаждаться, пора в путь.

Моя сестрица с еретиком Андреем встали рядышком, поглядывая на ларец висящий в воздухе. Зоргиус подошел, шепнул на эльфийском что-то, и ларец медленно поплыл перед нами, аки корабль…

Шел наш отряд не торопясь, со скоростью летающего ларца.

Мы с Лакирой делали короткие разведки, то появляясь то исчезая в зарослях.

– Мельтешите, аж бесите! – ворчала птица феникс, но мы дело свое знали, и поэтому, не останавливались.

Нырнув в очередной виниловый куст, я почуяла запах приторно сладкий, дурманящий, присущий в нашем лесу не особо приятному существу – медведю заговорщику.

Эти мишки скажу я вам, могут так заговорить, забудете как вас звать, и зачем шли! Станете одним из стаи. Обрастете шерстью, но способность к речи не утратите… И откроется умение словами играть жутко, сводя с ума заблудшего путника.

Лакира разведывала противоположные заросли, и поэтому, я решила действовать без нее.

Может сразу мишку обезвредить? Возникла заманчивая мысль.

Но побоялась я стаи, которая возможно блуждает поблизости. Если почуют что один погиб, кинуться мстить, и тогда крышка нашему походу.

Вот и решила я, осторожно осмотреться, и если медведя увижу, тихонечко в сторону его отманю.

Крадусь я, значит, по кустам виниловым, щекочут они меня своими черными листьями, и вдруг слышу голоса какие-то, со стороны дороги, и в них явственно угадывается голос еретика.

Вот е-мае! А заговорщик-то первый нас нашел! Пронзила меня догадка! И уже завел беседу свою коварную…