Мария Новик - Дар лунного грифона

Не знаю, сколько прошло времени… Я открыл глаза, с ужасом осознавая, что сейчас увижу лежащую на земле маму. Смотрю вниз, трясясь от страха…

Её нет!!! Вокруг начал собираться народ, услышавший вопль. Люди выходили из шатров, расположенных рядом с замком, и из самого здания. Я опешил. Искал глазами место падения, но не мог найти. Где она? Где мама?! Она действительно пропала или моё зрение отказывается показывать страшную правду?

До меня донеслись взмахи крыльев, рассекающих воздух резкими движениями. Неужели сработало? Она полетела или нет? Я начал обеспокоенно смотреть по сторонам, высунувшись из окна. В данный момент не боялся упасть сам, хотел лишь увидеть Одри, понять, что с ней всё в порядке.

Наконец, увидел то существо, о котором говорила мама. И выдохнул.

Люди разошлись в стороны, образовав широкий круг. Внутрь него приземлилось описанное не так давно существо. Даже с такой высоты внешность животного угадывалась с лёгкостью. Орлиная голова с белыми перьями, голубоватое тело с плотной шкурой. На спине мощные крылья, распахнутые на всю длину. И хвост. Приглядевшись, увидел, что на конце что-то вроде пушистой кисточки.

Я сорвался с места и полетел стремглав по коридору. Надо спуститься и выйти наружу. Мгновенно миновал пару лестниц, едва не упав со ступеней, продолжал бежать, учащённо дыша. Страх распространялся по венам, отчего меня трясло сильнее. В груди загорелся огонь, обжигающими волнами следуя к рукам.

Чуть не врезавшись в огромную створку ворот, спустился по ступеням, едва не летя над ними. Хотелось обнять Одри, прижать её к груди так крепко, как только могу… И придушить за то, что заставила меня так нервничать. На глаза наворачиваются слёзы. Ещё бы: я чуть не потерял самого дорогого человека на земле!

Вот, вижу грифона. Он всё ближе. Угадываются сквозь мутную пелену передние птичьи лапы с плотно прилегающей чешуёй и задние, похожие на львиные.

Меня заставляет становиться непонятная картина, которая развернулась перед глазами. Из-за странного зверя ко мне выходит мама. Видно, что она испугана донельзя. Трясущиеся руки тянутся ко мне, мокрые от слёз глаза смотрят прямо на меня.

Одри побежала навстречу и кинулась в распростёртые объятия. Она заплакала навзрыд, прижимаясь ко мне крепче. Словно не хотела больше никуда отпускать.

Горячие волны по-прежнему продолжали пульсировать внутри. Они только усиливались, причиняя немыслимую боль. Создавалось впечатление, что мне ломают грудную клетку кувалдой, ударяя со всей силы. Я стал задыхаться. В глазах помутнело. Я пошатнулся, ослабив объятия, в которых держал мать.

Теперь явно чувствовал, что горю изнутри. Насилу сосредоточился и вспомнил, что говорил Сулмельдир. Мой магический резерв переполнен, и приливы силы будут становиться чаще. Они не прекратятся и не ослабнут. Рассказ матери о сгоревших заживо девушках в постели чёрного дракона пришёл на ум следующим. Одри стояла вплотную, рискуя стать горсткой пепла под моими ногами.

« Если это костёр, то его можно потушить », – пришла в голову мысль. Я закрыл глаза и сосредоточился. Мысленно пытался успокоить огненную бурю, что бушевала в груди, рискуя вырваться и спалить весь внутренний двор с людьми, а главное, убить мою мать.

Кажется, получается. Я представил себе, что заключаю в герметичный купол то пламя, что рвётся наружу. И оно медленно гаснет. Сиреневый пожар затихает, облизывающие нутро языки усмиряются, и вскоре огонь исчезает совсем.

Воздуха в лёгких не стало, и я не ощутил биения собственного сердца. Последнее, что помню – удар затылком о что-то твёрдое.

Снова беспамятство. Образы, до которых нельзя дотронуться, но можно чётко улавливать обессиленным сознанием, атаковали мир, полный снов, окутанных сиреневым туманом. Странная дымка постоянно преследует меня с тех пор, как я попал в мир неизвестных существ и магии.

Осознание себя в пустоте стало привычным. И облака сиреневого дыма – тоже. Но то, что в них таится, меня пугает и заставляет переживать ужас снова и снова. Бред сумасшедшего, предсмертные видения – вот как можно назвать то, что всплывает перед глазами.

Но отголоски разума противятся этим терминам, навязывая свой, пугающий и странный. Воспоминания. Кажется, словно они мои… Я отказываюсь верить в происходящее, а оно только сильнее давит, не прекращая душить меня едкостью густой сиреневой дымки.

« Ты здесь родился », – звучат вдалеке слова матери, вселяющие неверие в мозг. Я не могу помнить свою родину, потому как образы жизни в Санта-Монике, а потом и в Лонг-Бич вытесняют прошлое из памяти.

Как? Почему нет воспоминаний из раннего детства, если я провёл его здесь?

Ответ на вопрос найти не успел. Хмарь рассеялась, отправив в небытие одноцветные стоп-кадры жизни в Калифорнии. Беззвучие окутало меня, снова подвешенного в непроглядной темноте. Вскоре и оно растворилось, дав звукам, наконец, протиснуться сквозь завесу из мрака и одиночества.

Я услышал невнятные голоса, различные по тональности. Один из них определённо был женским. Постепенно слух становился острее, и я мог уже различать слова. Мама. Она ругалась на своего собеседника, чья речь обладала певучестью. Одри ожесточённо кричала на Ауннавина, а он абсолютно спокойно, словно ему было наплевать на всё на свете, кроме самого себя, отвечал ей ровным голосом.

– Что значит, у меня нет магии?! – рявкнула мама надрывно. – Всю жизнь была при мне, а теперь её нет! Как это понимать, чёрт бы тебя побрал?!

– Ты пострадала от когтей Стража Межмирья, – ответил дроу безразлично. – Тебе прекрасно известно, Одарис, что и зубы, и когти этого существа обладают…

– Да плевать мне на это! – снова ожесточённо взревела Одри. Она не могла успокоиться. Сквозь завесу звуков я различал прерывистое дыхание. – Почему ты раньше мне не сказал, Анви! Ты мог мне сказать! Я прыгнула, твою мать, из окна крепости!!! Я могла умереть!

Воцарилась гнетущая тишина. Она дала мне время вспомнить момент перед восходом. Нежно-розовые всполохи рассвета осветляли горизонт, расширяя границы приятных оттенков пастели дальше вверх, смешивая их с тёмными красками ночного неба. Моя мать стояла босиком на каменном сером подоконнике. Она безмятежно улыбалась, настраивая и меня на позитивный лад, убеждала не волноваться за её жизнь. А потом прыгнула, раскинув руки в стороны. Отдалась безмятежно гуляющему на просторах ветру, думая, что сейчас за спиной появятся крылья, которые поймают свободные потоки и понесут вперёд. Но нет. Она продолжала лететь вниз. Радость сменилась отчаянным криком по мере приближения к земле. Видимо, для превращения нужна была магия, а её, увы не оказалось. И если бы не другой грифон, так же решивший ощутить сырость облаков и прохладу податливого ветра, то моей матери не стало бы в тот момент.