Джанет Нортон - На Другой стороне. Темная сторона

Мара была первой из оракулов, действительно способной отвечать на животрепещущие вопросы. Ее предшественники, включая наставника Пайама, погибшего во время Падения, не слышали голосов теней так ясно и так часто, как она. И поэтому десятки эна приходили к ней на прием в надежде на помощь и откровения из другого мира. Исключением был лишь наступивший День Падения, когда все беды казались эна несущественными, чтобы посещать оракула. В этот день Мара отдыхала и могла, так же как и прочие «упавшие», почтить память тех, кто не пережил случившуюся с ними тысячу лет назад беду.

– Почему он никогда не приходит?.. – осторожно спросила Мара, стоя рядом с Вителиусом. Взгляд ее небесно-голубых глаз был устремлен на статую Люции, застывшая улыбка которой, несмотря ни на что, все еще дарила самое живое тепло. – Прошла целая тысяча лет. Но даже сегодня… Может, он ушел к Свету?..

Мара вопросительно взглянула на протектора, невольно осмотрев его хмурое лицо. Некогда генерал павшего королевства эферья Басилея, ныне же защитник Анвара и его управитель, Вителиус давно променял меч на перо, а доспехи – на темные мантии. С годами его черные волосы заметно поседели, он потерял былую выправку воина. В голубых глазах поселилась странная грусть, которой Вителиус никогда ни с кем не делился, даже с ней, воспитанницей, к которой относился как к собственной дочери. Мара желала помочь, прося поделиться с ней воспоминаниями, но Вителиус хранил молчание, словно оберегал не только свою, но и чужую тайну.

Протектор выпрямился и взглянул на статую Люции, чувствуя скорее холод, чем тепло. Мара была слишком маленькой, когда случилось Падение, и плохо помнила те ужасные события, потрясшие их старый мир. В ее голове остались лишь образы, искаженные временем – например, образ Льва Басилеи, героя времени Падения, настоящее имя которого с веками стиралось из памяти, как и его лицо. Героя постепенно забывали, на что он, собственно, и надеялся, и только Вителиус все прекрасно помнил и понимал. А еще знал, что убить Льва Басилеи, пока он не утолит свою жажду мести, не мог никто, даже само время.

В ответ на вопрос Мары протектор молча отрицательно мотнул головой.

– Неужели он так не хочет вспоминать собственную сестру? – не отступалась от расспросов Мара, отчего Вителиус тяжело вздохнул, ответив явно нехотя и потому коротко:

– Он ее не забывает, поэтому и не приходит, – тихо сказал Вителиус, наконец оторвав взгляд от лица статуи и решив, что пора возвращаться в крепость.

Бегло осмотревшись по сторонам, Вителиус кивнул стражникам, охранявшим его и оракула, и медленно зашагал к краю площади, чтобы покинуть праздник. Мара впервые услышала на свои вопросы хоть какие-то ответы, что, с одной стороны, ее сильно испугало, словно что-то поменялось в мире вокруг, а с другой – несказанно обрадовало. Голоса теней молчали о Льве Басилеи, будто и сами не знали о его существовании, и у нее появилась возможность узнать чуть больше о таинственном прошлом.

– Вы так и не сказали, почему он ушел, – снова заговорила Мара. – Почему он не живет в городе?

– Потому что предпочитает, чтобы его не беспокоили… Как и многие другие, – с нажимом ответил Вителиус таким тоном, что Мара невольно насупилась, оправив за ухо прядь темно-русых волос.

Взрослые эна, прожившие пару тысяч лет, предпочитали покой и уединение, чему был явным примером сам Вителиус, но Мара не отступалась.

– А если нам снова понадобится герой, он ведь вернется, да?.. – снова спросила Мара.

Вителиус резко остановился и развернулся к Маре.

– С чего вдруг такой вопрос?.. Ты что-то увидела в мире теней?

Прищурившись, Вителиус внимательно уставился на Мару. Оракул часто видела сны, в которых погружалась в мир по другую сторону барьера. И по ее смущению Вителиус сделал вывод, что минувшей ночью Мара увидела что-то важное, что напомнило ей о Льве Басилеи.

– Мне кажется, я видела его тень в своем сне, – ответила Мара и тут же растерянно смолкла, заметив, каким хмурым стало лицо Вителиуса.

– Не может быть, – угрюмо ответил он, вдруг продолжив шагать по улице.

Мара удивленно нахмурилась и поспешила следом.

– Почему? – удивилась Мара. – Почему не может быть?

Но Вителиус замолчал, из-за чего Мара тут же расстроилась, от досады всплеснув руками.

– Сколько можно скрывать правду? Вы все знаете, но молчите! – воскликнула она.

– Даже оракул не может знать всего, – хмуро ответил Вителиус, упрямо шагая дальше.

– Я не только оракул! Вы говорили, что я и Меред вам как дети. И я вижу, что эта тайна, как невидимая рана, не дает вам жить! Я хочу понять и помочь! – воскликнула Мара.

Она встала посреди дороги, и Вителиус вынужденно задержался сам. На миг зажмурившись, Вителиус обреченно опустил голову, а после с недовольным видом подошел к Маре и взял ее под руку. Он довел Мару до крепости, где распустил эскорт. Оказавшись внутри монолита горы, служащей еще до Падения сторожевым пограничным фортом, вдвоем Мара и Вителиус прошли к главной смотровой башне, где с высоты площадки открывался вид на весь Анвар. Тут Вителиус отпустил Мару и тяжелым взглядом обвел открывшийся им пейзаж, после чего уставился на виднеющийся за городской стеной темный южный лес.

– Ты не могла видеть его тень, потому что его кристалл не горит уже не один век, – произнес Вителиус, не глядя на Мару. – Нити жизни не было, когда я его видел в последний раз…

Мара обомлела, удивленно взглянув на Вителиуса.

– Он все же приходит в город! – удивленным тоном произнесла Мара. – Но… Но почему не может быть? Такого не бывает! Даже мой кристалл спустя столько времени все же зажегся…

Мара бессознательно взялась за висящий на шее камень на серебряной цепочке. Лишь в последние восемнадцать лет кристалл Мары лучился ярким светом, чего никогда не было прежде, с самого ее рождения. Для Мары то было знаком, что нить Света, или, как ее еще называли, нить жизни, непременно появится, и не существовало никаких исключений. По крайней мере, не существовало прежде.

– Это долгая история, – ответил Вителиус. – Я никому не рассказываю про то, что знаю, как и те, кто тоже помнят Падение. После всего пережитого не беспокоить Раниеро – сущая малость, которой наш город может отплатить за само свое существование…

– Я помню, он помогал построить Анвар, – кивнула Мара, подойдя к Вителиусу поближе. – И потом почему-то исчез, словно его и не было. И вы тогда переменились… Не скажу, что не привыкла к вечному хмурому лицу, но если есть надежда на то, что вам станет легче жить, поделившись своей тайной, я буду рада послушать эту долгую историю.

Вителиус улыбнулся.

– Воспитал на свою голову, – сказал он с отеческой лаской в голосе.