Константин Марино - Альтернатива Бытия. Серия «Антипод-s. Философская фантасмагория». Книга 1.

– Ты же знаешь, что не помню я их после… Потому и записываю. – Он оторвал взгляд от салфетки и посмотрел на свою спутницу. Растерянность, которую до этого выражало его лицо, сменило раздражение. – Зачем ты фотографируешь этих уродов? Зачем ты вообще ездишь со мной? Ты получаешь какое-то удовольствие от этого? Это мерзко.

– Что именно? То, что ты делаешь с людьми или то, что мне это нравится? – Она только сейчас оторвала взгляд от телефона и с лёгкой насмешкой и нескрываемым превосходством смотрела на него.

– Прекрати! Ты же знаешь, что для меня это просто работа. И даже с учётом этого я не беру заказы на хороших людей и не заставляю отдавать последнее. А уроды, которых мне поручают, деньги брали вовсе не на еду и когда я заставляю их вернуть, они возвращают то, что в противном случае пропьют или проиграют.

– Идиот. Ты считаешь, что степень сотворенного тобою зла зависит от персоналий, которым оно адресовано? Может быть ты даже думаешь, что ты можешь решить что есть зло, а что благо? Ты, мясо, будешь это решать? – На её лице читались презрение и даже брезгливость, которые она и не пыталась скрыть. – Ты пишешь свои стишки, восхищаешься Пастернаком, мечтаешь о светлой и чистой любви и думаешь, что ты что-то решаешь? Что ты можешь решить? Ты, червь!

Повисла пауза. Его трясло. От злости и растерянности. Уже не в первый раз он чувствовал, что она права, но все его сознание противилось этому.

Она сделала шаг вперед, обняла его и прошептала:

– Забудь все, что ты знаешь о мироздании. Избавься от иллюзий о «добром и справедливом Боге». Слушай меня и, возможно, я расскажу тебе что-нибудь о Тёмной Стороне.

– «Тёмной стороне»? – улыбнулся он – Это что? Как у Лукаса?

– Да, «как у Лукаса». Если тебе обязательно нужен ассоциативный ряд. Только по-настоящему. – Она отстранилась и холодно улыбнулась. – Поехали! Я не хочу из-за твоих соплей остаться голодной.

Мастер сидит за стойкой бара и курит, перед ним чашка с кофе. Сумасшедший бармен Пиратиус вытирает полотенцем два джигера, по очереди подкидывая в воздух сначала первый, второй вытирает, затем второй, первый вытирает, практически не глядя на свои руки.

– Где же она ходит? – спрашивает Мастер задумчиво, глубоко затягиваясь сигаретой.

– Что, соскучился? – ехидно спрашивает Глю, сидящая напротив стойки за столиком.

– Да просто время уже вышло, – беззлобно замечает Мастер.

– Ууууу, время вышло, и пастушок не может найти свою уточкуууу, – издевательски протянула Глю.

– Ты же знаешь, меня этим уже не зацепишь, – во весь рот оскалился Мастер, делая большую затяжку и выпуская дым в потолок. – Дело прошлое, но даже оно подтверждает, что счастье есть. Всему свой черёд. Надо идти вперёд твёрдо и тогда счастье будет тебя ждать за следующим поворотом.

– Какой умный Мааастер, – пропела Глю. – Только скучный до тошноты. Ладно, где там твоя Утка? Я вообще не понимаю, как можно сидеть и так терпеливо ждать бывшую суку, прошедшуюся по тебе как поезд. Я хочу развлекаться!

– Подождём ещё. Когда она просила встретиться, голос действительно был испуганным. Меня это настораживает, – пояснил Мастер.

– А может ты решил, что не всё потеряно? – зло бросает Глю.

– Шрамы не болят, Глю, – отвечает Мастер, затягиваясь в очередной раз. – Сначала немного чешутся, а потом забываешь.

– Фу, как банально. Флай, музычку! – крикнула Глю бармену.

Пиратиус (он же Флай) щёлкает старую магнитолу, иголка царапает старый винил и начинается блюз. Глю резко отодвигает стул и начинает танец со стулом, смесь лёгкого стриптиза и бурлеска. Глаза у неё закрыты, будто она танцует для себя.

Мастер смотрит на входную дверь заведения, будто сквозь Глю. Над дверью звенит колокольчик, она открывается, и в зал протискивается большая чёрная собака.

Иголка проигрывателя срывается и с характерным звуком идёт к центру, царапая пластинку. Внезапная тишина. Собака молча проходит к Мастеру и садится у его ног, глядя в глаза. Внезапный порыв ветра срывает горящий пепел с кончика сигареты Мастера, за его спиной силуэт Ангела, слегка обнимающего его своими крыльями.

Мастер смотрит на собаку и видит силуэт женщины. Это Утка, с которой он договорился о встрече.

Тихий Флай начинает хохотать. Затем резко обрывает смех, глотает из бутылки виски и декламирует, ни на кого не глядя:

– Поцарапанный винил, как потерянная совесть

– Молчит тяжёлым оглушающим свинцом.

– Ну, жизнь, ты мне какую кинешь новость?

– Она началом станет иль концом?

Глю выключила кран в душе, потянулась за полотенцем, обернулась им и вошла в комнату. По комнате плывет густой дым. Мастер сидит за столом, подбородок упирается в сцепленные руки на столе, перед глазами бокал красного вина и почти пустая бутылка. Звучит музыка. Мастер будто смотрит внутрь себя. Глю подходит к столу, берёт бутылку в руки, смотрит на этикетку, затем ставит её на стол.

– Мммм, Италия. А Мастер у нас в печали! – она криво усмехается. Начинает кривляться и декламировать: – Коль взяла тебя тоска, пей Тоскану и пока! – Мастер продолжает молчать. – И где же наше вездесущее счастье сейчас? Пописать пошло, а тебя пока прихватило? (Глю)

– Одна великая и умная женщина сказала, что если бы не было тьмы, мы бы не узнали, что такое свет. Если бы не было молчания, мы бы не узнали, что такое слово. А я думаю, что если бы не было печали, мы бы не узнали, что есть счастье. Осознай! (Мастер)

– Мне-то зачем? – (Глю) пожала плечом, – Достаточно того, что из нас двоих ты в это веришь.

Зазвонил телефон, Глю посмотрела в экран, звонок от Тюрка. Она протянула телефон Мастеру, тот не среагировал. Глю закатила глаза и взяла трубку сама:

– Привет, Тюрк. Это Глю. Мастер занят. Что? Не поняла, где ты? И что это за девочки? Ну? Не ори! А ты что? Ох, ну ясно. Ладно. Скоро будем. – Глю положила трубку и произнесла в воздух: – Наверное.

– Кто это был? – спросил Мастер.

– Тюрк. Он решил в очередной раз «отдохнуть». Снял где-то сосок, привез в гостиницу, позвал «партнеров по бизнесу». В общем, уснул, проснулся, никого нет. А одна лежит на полу «еле видная». (Глю)

– Какая? (Мастер)

– Цитирую Тюрка: «еле видная». Он ждёт тебя. Едем? (Глю)

– Те вольо бенеассай… – запел Мастер, поднимаясь на ноги. Потягиваясь, продолжает напевать с паузами: – Ма танто танто бене асай… Поехали!