Саша Ольгин - Железный принц. Книга вторая

За обедом я рассказал Максимильяну о своём решении вывести бандитов с облюбованной ими территории вдоль короткой торговой дороги. Заодно поинтересовался, в силе осталось предложение о хорошем вознаграждении за это дело, или он как всегда пошутил. Выяснив, что вознаграждение обещано не им, а королевой, а она, как известно, шутить не любит, начал уточнять детали.

– Слушай Железяка! А ты хорошо подумал, когда решил этим заняться? – неожиданно спросил он.

– Да, хорошо!

– И. конечно, долго думал и основательно?! Наверное, целых пять минут ушло, не меньше?!

– Ты же обещал, без шуток! – обиделся я, скрывая тот факт, что на принятие решения у меня ушло максимум две минуты.

– Да не до шуток мне! Я просто не понимаю, как ты вообще на это дело подписался! Это я в прошлый раз шутил, когда тебе предложение делал! – продолжил он, явно говоря вполне серьёзно: – Ты сам меня заверял, что дело это бесполезное, только людей своих положишь! Может, думаешь, мы не пробовали? Ещё как пробовали, и не один раз! Столько денег угрохали, целые полки отправляли, а толку то! Сам знаешь, там столько пещер и проходов в скалистой местности, что чёрт ногу сломит! И из каждой щели можно стрелу в бок получить, между прочим!

– А мы попробуем главаря обезвредить, вместе с ближайшим окружением! Они всю банду контролируют, и свои совместные действия координируют! Убрав их, бандиты на стадо баранов похожи будут, тогда их легче будет из скал выкуривать! – сделал я последнюю попытку оправдать свою опрометчивость, понимая, что Максимильян полностью прав и нечего туда соваться.

– Ага, держи карман шире, так они и будут тебя дожидаться! Ты только из ворот со своими людьми выедешь, как они будут знать, куда едете, сколько народу и зачем! Ты вспомни историю с выкупом! Добраться не успел, а они уже ждали, прекрасно зная, что к ним едет Железяка и везёт пятьсот золотых! Хорошо, что хоть обернулось всё удачно, да и то ты тогда свою законную стрелу схлопотал, чудом живой остался! Или я что-то путаю, не подскажешь? Остынь немного, считай это аномальной зоной – остановить распространение можно, а искоренить нет!

– Так мы с вами прошли аномальную зону, и ничего страшного! – зачем то сказал я совсем не к месту, уже согласившись со всеми доводами разумного человека.

– Я ему про Фому, а он мне про Ерёму! Ты что глупый? Может у вас там на далёком севере в Питере все викинги такие бестолковые? Послушай старика, езжай спокойно в загородный дом графини Наманской и забудь это дело! Если не понимаешь, то в приказном порядке отправишься!

И тут я завёлся. Что повлияло на это, не знаю. Может, за питерских викингов обидно стало. Может то, что меня изпод палки в загородный дом отправляли, армию я сачканул и приказной тон не воспринимал абсолютно. Может его шутки насчёт принцессы вспомнил. Может просто нашло затмение какое. Скорее всего, все факторы сработали в совокупности. Меня, почему то захватила злость, и адекватно мыслить я уже не мог. В голове появилось глупое предположение, что если я сейчас с ним соглашусь, то всю жизнь буду ходить по указке, пусть она и указывает правильный путь, но это не мой выбор, а её. Возможно свернув с этого пути, дорога будет ухабистой, возможно я погибну на этой дороге, но это будет моя дорога. И пусть я безумно люблю свою жизнь, я пройду этот путь. Иначе что же это за жизнь, если ты не можешь сам выбирать себе дорогу, а идёшь туда, куда укажут. Это не жизнь, а сосуществование, свойственное скорее животным, чем человеку. Появилось гипертрофированное чувство свободы, которую хотят ущемить. Потому, вместо слов согласия с железными аргументами, я выдал совсем другое.

– Если бы я всегда умных стариков слушал, то вы до сих пор считали бы, что солнце вокруг земли вертится! – выдал я фразу, от которой Максимильян чуть не поперхнулся, и бессильно опустился на диван: – И питерские викинги совсем не бестолковые, как ты сказал! Им не надо до глубокой старости думать, что бы понять, что так быть не должно, и зло необходимо наказать! Если этого не сделать, то рано или поздно оно захватит весь мир!

В состоянии крайнего возбуждения я много чего ещё наговорил. Не хочу пересказывать, мне и так стыдно. В порыве гнева, возникшего на пустом месте, я даже оскорбил ректора, заявив, что он мои деньги зажимает. Потому и договор с викингами затягивают, что бы оставшиеся десять тысяч не платить. Вспомнил и маятник в академии, за который со мной не рассчитались, а там одного свинца на круглую сумму, и про договор с эльфами, за который обещано пять тысяч, и про премиальные за экспедицию. Зачем это говорил – не знаю. Что-что, а про деньги я в этот момент совсем не думал, честное слово.

Из академии я вышел как в тумане. Эмоции распирали, голова раскалывалась. Правда в конце у меня наступило небольшое просветление и здравая мысль «Что ты делаешь бестолочь» яркой вспышкой пронеслась в голове. Но всё, на что меня хватило после этого, это сказать Максимильяну на прощание – «Извини! Погорячился!». Написать, что я пришёл домой немного раздражённый, значит скрыть большую часть истины. Ребята, знавшие мой дурной характер и изучившие меня досконально, сделали вид, что сильно чем-то заняты, потому и не замечают, что я пришёл. Спасибо им за это. Отвечать на вопросы я точно не смог бы. Завалившись в свою комнату, я закрыл дверь и лёг на кровать, не раздевшись, сняв только короткие сапоги. В обуви, как вы знаете, и горькие пьяницы не ложатся, они даже когда сил нет её всегда машинально снимают, находя последние резервы. По понятным причинам сон не шёл. Я лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации, но в голову ничего путного не приходило. Единственная здравая мысль, которая меня посетила под утро, была в том, что мои друзья не должны страдать от моей опрометчивости, и уж на кого угодно, но точно не на них надо выплёскивать плохое настроение. После этой хорошей мысли я и услышал тихонький стук в дверь.

– Дядя Железяка! Меня взрослые послали спросить, может вам принести что? Ну, там завтрак или просто водички попить! Переживают они за вас сильно, говорят вчера сам не свой пришли! Ой, забыла! Доброе утро! – услышал я знакомый детский голос, когда открылась дверь.

Вот хитрецы. Знают, кого послать. Даже если бы она вчера вечером ко мне зашла, я бы ни за что голос не повысил. Одевая обувь, я ответил нормальным добрым тоном, как и положено по утрам.

– И тебе доброе утро Эдариэль! Передай взрослым, что я сейчас умоюсь и спущусь к столу! Да Спице отдельно добавь, что бы порцию побольше для меня сделал, очень кушать хочется! И пусть не боятся, со мной всё хорошо!

– Так я так им и сказала! Я же чувствую! Только они всё равно меня послали! А я ведь никогда не обманываю, вы же знаете! – сказала она и надула свои симпатичные губки, очевидно из-за того что ей не поверили.