Эвелина Андерсон - Боги тоже ошибаются

– Да уж… вот тебе и сказочка…

– Не вся, – тихо добавил Михаил. – Мне нужен Зураб. Он – особенно. Потому что это – взгляд рассказчика метнулся к фото молодого парня – его сын. Тот самый тип, подсадивший Надю на эту синтетическую дрянь.

А Зураб сейчас активно сбывает флакку подросткам, охочим до новых впечатлений. Мой долг – положить конец этой истории. Долг перед матерью Нади и тысячами других матерей. И перед собственной совестью, заодно…

Андрей молча откинулся на спинку кресла. Начался отходняк, как часто бывает после сильного нервного потрясения. Тело бил озноб, силы мгновенно покинули тело, и навалилась дикая слабость. В голове туман.

– Миш, че делать-то? – устало спросил Андрей.

– Свидетелей мы опросили, записи видеокамер изъяли. Я так понимаю, охранник погиб?

– Да. На моем столе…

– Ты не бог, Андрей, не кори себя. Второй жив?

– Второму, можно сказать, повезло – сквозное в плечо, артерию задело, но жить будет.

– Действительно, в рубашке родился. Обычно они не промахиваются. Торопились, видать. По их пацану какие прогнозы?

– Не жилец. Многочисленные повреждения внутренних органов, черепно-мозговая, перебит позвоночник… Да, много всего. Пациент скорее мертв, чем жив.

– Тогда вариантов нет. Тебе надо уехать, причем, чем скорее, тем лучше. Если согласишься выступить на суде против Зураба, тебе организуют работу и жилье по программе защиты свидетелей. Будешь давать показания?

– С наркотой надо бороться, она загоняет наше общество в яму, – кивнул Андрей.

– Спасибо. В общем, пока личности нападавших официально подтвердятся, пока делу дадут ход, пока тебя в программу поставят – все это время. Поэтому я организую временное местечко через свои каналы. Только придется заскочить в отдел и дать показания – без них тебе защиту обеспечить не получится.

– Как скажешь.

– Тогда собирайся, заедем домой за вещами – бери самое необходимое. А я по пути решу вопрос с дислокацией.

– А здесь как? Мне ж уволиться надо, документы забрать…

– Нет времени, сам потом займусь, не парься.

Вздохнув, Андрей быстро решил рабочие вопросы и через сорок минут уже сновал по квартире, собирая сумку. Михаил ждал в машине.

– Все! – Выдохнул Андрей, плюхаясь на пассажирское кресло. – Куда я определен?

– Будешь егерем, – без тени улыбки заявил Миша.

– Кем, прости?

– Егерем. В лесу. Больше вариантов нет. Хотел тебя в Москву отправить, но не получается. Пока не получается, – многозначительно добавил он.

– Мда, новость. Что за лес хоть?

– Хороший, подмосковный!

– То есть в Москву никак, а в Подмосковье велком? – удивился Андрей.

– Слушай, не дави. Мне и так пришлось на поклон к Ларке идти.

– К кому??

– К бывшей жене.

– Высокие отношения, – закатил глаза Андрей.

– Да уж… – не стал вдаваться в подробности Миша.

– И что я там буду делать?

– Лес охранять. Дам тебе номер местного егеря, созвонишься с ним, узнаешь детали. Только симку смени – меры предосторожности. Это реально серьезные люди. Вообще повезло, что остальные живы.

Показания были даны, отделение полиции оставлено позади и, снова сев в машину, Андрей, наконец-то, немного расслабился. Глядя на строгий профиль своего студенческого друга, он, улыбнувшись, спросил:

– А все же, что за связь между твоей бывшей и вакансией подмосковного егеря?

– Ты всегда был занудой, – усмехнулся Миша. – Моя благоверная сменила малообеспеченного ярославского криминалиста на столичного богатея и шоколадно устроилась в Москве. Лариса всегда и везде имела связи, она, знаешь ли, относится к категории лиц, которые считают, что в этой жизни нужны любые люди и полезны любые знакомства. Вплоть до гардеробщиков и лесников. Как видишь, она права. Дозваниваться, правда, пришлось долго, но я настойчивый. И у меня три номера, – хохотнул он. – Я предложил навестить, но ей, видимо, не сильно хочется знакомить нынешнего супруга с прошлым, поэтому она с ходу предложила на выбор помощь с трудоустройством не по профилю в Польше либо работу егерем в Подмосковье. С Польшей мимо – светиться тебе нельзя. Остается один путь – в лес.

– Ты ей доверяешь?

– Знаешь, – насмешливый тон внезапно сменился на серьезный, – она одна из немногих, кому я доверяю.

– Но она ж от тебя ушла?! – удивился Андрей.

– Ее право. Это лучше, чем сносить люстры ветвистыми рогами. По крайней мере, она в открытую предложила разойтись с миром. Лара очень честный и надежный человек.

– Высокие отношения, – еще раз повторил Андрей и, откинувшись на спинку сиденья, стал молча рассматривать мелькающие за окном деревья.

Там, где кончаются кирпичные многоэтажки и появляются пузатые бревенчатые домики с дымом, идущим из труб; где редко проносятся автомобили, а люди знают друг друга по именам, именно там начинается глубокое Подмосковье.

Дина ехала в промерзшей электричке уже полтора часа. Москва, сияющая неоновыми рекламами, радужными огнями, завлекающая заводной ритмичной музыкой в клубы и бары; город с несметным количеством гипермаркетов, фитнес-центров, бутиков и элитных салонов красоты, остался далеко позади. Впереди пригородная станция, чистый воздух и свобода. Весь багаж составляли лыжи и лыжные палки. Да еще рюкзачок за спиной, где хранились самые важные для всякой уважающей себя девушки атрибуты: пилочка для ногтей, зеркало, расческа, носовой платочек и легкий перекус, состоящий из яблока, апельсина и пары бутербродов с сыром. Модный журнал, взятый для чтения в дороге, лежал на коленях невостребованный. Дина умиротворенно смотрела в окно. Быстро мелькали деревья, телеграфные столбы и небольшие деревеньки. Белый короткий пуховик, вязаный джемпер, черные спортивные брючки, обтягивающие стройные ноги; небесно-голубая вязаная шапочка с шарфиком того же колера, украшенным забавными помпонами, и теплые пушистые рукавички молочного цвета – самый подходящий наряд для катания на лыжах в зимнем лесу. Для того чтобы доставить себе такое удовольствие, девушке пришлось вскочить ни свет ни заря, собраться за полчаса и бежать на восьмичасовую электричку – ей нужен был весь день. Полностью!

В свои двадцать лет Дина немного отличалась от сверстниц. Ночным дискотекам и модным тусовкам она предпочитала свежий воздух и загородные прогулки, пусть даже на улице трескучий мороз. За эти причуды сокурсники считали ее странной, но относились доброжелательно, ценя искренность, доброту и человечность девушки.

Электричка, фыркнув, остановилась. Конечная станция. Дина вышла из вагона и тут же закрыла глаза. Солнце стояло высоко и отражалось в крошечных снежинках. Бесконечный белый снег покрывал все поверхности: платформу, землю, ветви деревьев и кустарников. И ни одной черной точки – безупречная слепящая белизна.