Надежда Стремительная - Один ради другого

Она положила трубку, посмотрела на время. Осталось еще 2 часа до приезда мужа, и можно заглянуть в пару магазинов и кое-что прикупить из того, что ей так приглянулось. Она очень любила проводить время в разных элитных магазинках, чего не скажешь о ее дочери.

Настя выросла вообще другая, полная противоположность – ей все не нравилось с самого детства, как она ее помнит. Дочка все время была против многих вещей, которые для нее в жизни были первоочередной важности. Так они с дочкой и спорят всю жизнь, защищая свое личное пространство, которое никак не соприкасалось.

– Вечно ей подавай природу и лес с грибами, вместо того, чтобы пойти и купить себе нормальные туфли от известного кутюрье. Совсем не разбирается в одежде. Если бы не я, она бы ходила как монашка! Жуть вообще! – говорила женщина уже другой своей подруге, рассказывая очередные светские сплетни, объединенные с ее дочкой какими-то событиями.

– Да, Маша, не представляю, как ты со своей дочкой живешь!

– Уже не живу, она ведь замуж вышла. О, ты что не знаешь? А.. ты была на Кипре, понимаю. Ну, ничего страшного, так она же теперь ждет ребенка. Ты представляешь, я скоро стану бабушкой! Ну, какая я тебе бабушка? Я еще молодой хочу побыть!

– Да ты не понимаешь? Как можно! – доносилось из телефона.

Так прошли 2 часа. Мария была пунктуальной, за что ее очень ценил муж, и даже ее любимые магазинчики не могли ей помешать вовремя стоять в нужном месте и встречать мужа с дочерью.

– О, смотри, мама уже ждет. Опять что-то придумала! – ехидно сказала Настя своей любимой Надежде Никитичне, с которой они понимали друг друга с полуслова. Надежда вырастила Настю, заменила ей родителей и они с ней были на одной волне, могли поговорить обо всем, что ее беспокоило. А Надежда Никитична, в свою очередь, всегда успокаивала и подбадривала. Ей каким-то образом удавалось ладить с ее родителями и выполнять все ценные указания по поводу дочери. И даже, когда Настя вышла замуж, Надежда Никитична всегда была с ней рядом. Потому что муж ее был из элиты, как и хотели родители Насти. Ворочал какими-то ценными бумагами, постоянно был в разъездах, и Настя почти всегда была одна, как и в детстве. А сейчас был такой сложный период – первая беременность и эти неприятные ей путешествия могли бы сказаться на ребенке не очень хорошо. Поэтому Надежда Никитична прилагала массу усилий, чтобы как-то скрасить жизнь Насти, чтобы она больше радовалась и успокаивалась.

Родители всегда хотели сделать из нее светскую львицу, а Настя была совсем не такая, как эти стервы богатеев. Она была очень доброй, открытой, в чем-то наивной. А с годами обозлилась на всех и вся за то, что ее лишали самого дорогого – не давали делать то, что она хотела всей душой. Настя любила горы и лес. Там был ее дом родной. Но родители всячески мешали ей проводить там время, и увозили ее в туры по городам мира, лишь бы дочь стала такой, как они хотят. Но Настя была до жути упрямая, и сломить ее характер так никому и не удалось. Она научилась прятать свои чувства, молчать о том, что вызывало у нее негодование, поддерживать светские беседы, мило всем улыбаться и мечтать о чем-то своем. Она научилась слушать и ничего не слышать, пропуская все мимо ушей, особенно эти сплетни, которые в совершенстве знала ее мать. Ее интересовал другой мир и сейчас во время беременности она все больше рвется на свободу и все меньше себя сдерживает.

– Да, ваша мама, наверно, что-то придумала для вас, раз так ласково улыбается, – согласилась Надежда Никитична, поспевая за Настей, которая быстрыми шагами спортивной походкой преодолевала большие расстояния.

Лицо матери постепенно менялось на кислое выражение, которое та едва сдерживала, и гнев. Только завидев Настю в таком виде, она уже готова была разорвать ее на части: как можно было явиться в такое заведение в спортивном костюме?!

– Дочь, ты – невыносима! – коротко сказала мать, негодующе посмотрев на ее серый спортивный костюм с розовыми вставками. – Как тебе вообще в голову такое могло прийти одеть?! Ума не приложу!

– А, мама, я тоже рада тебя видеть! – ответила Настя, улыбаясь своей рабочей улыбкой. – Да ты не переживай. Мне папа забыл сказать, куда мы едем. А я подумала, что гулять по парку. И чтобы долго ходить, лучше одеть было не каблуки, а кроссовки, – как ни в чем не бывало говорила Настя, выбирая место, куда можно сесть.

– А что ты так волнуешься? У нас тут с кем-то встреча? – поинтересовалась она у матери, потешаясь над ее гневом в отношении своего вида. Иногда ей это приносило особое удовольствие!

– Слава Богу нет! Иначе я бы тебя в порошок стерла, – сквозь зубы процедила мать и села рядом с дочерью, помахав рукой официанту, что было знаком того, что пора начинать задуманное. – Кстати, где отец? – поинтересовалась она у Надежды Никитичны, которая села за соседний столик, чтобы не мешать семье.

– Так Павел Севастьянович как раз уже поднимается. У него был какой-то важный звонок, и он чуть задержался в машине, – пояснила Надежда Никитична.

– Понятно, – снисходительно ответила Марья Степановна. – Как всегда. Закажите себе что-нибудь, – повелительным тоном бросила она помощнице Насти, – мы тут похоже надолго, – не скрывая своего негодования сказала она. Ей очень не нравилось, когда она задумывала что-нибудь необычное, а ее мужа не было рядом только потому, что он опять говорил с каким-нибудь очередным богатым олухом о чем-то сверхважном.

– Так вот он идет, – сказала Надежда Никитична, показывая в сторону входящего отца Насти.

– Легок на помине! – ответила Мария и махнула официанту опять, посмотрев на него уже злобно-угрожающе. – Чего замер?! – чуть не выкрикнула она, вовремя одев на себя красивое официальное лицо.

– Ну как тут мои девочки? – подходя к столику, спросил Павел Севастьянович. – У вас все хорошо? Вы уже начали без меня? – посмотрел он вопросительно на жену.

– Нет, тебя ждем, – ответила Мария, ласковым голосом.

– Это хорошо! – обрадовался Павел и сел рядом с женой. Он всегда уважал ее принципиальность и умение выполнять обещания.

– А что на этот раз вы задумали? – спросила Настя, внимательно изучая родителей.

– Сейчас все увидишь! – сказал торжественным тоном отец.

– Хорошо, – согласилась Настя, одев рабочую улыбку, и посмотрела в окно.

Внизу происходило что-то странное, но она с такой высоты не могла разобрать что именно. Слышались какие-то крики, хлопки. Потом начала работать сирена, везде погас свет, двери в помещениях заблокировались и крики людей слышались все ближе и ближе.

– А это еще что такое?! – гневно закричала мать Насти.

– Наверно, ваш сюрприз, – не сдержалась Настя.

– Настя, а ну, молчи! – крикнула на нее мать. – Мы тебе добра желаем! А это что-то из ряда вон выходящее!