Диана Ледок - Солтинера

– Ноеми, – начала она, впившись взглядом в ее лицо, – помнишь, около месяца назад ты говорила, что меня кое-кто спрашивал около школы?

Ноеми недоуменно и с подозрением воззрилась на нее.

– Ты имеешь в виду… – она сощурилась, – того парня? Ты еще сказала, что знаешь его.

– Да-да, – Роза нетерпеливо закивала. – Опиши мне его еще раз.

– Зачем?

– Опиши просто, – Роза попыталась улыбнуться. – Очень надо.

Окинув ее недоуменным взглядом, Ноеми, тем не менее, покладисто задумалась.

– Высокий, широкоплечий, – начала она, глядя куда-то в пространство. – Интересный. Одет был во все темное…

– А какая погода тогда была?

– Кажется дождь… Я не помню.

Роза огорошено моргнула.

– Дождь? – повторила она безо всякого выражения. – Ну, допустим. А еще что? Цвет глаз, например?

– Синие, – не задумываясь, выпалила Ноеми. – Большие, а цвет такой яркий… Я даже подумала тогда, что он носит контактные линзы. Синие, как сапфир.

– Но я думала… – начала было бормотать Роза, совершенно растерявшись.

Выходит, это был не Леон. Он и близко не подходил к ее школе… Забавно, но как ни раздражала ее такая возможность раньше, когда она впервые услышала об этом от Ноеми, теперь она бы только обрадовалась, если бы встретила его у своей школы. Это бы все упростило, и ей не пришлось бы караулить его ни у Le rucher, ни в парке…

– Точно не карие глаза? – повторила Роза тихо.

Ноеми усмехнулась.

– Нет-нет, синие. Видела бы ты их. Такой красивый, глубокий, синий цвет.

Вновь начал накрапывать дождь, и Роза позволила Ноеми увести себя обратно в здание. Внутри было людно и грязно – мокрый пол кое-где мог и вовсе заменить зеркала, и поэтому они сразу заспешили к свободной нише перед дверью в их класс, которая каким-то чудом еще не была никем занята. Прислонившись спиной к стене, Роза задумчиво проследила взглядом за группой парней, которые только что ворвались в коридор подобно взмокшему и орущему урагану, а потом посмотрела в окно. Над городом смыкались густо-серые тучи.

Ноеми не сказала, что узнала того странного парня у школы, выходит, искать его следует не в толпе снующих по коридорам школьников. Он мог знать ее, Розу, по рассказам ее знакомых, а мог быть и другом того же Леона, который мог попросить его проследить за ней. Но зачем?

По описаниям он не подходит ни к одному из ее внешкольных знакомых… Конечно, есть и голубоглазые, и черноволосые, и высокие, но чтобы все сразу… Нет, никого. И Полин описывала именно синие глаза, а не серые и не голубые. Не могла же она утверждать с таким упорством того, в чем сама не была уверена? Или зачем-то приукрасить?..

Где-то далеко за окном, в небе, пролетела стая птиц, а по стеклу медленно скользили блестящие капли. Роза потрясла головой и перевела взгляд в конец коридора. К классу уже шел мсье Бланшар – их классный руководитель и учитель по математике.

Вздохнув, Роза откинула назад косу и села за самую дальнюю парту, плюхнув на нее свою сумку с учебниками. Настроению ее как нельзя лучше подходил и дождь, и нудный голос месье Бланшара, и даже тот факт, что Ноеми предпочла сесть не с ней, а с Полин. Именно теперь, в эти минуты, ей до странности легко было думать о том, как все-таки смешно с ее стороны было так упорно считать этих двух одноклассниц своими подругами. Ведь все эти последние недели обе они так старательно избегали ее – этого просто сложно было не заметить. Отдалившись от нее еще до ее болезни, они ни разу не навестили ее пока она лежала пластом дома, и Олив ни разу не передала ей новости о них, пока чистила ненавистные апельсины. В школе Полин и Ноеми предпочитали общаться между собой, обращаясь к ней лишь по необходимости, а что до того простого участия, которым ценятся дружеские отношения, то о нем теперь оставалось лишь вспоминать.

Полин и Ноеми просто игнорировали ее, это надо было признать. А смириться с этим не так уж и сложно – Роза так привыкла сама решать свои проблемы, что уже давно считала лишь себя саму своей лучшей подругой, а что до Полин и Ноеми, то у них хорошо было брать конспекты для экзаменов, но не более того.

Роза скрестила руки на груди и посмотрела на мсье Бланшара. Тот демонстрировал стальную выдержку, не обращая внимания на гомонящий класс и продолжая говорить, но судя по недобро горящим глазам, терпение его вот-вот должно было лопнуть.

– Тихо там! – наконец рявкнул он. – Эй, вы, на предпоследней парте! Между прочим, вы могли бы проявить некоторый интерес к тому, что я рассказываю. Михель!

– Больше не буду, – отозвался тот, продолжая трястись от смеха.

Роза нахмурилась и бросила кислый взгляд на макушку Михеля. Потом случайно перехватила взгляд учителя и, к своему ужасу, вдруг поняла, что они обменялись не какими-нибудь, но понимающими взглядами. Ей это не понравилось и она отвернулась.

– Все это войдет в экзамен, – мсье Бланшар зашуршал листками блокнота, чиркая в нем что-то карандашом. – И я советую вам взять себя в руки. Особенно тебе, Михель… Итак, – кончив чиркать, он вновь поднял глаза на класс. – Раз уж я так хорошо знаю, что ваше внимание – вещь переменчивая, позволю себя воспользоваться создавшимся затишьем и сделать объявление. Можно было бы дождаться среды, но с учетом того, что в среду он уже приедет… Одним словом, в наш класс придет новичок, – внезапно заявил он, ловко воспользовавшись эффектом неожиданности, так как тишина после этих слов воцарилась полнейшая.

Шок прошел быстро, и уже спустя пару секунд подопечные мсье Бланшара принялись прилежно шушукаться. Спустя минуту он сам вновь попытался перекрыть шум:

– Тихо! – воскликнул он. – Надо же, а я подумал, что вам будет интересна его личность – очень яркая, между прочим. Он приезжает из Норвегии, говорит на трех языках, в том числе и на французском, поэтому проблем с адаптацией возникнуть не должно.

Тут гомон действительно поутих, так что стало слышно, как тихо хихикает за третьей партой Эмма. Когда мсье Бланшар и кое-кто из одноклассников уставились на нее, она виновато покраснела и покаянно опустила ресницы.

– Из Норвегии, – повторил мсье Бланшар, нахмурившись. – Вот… Так как он приезжает в середине учебного года, то нуждается в некоторой помощи, сами понимаете. Зовут его Плутон.

Роза не удержалась и вытаращилась на учителя с самым недоуменным видом. Вокруг зашептались, но на сей раз нового призыва к тишине не последовало – мсье Бланшар, судя по его лицу, был так же удивлен собственным своим словам, как и все вокруг.

– Плутон? – довольно громко спросила Полин у Ноеми, и та выразительно хмыкнула.

– Оригинальное имя… – Кристоф громко прыснул. – Давайте-ка я тоже буду теперь зваться Марсом? Или, еще лучше, Сатурном?