Александр Темной - Жизнь Розанны

– Ах, ты… – Волда запустила в дочь кочергой, но не попала. Кочерга ударилась в каменную стену и со звоном упала на пол. Взвизгнув, Розанна выскочила из дома.

Розанна не торопилась выполнять поручение матери. Она всё делала неспеша, чтобы дать Волде немного остыть. Розанна знала, что её матушка скора на руку, а рука у неё очень тяжелая. Её даже боялся Бруно, которого скоро возьмут на службу к королю. Сначала – простым стражником, а потом… Может, командиром когда-нибудь станет, как отец.

Братья уже проснулись. Они ели пироги, запивая их элем.

– Вот… – Волда протянула Розанне увесистую корзину, пахнущую пирогами, накрытую белым полотенцем.

– И…

– Можешь идти! – Волда вынула из печи очередной пирог. Судя по запаху, он был с яблочной начинкой. – И иди по тропе и никуда не сворачивай. А то заблудишься, ищи тебя потом…

– Матушка!

– Что ещё? – с раздражением в голосе спросила Волда. В её взгляде мелькнули искорки злости.

– Ладвиг и Орэль рассказывали мне, что видели большого волка…

– Они убили его? – Злость во взгляде Волды сменилась настороженностью.

– Нет, ранили… Но даже раненного волка они догнать не смогли. Говорят, что он очень большой, чуть не убил их…

Необходимо отметить, что в лесах Латингрии в то время ещё обитали гигантские медведи и волки. Медведи обитали на юге, а волки – на севере. Взрослые, половозрелые волки размерами превосходили скаковую лошадь. Они охотились, в основном, на пятнистых оленей. Волк мог в одиночку убить оленя, вцепившись ему в горло, или сломав шею. Большие медведи охотились, как правило, на лосей, не брезговали падалью. Излюбленным лакомством гигантских медведей были плоды менармы. Человек не мог залезть на длинный, покрытый смолой ствол менармы, но медведям не составляло особого труда нагнуть или повалить дерево и насытиться большими, похожими на арбузы, сочными плодами. У плодов менармы был вкус мёда.

Очень редко, но случалось, что пути волков и медведей пересекались. Тогда лес оглашался оглушительными рёвами и рычанием. Даже птицы в это время замолкали, глядя на битву титанов. Если волк с медведем встречались один на один, победителем из схватки всегда выходил медведь, но когда медведь сталкивался со стаей волков, от него оставались только клочки шерсти и обглоданные кости.

Десятилетняя война с октами, последующие три неурожайных года привели к тому, что большая часть лесов Латингрии была выжжена, большая часть оленей и лосей была истреблена людьми. Те олени и лоси, которым удалось выжить, ушли в восточные земли. Лишившись пищи и своей привычной среды обитания, гигантские волки и медведи стали нападать на людей. Те тоже в долгу не остались и объявили войну лесным исполинам. Победителей в той войне не было. Все волки и медведи были перебиты, а в Латингрии началась эпидемия неизвестной болезни, которую местные жители прозвали «Улыбка смерти» – люди умирали в страшных муках, перед смертью покрывались чёрными пятнами. Лица всех умерших были перекошены от невыносимой боли. Именно поэтому болезнь получила такое название. Придворный колдун Арн говорил королю, Дитфриду Справедливому, о том, что все напасти из-за того, что боги разгневались на жителей Латингрии. Нужно принести в жертву верховному божеству Анелле пять девственниц, и тогда всё будет хорошо. Но к тому времени во всем королевстве не нашлось даже одной живой девственницы. Арн умер через два дня, Дитфрид Справедливый – через пять дней после смерти колдуна. И никто не мог им помочь, даже кубок с водой было некому принести. Те, кому удалось выжить, ушли в другие земли, а некогда могущественное королевство – Латингрия – было разграблено и сожжено октами. Но это было позже…

– Волк… – задумчиво произнесла Волда. – Раненый волк… Именно такие чаще всего нападают на людей. И к моей матери мы давно не ходили. Может, умерла уже? Бруно!

– Что, матушка? – Бруно обернулся. Яблочная начинка из пирога капнула ему на рубашку.

– Сходи с Розанной к бабушке, – Матушка посмотрела на Розанну. – Только оденьтесь теплее. У меня опять болит шея. Что-то мне подсказывает, что будет дождь и похолодает.

– Но мы же ненадолго, – Розанна расправила складки юбки, в недоумении посмотрела на мать. – Я не думаю, что мы замерзнем.

– Она думает! – Волда всплеснула руками. – Когда это курицы думать научились? А кто бабушке воду из колодца принесет? Кто хворост соберет? Кто приберется в доме?

– Ой! – вырвалось у Розанны. Если помогать бабушке по хозяйству, можно потерять день, да и то в лучшем случае. Обычно на помощь бабушке Аделонде уходило как минимум два дня. А Розанне так хотелось вечером увидеть Алоиса, погулять с ним где-нибудь за пределами Верены, чтобы никто их не видел и не распускал слухи. Видно, про Алоиса сегодня придётся забыть.

– Вот тебе и «ой»! – Волда улыбнулась, видя, как изменилась в лице Розанна. – Надо хоть иногда что-то делать полезное. Не всё же тебе со всякими лоботрясами по деревне шляться…

Бруно захохотал. Розанна тут же отвесила ему подзатыльник, но он продолжал смеяться. Герберт с Георгом заливались смехом, держась за животы.

– Смотрите не лопните! – крикнула им Розанна.

– Я возьму короткий отцовский меч! – просмеявшись, сказа Бруно.

– Возьми, – согласилась Волда. – Только не потеряй его, ладно?

– Ладно…

– И делай всё, о чём бабушка попросит, хорошо?

– Хорошо, – ответил Бруно. По его лицу было видно, что он тоже не горит желанием помогать по хозяйству бабушке.

– И вот ещё… – Волда протянула Розанне небольшой мешочек. Розанна сначала обрадовалась, подумав, что мать даёт ей деньги, но в мешочке лежали какие-то семена. Улыбка сползла с лица Розанны.

– Что это, матушка?

– Семена лахойи. Запах лахойи отпугивает волков…

– Но гербина отпугивает и волков и медведей…

– Чего нет – того нет, – поджав губы, ответила Волда. – Бери, что дают. Медведей в той части леса отродясь не было. Их и сейчас там нет. Они в северных лесах…

– Спасибо, матушка, – Розанна поклонилась, привязала мешочек к поясу, потом надела на голову белый чепец, накинула серую накидку и вышла из дома. Бруно поспешил за ней, прижимая левой рукой меч к бедру.

Домик бабушки располагался в лесу. Идти нужно было долго. Если Розанна выходила из дома рано утром, то к дому бабушки она подходила, когда солнце было в зените. Раньше, ещё до рождения матушки Волды, там был дом егеря Дачса – здоровенного мужчины, внешне очень похожего на барсука. Дачс женился, он не стал перебираться поближе к людям, а перевез жену к себе, в лес. Атала, жена Дачса, родила ему десять сыновей, каждый из которых, женившись, строил себе дом. Во время великого голода все родственники и знакомые егеря перебрались в лес, где строили себе дома. И жилось им лучше, чем городским или деревенским жителям. В лесу всегда много дичи, в пятистах шагах от деревни течет река, в которой водятся гигантские сомы… Так постепенно появилась деревня, окруженная лесом, которую назвали Дачсланд. Деревня процветала, ширилась, о ней с уважением говорили во всём королевстве. Так продолжалось, пока «Улыбка смерти» не добралась до Дачсланда. Умерли все жители, в том числе дедушка Розанны, Йохан. Выжила только бабушка Аделонда, да и то потому, что хорошо разбиралась в травах. Как она рассказывала, она перепробовала все травы, но ни одна не помогала против ужасной болезни. Когда умер Йохан, она решилась попробовать отвар из петушиного гребня – травы, которая считалась ядовитой. И этот отвар помог. Все умерли, их дома разрушились, от старости, земельные участки заросли деревьями и кустами, поэтому и создавалось впечатление, что дом Аделонды стоит посередине леса.