Аль Джали - Убить еврея

«– Но, – подумал Артём, с удовольствием отключая комп, – мы, слава Богу, в ином измерении. И получилось неплохо». Способность к языкам – он знал семь и постоянно что-то прибавлял к списку – давала возможность жить как «птички небесные», не задумываясь о хлебе насущном. Плюс связи отца в глобальном мире. Так что Артём, хоть и не числясь в штате ни одной, был фактически постоянным корреспондентом нескольких солидных изданий в Европе и Америке. Ко всему прочему, это давало возможность путешествовать по миру на неплохие командировочные. Впрочем, он и так не был стеснен в средствах – на его 18-тилетие отец открыл на его имя счет в одном из швейцарских банков. Не только из пижонства, просто, он жил в Швейцарии.

Довольно насвистывая, Артём спустился вниз, оседлал своего мерина и решил, что вечер проведет, как Бог на душу положит – не планируя.

Очевидно, у Господа было не лучшее настроение, потому что на светофоре в мерин Артёма сзади кто-то ткнулся. Он выскочил из машины и пришел в себя, уже когда его оттаскивали от водителя злосчастной хонды. Но он умудрился-таки вывернуться и достать гада. Дальнейшее покрыл туман.

Когда Артём открыл глаза, оказалось, что он лежит на асфальте. Мокрый – видимо его приводили в чувство, обильно поливая водой. На рубашке была кровь. Рядом стояли два автоинспектора. С фальшивым участием они помогли ему подняться и затребовали права. Кряхтя, Артём вытащил их из бардачка и протянул менту. Тот после трех взглядов на Артёма и на фото с усмешкой изрек: «Понятно. А доверенность у вас есть?»

– Какая? – удивился Артём.

– На вождение машины, – как тупому медленно сказал гаишник.

– Издеваетесь? Я дал вам права, – рявкнул Артём и услышал: «Дал. Только не свои. Может, ты угнал машину»?

– Да, вы внимательней посмотрите. Это же я! И машина моя и права. Читать не умеете?

– А ты не хами, вмешался второй блюститель порядка. И читать умеем, и фото разглядывать и пальчики снимать. И не лезь на стенку, лезь в машину. Нет, не в эту, в нашу.

Когда его впихивали в полицейскую ауди, он случайно посмотрел в боковое зеркало и понял. Это опять было то самое чужое лицо! Оно настолько не имело ничего общего с его собственным, что он понял скепсис ментов. Удивительно еще, что этот циничный изгиб губ не вывел их из себя.

Напряжение спало. Артём обмяк и позволил впихнуть себя в салон. По дороге менты рассуждали о дураках, которые вместо того, чтобы полюбовно решить проблемы – ведь царапина на машине была пустяковая – лезут в драку. А самое, мол, смешное, что владелец хонды не отрицал своей вины и готов был возместить ущерб, но глупый и грубый угонщик, Артём, то есть – встал на рога. До чего оборзел народ! Артём изо всех сил держал себя в руках, чтобы не встрять в диспут.

Наконец, они доехали до отделения и Артёма повели по коридору. Неожиданно его ослепила вспышка. Вместо того, чтобы зажмуриться, он, почувствовав, что его тело готово к прыжку, еще шире распахнул глаза. Еще одна вспышка и… Рывок Артёма и железная хватка мента на его плече произошли практически одновременно. Один из ментов, ругаясь, поволок Артёма дальше, впихнул его в какой-то закуток и, заперев дверь, прогромыхал по коридору. Бросившись на кровать, Артём слушал брань второго, что-то орущего – видимо, фотографу.

Артём открыл глаза. Невообразимо тощий полицейский тряс его за плечо, гудя, что не время дрыхнуть, его давно ждут. Артём встал, чувствуя необыкновенную ясность в голове и общий прилив сил.

«Доброе утро, – улыбнулся он и добавил, – Веди меня, Вергилий». По дороге он почему-то вывернул куртку наизнанку, отметил, что без носок и перестал думать. Через пару минут они оказались в кабинете следователя, который что-то весело говорил по телефону. Кивком он предложил Артёму сесть и кивком же отпустил Тощего. Все еще продолжая разговаривать, он глянул в лежащее перед ним «дело», поднял глаза на Артёма, снова опустил их в бумаги, опять посмотрел на Артёма, и… благостное выражение его лица стало деревенеть. Артём понял, в чем дело и изо всех сил постарался «не менять лицо». Наконец, следователь завершил телефонный разговор, но начинать беседу с Артёмом не спешил. Он выпятил нижнюю губу, скосил на нее глаза, что-то чиркнул в компе, снял трубку и попросил, чтобы сержант Епремян зашел к нему. Пока он все с той же выпяченной губой что-то строчил в компе, Артём пригладил волосы, заправил рубашку, словом, попытался привести себя в приличный вид. Наконец дверь открылась, и с преувеличенно почтительным: «Разрешите?», на пороге возник один из давешних копов. Следователь кивнул, продолжая что-то остервенело выстукивать на клавиатуре.

– В Сети, что ли? – подумал Артём, отмечая, как вянет «преувеличенная почтительность» копа, которому так и не было предложено сесть. Видать, не простые отношения в команде, подумал Артём и услышал: «Ну?».

Они оба – Артём и коп одновременно посмотрели на следователя. – Ну, повторил тот, взглянув на Епремяна, – как прикажете понимать?

– Что? – спросил тот. Следователь вздохнул, обозначая, с каким человеческим материалом ему приходится работать, и спросил: «Вы знаете этого человека?»

Коп посмотрел на Артёма, который не преминул придать своему лицу выражение блаженного идиотизма, чтобы окончательно сбить бедолагу с толку. Епремян, чувствуя, что над ним издеваются, набычившись, буркнул: «Нет!». – А какого черта вы его задержали? – спросил следователь, рукой подзывая к себе Епремяна и подвигая к нему «дело». Тот посмотрел в бумаги, потом на Артёма, потом в бумаги и побагровел: «Он был другой». Следователь демонстративно вздохнул: «Епремян, вслушайтесь в свою фразу: „ОН БЫЛ ДРУГОЙ“. Он и другой – взаимоисключающие понятия. Ясно?»

– Да, – буркнул Епремян, судя по всему, решивший, что чем раньше он отсюда уйдет, тем лучше.

– А мне вот не ясно. Ни-че-го! – мстительно объявил следователь. – Если это Артём Мамьян, а это он и есть, ибо соответствует фото на правах, то, за что его задержали? В рапорте написано о хулигане, который угнал машину Мамьяна, а на фото, сделанных журналистом, который черт-те как оказался здесь, совсем другое лицо. Если же это один и тот же человек, то почему вы говорите, что не знаете его? Не говоря уж о том, как на месте хулигана-угонщика в камере оказался Артём Мамьян? Ладно, – еще раз вздохнул он, поняв, что от его вопросов мозги Епремяна вряд ли стали работать интенсивней, – идите.

Когда за Епремяным закрылась дверь, следователь снова выпятил губу, потом втянул ее и изрек: «Ну?». Артём развел руками. Следователь вздохнул. Дверь без стука открылась. Вошедший начал говорить на английском, дошел до стола, пожал следователю руку, бросил взгляд на бумаги на его столе, и спросил: «Что за Тутанхамон?». Не дожидаясь ответа, он передал следователю пакет и вышел. Следователь с минуту рассматривал фото на своем столе, потом сказал: «Тём, я, что, так изменился»? Артём, который после Тутанхамона начал медленно покрываться потом, выбросил себя в реальность, отметив, что фраза следователя была какой-то женской. Тот ухмыльнулся и сказал: «Впрочем, не будь здесь написаны твои имя-фамилия, я бы тоже тебя не узнал».

Читать дальше