Людмила Макарова - Иномирец

Жизненное пространство в два этажа, заключенное в круг с внешним диаметром почти сорок метров…

Настоящий «Тахион» немного превосходил размерами нелетающего двойника, зарывшегося в землю Байконура. Первые два дня полета Илья пребывал в тревожном ожидании собственного неадекватного поведения, приступа клаустрофобии или внезапно возникшей острой неприязни к кому-нибудь из членов экипажа. Он постоянно прислушивался не к мерному еле слышному гудению двигателей, а к себе. Это была своеобразная стрессовая реакция: постоянное нервное напряжение из-за боязни подвести команду. Омерзительный внутренний голос все время нашептывал: «Вот сейчас-с-с… Сейчас-с-с ты бросишься на стену с криком „выпустите меня“! Ты же никогда не был в космосе! Что, не бросился? Тогда глянь, какая у Коли Климовича противная бритая лысина. А доктор Шевцов смотрит на тебя исподлобья. Ведь смотрит? Скажи ему об этом, с-скажи-и-и и дело с концом. Тебя снимут пока не поздно, пока все не ис-с-спортил…» Кто бы мог подумать, что пресловутый внутренний голос действительно существует, да еще и обладает таким гадким свистяще-шелестящим тембром?

Илья включил свет, вскочил с кровати и потер лицо руками. На «расклешенной» стене, противоположной от входа висела панель телевизора, заменявшего иллюминатор. Ниже располагался небольшой рабочий стол, наглухо впаянный в пол каюты вместе со стулом. В темном мониторе персонального компьютера отражалась цепочка потолочных ламп. Пока космический корабль шел по солнечной системе, можно было смотреть спутниковые каналы. Но Илью больше привлекала кнопка с надписью «TRS». Первый день, оставшись один, он только ее и нажимал, любуясь изображением, транслируемым из кабины пилотов, расположенной в небольшой выпуклой надстройке дисколета. Одно дело знать, как Земля выглядит из космоса на фоне холодных точек звезд, и совсем другое – увидеть собственными глазами с борта космического корабля.

Ну, конечно, не совсем собственными…

Илья уперся ладонями в стену над кроватью, отжался от нее и развернулся. Вся противоположная стена, кроме полок с личными вещами, представляла собой склад аварийного снаряжения. Здесь даже был облегченный скафандр, к которому Илья относился с гораздо большей симпатией, чем к тому чудовищу со своим именем на груди, которое поджидало его в раздевалке технического этажа на случай выхода в открытый космос.

В аварийный комплект каюты Илью научили упаковываться в первый день тренировок. Это оказалось настолько просто, каждая деталь была так здорово продумана и подогнана, что у него создалось обманчивое впечатление, что освоить профессию космонавта – плевое дело. Иллюзия быстро развеялась, но к аварийному комплекту он все равно испытывал теплые чувства.

Илья натянул брюки и футболку и вышел в кольцевой коридор жилого отсека, где ночью горел дежурный свет. По правую руку располагались двери кают, больше половины из которых пустовали. В центральной части лифты, медицинский отсек, небольшой тренажерный зал, кают-компания, кухня. Илья медленно зашагал по часовой стрелке, время от времени касаясь ладонью простенков между каютами. На втором круге он уговорил себя, что идет в душ. А на третьем – столкнулся с космодесантником Колей Климовичем.

– Что, Илья, от предполетной подготовки отдохнул? – спросил Климович. На шее у него висело влажное полотенце. Теперь ясно, почему Илье в голову пришла мысль про душ. Он дважды прошел мимо душевых, рассеянно прислушиваясь к шуму воды.

– Ну… Да, – удивленно ответил Илья.

– Да ты не удивляйся. Пару дней после старта все отсыпаются, а потом начинают по ночам бродить. Ты что, раньше всегда в одиннадцать ноль-ноль засыпал?

– Ну… Нет.

– Вот и я о том же, – вздохнул Климович. – У нас на рейдерских звездолетах жизнь долго не затихает. Народу много, веселее. Дисциплина – дисциплиной, а за месяц пути с ума сойдешь от скуки, если жить строго по расписанию. Так что обычно гайки закручивать начальство начинает за несколько дней до прибытия. Сам закручивал, знаю, – он улыбнулся. – Ты куда направлялся?

– Никуда, – признался Илья. – Тоже хотел в душ сходить, но увидел тебя и вспомнил, что я там уже был, – он развел руками.

– Тогда пойдем в гости. Расскажешь мне про уфологию? Вот честно: так я и не понял, чем ты занимаешься.

Позади тихо тренькнул лифт и с характерным звуком разъехались створки дверей.

– О! – сказал пилот Александр Савельев, шагнув в коридор. – Совещаетесь?

– Привет летунам, – ухмыльнулся Климович. – Паша, значит, работает, а ты устав нарушаешь?

– Я в гости напрашиваюсь, – заулыбался Саша. – Страсть как люблю душевные разговоры! А там, – он неопределенно мотнул головой вверх, – сейчас скука смертная. Да вы не переживайте, я через час сам свалю. Сон – это святое.

– Но Палех говорил, – удивленно начал Илья, – что пилоты в рубке…

– Пока по Солнечной идем – с тоски помереть можно, а если что – Паша позовет, – сказал Саша Савельев и подмигнул Илье. – Не волнуйся, доставим.

В отличие от «по-домашнему» одетых Климовича и Лапина, пилот был в летном комбинезоне. На воротнике горел зеленым огоньком индивидуальный коммуникатор, включенный на постоянный прием. Открылась дверь каюты напротив.

– Ко мне ближе, – сказал доктор Шевцов, появившись на пороге. – Приглашаю. Лекция по уфологии – мероприятие стоящее. А Дмитрий Петрович, – он строго посмотрел на Илью и понизил голос, – не вчера родился и не первый раз руководителем экспедиции идет. Если что – заодно проверим, как он к неформальному общению относится. Вы, коллеги, часом не обиделись, что я подслушивал?

Все трое переглянулись и друг за другом вошли в каюту судового врача. Илья занял место за столом, развернув стул к аудитории. Климович бесцеремонно расположился на полу у входа, привалившись спиной к двери. Хозяин и пилот Саша уселись на наспех закинутую покрывалом кровать. В помещении стало тесно и уютно. И у Ильи тут же выветрилось из головы ощущение одиночества и неприкаянности.

– Ну с Палехом вроде ясно, – задумчиво сказал Саша. – А Логинов? Он не того… Гонять не будет?

– Не думаю, – сказал Шевцов, переглянулся с Климовичем и обернулся к пилоту, – майор Логинов у нас парень боевой, насколько я понял, не кабинетчик. Стало быть, не стукач. Но если вдруг вспомнит, что на него еще какие функции возложены, так у вас тут у всех головы заболели. Вы ко мне за врачебной помощью пришли. Адаптация, что поделаешь! – он ухмыльнулся. – А на будущее – сделаем выводы… Так что такое UPO, Илья Владимирович?

– Unknown phantom object. Это по международной классификации. В нашем русском эквиваленте – неопознанный фантомный объект. НФО. Я занимаюсь…