Василий Лягоскин - Банкир. Книга третья: Младший брат бога

– «Ты куда?», – заверещали в один голос Умник с Джеси, когда Александр только напряг мышцы, чтобы бросить тело через эльфа, в дверь, которая уже открывалась стараниями Арматора.

– Брат! – рванулся было вслед за ним Зай, придавивший к сидению тщедушного по сравнению с ним Ильярриэля.

Увы – дверца уже была закрыта, и единственное, что успел сделать трактирщик – это врезаться макушкой в твердый материал машины Ушедших.

Однако Зай не позволил себе провалиться даже в самое краткое забытье; он дернулся назад, переваливаясь на водительское кресло, и освобождая Ильюша от непосильного груза. А за спиной уже шумно дышали гоблины, которым сейчас было не до демонстрации удивительных маскировочных навыков, и Гром с Тарзаном. И вся эта компания не сводила взглядов с фигуры Командира, который остановился перед разъяренным стадом; его первый ряд уже наклонил к камням головы с длинными острыми рогами, и готов был рвануть вперед, к вселенскому злу. А последнее сейчас для них было воплощено в Александре, протянувшем к ним руки – словно в попытке примирения.

Но нет – Саша недаром заставил Арматора захлопнуть двери кабины, отрезая ее внутренний мирок от Равнин. Потому что только сейчас он решил продемонстрировать – прежде всего себе – навыки и знания еще одной ипостаси Мастера Стихий. Смерти.

– Ну, а если не получится, – подумал он с усмешкой, разгоняя внутри себя ману до средних скоростей, – вполне успею запрыгнуть на «Армату» – пусть бычки бесятся внизу.

Вожак, заместивший одного из лежащих сейчас на камнях громадин, коротко рявкнул, подавая сигнал к атаке. Эта звуковая волна практически сразу же встретилась с другой – невидимой эманацией беспредельного ужаса, одной из составных частей смерти – и погнала ее назад. Она заставила быка, уже поднявшегося для прыжка на копытах задних ног, совершить немыслимый для такого громоздкого тела кульбит – прыжок в полоборота на месте. А следом – другой прыжок, уже длинный, вслед стаду, удирающему прочь с грохотом копыт.

– Вот как-то так, – довольно улыбнулся Мастер, – Джесси, можешь не хвалить – и сам знаю, какой я молодец.

Он отдал по линии маны, тянувшейся к Арматору, приказ разблокировать двери, и в них тут же вывалилась вся честная компания, которая так и не поняла, почему грозное стадо удрало с такой поспешностью от внешне безоружного, такого не страшного противника. А Мастер не дал им времени на расспросы, и, естественно, свои ответы – тут же принялся командовать разделочной командой. И запретил – Грому с Тарзаном, которые таскали огромные куски кровоточащего мяса – размещать его где-либо, кроме тех самых боковых гнезд…

«Армата» снова пылила по Равнинам, но уже на автопилоте. Ее Командир вместе с другими членами сегодняшнего экипажа, с трудом, но разместился в десантном отсеке, за столом, который сноровисто накрыл Узел питания внедорожника.

– Ешьте, – махнул он в сторону огромного блюда, заполненного хорошо прожаренными кусками говядины, – сдается мне, что ужинать будем не скоро. И еще…

Он прислушался к себе внутри; точнее, к неясному предчувствию – и предвкушающая улыбка растянула его губы.

– Десерта не будет, – заявил он, еще сам не сознавая, какой именно прогноз он сейчас делает, – точнее будет, но немного позже…

– «Навыки и знания Основного Носителя в качестве Мастера-оракула достигли 5 Уровня», – заявила Джесси, когда «Армата» остановилась в следующий раз.

Вообще-то Александр не планировал остановок до самого Убежища гоблинов. Но как-то не учел, и никто не подсказал, что в пути по Равнинам им придется пересечь три радиальных Дороги Ушедших, да еще выбраться в самом конце маршрута на четвертую. И все они (по крайней мере, первая – это он видел сейчас собственными глазами) служили приложением для двух длинных, без конца и края, нив стометровой ширины. Сейчас Шеф сидел за рулем «Арматы», и никак не мог заставить себя нажать на кнопку в руле, отвечающую за движение вперед. Потому что каждый оборот огромных колес внедорожника означал, что безвозвратно погибнут, смешаются с грунтом кустики, подобные которым он когда-то больше всех любил на родительском огороде. Не сами кустики, конечно, а спелые ягоды на них, клубнику. Здесь такими ягодами – крупными; даже из высокой кабины определяемыми как очень спелые, ароматные и безумно вкусные – поле было практически усыпано. И по этому вот красному ковру, запах которого ворвался в кабину, как только приоткрылись сразу четыре дверцы, ему предстояло проехать на тяжеленной машине.

Разум отказывался подсчитывать, сколько именно квадратных метров плантации он сейчас помнет широкими колесами «Арматы»; нет – разум сейчас требовал одного – спрыгнуть с кресла и не останавливаться, пока организм не заполнится самым вкусным воспоминанием детства; весьма реальным воспоминанием, надо сказать.

Он еще успел спросить у Бобла с Гоблом: «А гоблины едят клубнику?», – и даже услышать ответ:

– Гоблины едят все!

И вывалился из кабины вслед за Заем, и даже обогнал его, ворвавшись в клубничный рай, на время отключаясь от реальности…

Назад его вернули фигуры двух пар, выглядевших очень комично в силу разности в росте и комплектации, измеряемой разами; но еще больше – излучающими всемирную грусть.

– Бедняги, – пожалел он троллей с гоблинами, – будет времени побольше, так и быть, решу с плетением для вас, а пока… Бобл!

Одна из фигур на границе с нивой встрепенулась, но не приблизилась к ней, оставаясь метрах в пяти от четкого раздела растительной и каменной сред. Именно там и заканчивался видимый только Мастеру край защитного поля. Пришлось Александру топать туда, размазывая по камням комья земли, и (чего только не натворишь в порыве гастрономической страсти) ярко-алые пятна раздавленных ягод. Назад, к полю и Заю с Ильярриэлем он шел, неся стопку прозрачных контейнеров. Сунув по одному трактирщику с Искателем, он первым нагнулся над урожаем, и через пару минут уже нес полный ящик к Боблу с Доблом, утвердившим на камнях свои босые ноги, и Грому с Тарзаном, чьи ступни были надежно закованы в крепкие башмаки. Но – разуйся они, и четыре пары подошв (в этом Мастер почему-то был уверен) были бы вполне сравнимы по размерам.

Он вернулся назад, на поле, к согнувшим спину эльфу и троллю, а когда подошел к четверке во сторой раз, со вторым ящиком, полным ягод, Тарзан с виноватой улыбкой протягивал ему контейнер, на дне которого оставались лишь алые мазки от раздавленных ягод…

Конвейер Разумных работал недолго. Конечно, до скорости Комбайна ему было, как…

– До Сатурна, которые почти не виден, – усмехнулся Александр, нажимая на кнопку руля, – но и мы поработали на слазу.