Ольга Соловьева - Тени среди людей, люди среди теней

Я легла в кровать. Солонь примостился у меня в ногах. Обычно перед сном я пытаюсь проанализировать весь день. Сегодня единственное, о чем я могла думать, так это о том, что завтра прояснится многое. И с этой мыслью я погрузилась в глубокий сон.

Меня разбудил пристальный взгляд. Я открыла глаза – на меня смотрело худое, даже скелетоподобное лицо. Глаза навыкате немигающе уставились на меня. Белые, длинные, немытые и запутанные волосы спадали вниз. Увидев, что я проснулась, смотревший выпрямился. На нем были какие-то лохмотья. Он протянул руку. Такая же худая, как и лицо. Видны все косточки. Страх сковал меня. Хотелось кричать, но я не могла. Он поднял вторую руку. Его губы безмолвно что-то шептали. И тут за его спиной возникли еще люди, в точности как он. Они все шли на меня, живые полулюди-полускелеты. Я смогла прочитать по губам:

– Ты пришла. Ты пришла. Ты пришла.

Два повторяющихся слова. Они шли на меня с протянутыми руками. И тут Солонь потянулся и сладко зевнул. Они исчезли. Я беспомощно закрыла глаза. Это сон. Только сон, просто весьма реалистичный. И снова уснула.

Проснувшись, я не хотела открывать глаза. С закрытыми глазами я верила, что вчера все было сном, а эта уверенность была стопроцентная. Если бы я посмотрела вокруг, вчерашний день стал бы реальностью. Поправочка: мог бы стать. Лучше было лежать так, пребывая в блаженном неведении.

Сколько может человек пролежать с закрытыми глазами? Тем более если он слышит, что кто-то рядом ходит, любопытство начинает брать ведущую роль над другими чувствами. И я резко открыла глаза. В блаженной стопроцентной уверенности, что все сон, было куда лучше. Волшебства, которое бы переместило меня в мой мир на мою удобную кровать, не произошло. Вместо этого я по-прежнему находилась в том доме, рядом спиной ко мне стояла женщина.

– Проснулась?

– У вас на спине есть глаза?

– У меня передо мной есть зеркало.

О! Оплошность! Это же было так очевидно. Моя невнимательность.

Я уставилась на зеркало. Хотела изучить лицо женщины, но она повернулась ко мне, позволив рассмотреть ее, а не отражение. Я уставилась на глаза: зеленые. Этот мир меня радует все больше и больше, он так балует меня красками: желтый, а теперь и зеленый. Надо подумать, может, еще и останусь. Нет, срочно выбросить эту мысль из головы, не дай бог. Тьфу-тьфу-тьфу! Что еще там надо сделать, чтобы уж точно не сбылось, о чем подумала? Лучше уж вернусь к женщине. Она была, как бы это правильно выразить… Эм…

– Я человек. – Она заметила мое удивление и предугадала вопрос. – Вадим – тень.

Да, точно – она была человеком! Меня тянуло к ней, и было ощущение, что я видела ее где-то. Статная женщина, в ней чувствовалась сила, ее прямая спина говорила о твердом характере, а грустные глаза – о том, что ей пришлось много пережить. Забранные чуть седые русые волосы придавали ее лицу строгий вид. Больше она походила на учительницу, очень строгую и требовательную

Тем временем она продолжила говорить:

– Я знаю, что Вадим тебе обещал все прояснить. Этим мне и придется заняться.

Я удобно расположилась, чувствуя, что рассказ будет долгим. Она села напротив. Ей на колени сразу же прыгнул неизвестно как здесь появившийся черный кот. В любом мире черные кошки остаются сами собой. Пусть даже многие и считают, что они приносят несчастья, черный кот остается черным, не прогибается под обстоятельства.

Женщина, заметив, что я смотрю на ее кота, проговорила:

– Я завидую ему. Черному коту плевать на то, что думают о нем серые мыши. А я все время задумываюсь над тем, что скажут обо мне другие.

Я слушала, не перебивая. Боялась, что она передумает мне рассказывать, и терпеливо ждала, когда она закончит предисловие.

– Молчишь? Слушаешь? Вадим взял с меня обещание быть терпеливой по отношению к тебе, потому что слишком много вопросов ты задаешь, не дождавшись ответов. Спрашивай, не стесняйся. Я люблю вопросы.

Да, действительно, ей бы быть учителем, любящим учеников, стремящихся к знаниям. А я растерялась. Когда дают возможность узнать все и сразу, не знаешь, с чего и начать. С простого.

– Меня зовут Елена.

Она поняла меня.

– Я – Маврика. А это, – она потрепала кота за ухом, – Мурзик. Люблю простые кошачьи клички, никакой вычурности. Да и ему подходит.

Маврика продолжала чесать кота за ухом. Он довольно замурлыкал. Солонь последовал примеру Мурзика и улегся мне на колени. Был бы он котом, точно бы начал мурчать.

– Что это за мир?

Она улыбнулась:

– Вот и вопросы начались. Да еще такие простые. Все бы были такие, на которые легко и просто отвечать. Ты в мире теней.

О чем-то подобном я могла догадаться. Копия мира: или зазеркалье – но это отпадало сразу, все на своих местах, левое не перепутано с правым – или мир теней. Все говорило за него. Хм… Не все!

– Если это мир теней, тут должно быть все как в моем мире. Почему не так?

– Что, по-твоему, здесь не так?

И я решила поделиться своими сомнениями, тем более она – человек, должна понять:

– В «Семиглавии» мы встретили компанию странных людей, и у них были кинжалы.

– И?

– Почему не современное оружие? Почему мы убегали от них через лес? Может, было бы проще на машине. Гораздо быстрее и эффективнее.

Маврика задумчиво проговорила:

– Эффективнее как раз через лес. Машин здесь нет, как, впрочем, и пистолетов, автоматов и всего остального современного оружия.

– Почему? А как Вы здесь оказались?

Она любила вопросы. Я дала ей дрова для ее любви. Но моя особенность была в нехватке терпения в ожидании ответов. Необходимо вывалить все накопившиеся вопросы на человека, пусть сам разбирается в очередности ответов. Да и по ходу разговора пусть не забывает отвечать на новые возникшие. Это была моя проблема. Но все же она ответила:

– У теней изощренный способ убийства нас, людей. – Она сглотнула, ей было неприятно говорить. – Вадим выглядит как человек, но это только оболочка, внутри он тень, та, которую мы обычно наблюдаем у себя под ногами. Когда наступает момент битвы, ему нет равных. Теням нет равных. Они превращаются в невесомые, летящие, черные, неощутимые существа. Их невозможно задеть. И вот, когда они побеждают, а это происходит почти всегда, то все их темное существо проникает в человека, наполняет изнутри ужасающими страхами и болью и разрывает его изнутри.

Маврика видела это своими глазами. Я поняла это по ее устремленному вдаль взору и грустному голосу. От ее рассказа у меня побежали мурашки. Этот мир все же жесток.

– А как убить их? Светом?

Я мыслила чисто логически. Свет – тьма. День – ночь. Одно есть – другого нет.

Горькая ухмылка на губах Маврики сказала мне о том, что я ошибалась.

– Свет может уменьшить тень в размерах, но не уничтожить.