Анна Казарян - Игры воображения

– Нет, – ответила бабушка.

– Тогда она плохая, – категорично заявила Солнышко, отставив куклу в сторону.

– Все, кто не говорят по-русски, плохие? – крайне удивилась бабушка.

– Понимаешь, есть такие языки, на которых если люди говорят, то они плохие, – объяснила девочка без тени сомнения в голосе.

– И какие же это языки? – более спокойно попыталась спросить бабушка.

– Абракалпмоль… дю.

– А кто тебе об этом рассказал? – решила выяснить бабушка.

– Я слышала в парке, как бабушки Кати и Наташи говорили, что взрыв устроили люди, которые говорят на таких языках, – пересказала услышанное девочка.

– Детка, может, да, но, может, и нет, это пока никому не известно. Даже если предположить, что это правда, ты должна знать, что люди бывают хорошими или плохими, независимо оттого, на каком языке они говорят, – объяснила бабушка.

– Значит, бабушки Кати и Наташи говорят неправду? – спросила Солнышко с сомнением в голосе.

– Нет, Солнышко. Они просто заблуждаются, – ответила бабушка.

– А что значит «заблуждаются»? – допытывалась девочка.

– А это значит, что они ошибаются, – объяснила бабушка.

– А почему ошибаются они, а не ты? – отпарировала Солнышко.

– Сама посуди. Я, твоя бабушка, тоже говорю не по-русски. Значит, я плохая? – продолжила бабушка.

– Нет, – растерянно ответила девочка, однако потом нашлась, что сказать, – но ты же умеешь говорить по-русски?

– Значит, ты полагаешь, что я неплохая лишь потому, что умею говорить по-русски, а если бы я не умела говорить по-русски, то была бы плохой? – сказала бабушка.

– Бабушка, ты меня совсем запутала, – еле сдерживая слезы, сказала Солнышко. – И, вообще, бабушки бывают добрыми, а ты какая-то очень строгая, – возмутилась девочка, – ну, давай уже играть.

– Чудо мое! – воскликнула бабушка, обняв девочку. – Добрая и строгая – это не антонимы, кроме того, прежде чем делать какой-либо вывод, постарайся во всем разобраться сама или обратись за разъяснениями к своим близким, чтобы не предстать в неприглядном свете. А сейчас, конечно, пойдем играть, – миролюбиво заключила бабушка.

И вместе направились в детскую комнату.

– А во что мы будем играть? – поинтересовалась бабушка.

– На этот раз ты сама придумай, – воодушевилась Солнышко.

– Я предлагаю разыграть историю Троянской войны, – придумала бабушка.

– Давай! – обрадовалась девочка.

– Распределим роли. Ты – Елена Прекрасная, я так понимаю, – продолжила бабушка.

– Конечно. Лариса – Парис, а ты, бабушка, будешь за Менелая, Агамемнона, Ахиллеса, Гектора и всех остальных, – серьезно подошла к вопросу Солнышко.

– Нам нужно позаботиться о декорациях, – предложила Лариса.

И работа закипела. Гладильная доска, накрытая пледом, вмиг превратилась в коня, комната – в поле битвы. Появились щиты, мечи и все остальные атрибуты военных действий того времени. Гимнастический мат стал кораблем, на котором, под предводительством царя Микен Агамемнона, воинственные греческие племена ахейцев, переплыв Эгейское море, осадили Трою. Греки прибыли за Еленой Прекрасной и сокровищами, украденными Парисом, младшим сыном царя Трои Приама. Появились воины с обеих сторон, неприступные стены Трои, сам город – неприступная крепость. Развернулись боевые действия, в результате которых многие храбрые воины погибли на поле битвы. Спустя годы грекам удалось хитростью завладеть городом и разрушить его.

Роли были хорошо заучены, но иногда Солнышко нравилось переиначивать события, и девочка сама додумывала или переделывала сюжет в зависимости от настроения. Тогда в процессе игры переписывался сценарий, и Солнышко сама перераспределяла роли и режиссировала события.

Получился настоящий спектакль, который настолько захватил всех его участников, что они потеряли чувство времени и реально вжились в образы своих героев. Было очень интересно и захватывающе, все получили огромное удовольствие.

И вдруг Солнышко спросила:

– Бабушка, а при теракте люди погибли так же?

В первый момент и бабушка, и Лариса испытали шок, в результате чего воцарилось гнетущее молчание. Первой опомнилась бабушка:

– Нет, детка. Есть большая разница между войной и терактом.

– Какая? – продолжила девочка.

– Солнышко, прошли тысячелетия со времен Троянской войны. Независимо от того, на чьей стороне симпатии читателей, мы помним их участников и с уважением относимся к их храбрости и мужеству. О них сложены легенды. Память о них живет в веках. У террористов же нет имени. Это люди без роду, без племени, без национальности. Их проклинают все, так как их действия направлены против беззащитных мирных людей, – попыталась объяснить бабушка.

– Проклинают? Это как же? Можно я скажу тебе в ушко? Говорят: «черт с тобой»? Ты знаешь, бабушка, я тоже никак не могут забыть эти слова. Хочу, но не могу.

– А ты скажи: «Бог с тобой». И все забудется, моя хорошая, – сказала бабушка, обняв и приласкав ребенка. – А сейчас, давайте лучше ужинать. – Я подогрею ужин, а вы с Ларисой разберите декорации и устраните следы побоища. Скоро родители вернутся с работы, а у нас тут настоящий погром.

Долго еще Солнышко не могла отойти от игры, а перед сном рассказывала о Елене Прекрасной. Солнышко восторгалась Парисом, Еленой Прекрасной, невзирая на неоднозначность их образов. А во сне улыбка играла на ее лице.

С той поры девочка о террористах более не вспоминала.

С раннего детства мама занимала в жизни Солнышко главное место. В присутствии мамы все отходили даже не на второй, а на третий или четвертый план. Каждый раз, когда мама должна была уехать по своим делам, начинались двусторонние переговоры по поводу отмены всех маминых дел и сокращения срока ее отсутствия. Пускались в ход все аргументы: просьбы, убеждения, слезы.

– Мамочка, пожалуйста, не уезжай. Мне так плохо без тебя, – жалобно молила девочка, всюду следуя за мамой, которая собиралась на работу.

– Солнышко, у меня много дел накопилось. Я со всеми делами разберусь и вернусь к тебе, – ласковым голосом отвечала мама, гладя ее по голове и целуя. – А пока ты побудешь с бабушкой.

– Пусть бабушка работает, а ты останься со мной, – возражала Солнышко.

– У бабушки свои дела. Она оставила их, чтобы побыть с тобой. Я скоро вернусь, и мы будем с тобой играть, – терпеливо продолжала мама.

– Нет, не хочу оставаться с бабушкой, не уезжай, пожалуйста, мама, – уже вся в слезах просила девочка.

Но стоило маме закрыть за собой дверь, как все вставало на свои места. Ребенок моментально переключался на того из близких, кто остался с ним, и даже называл его мамой до возвращения мамы с работы. Вначале это вызывало удивление, но постепенно все стали к этому привыкать и воспринимали как игру, в которой ребенок таким образом не хотел мириться с отсутствием мамы.