Сергей Байбаков - Курган 4. Воины Беловодья

– Когда хаос был побежден во второй раз и выкинут в пустоту, то на место, где находятся врата в межмирье, Род наложил свою могущественную печать. Уничтожить ее не смог бы ни могущественный бог, ни, тем более, простой смертный. Но колдун полуденных стран смог повредить печать Рода. Как ему удалось это сделать – загадка. Видимо он уже принадлежал хаосу, стал его служителем. Колдун смог вырезать из камня небольшой кусок. А потом он сделал из него книгу заклинаний. С ее помощью можно вызывать иных слуг хаоса, пользоваться его могуществом. Но погубить то, что создано великим Родом, нельзя. Печать Рода повреждена, но не уничтожена. Она до сих пор держит врата, они лишь ненамного приоткрылись. Но время идет, с каждым днем ее могущество истончается.

– Почему? – спросил Любомысл.

– В этом виноваты люди.

Старый мореход пожал плечами. Ведь людям не под силу менять сделанное богами, а особенно Родом, создателем мира.

– Что они делают? – недоумевал старик. – Ведь ни человеку, ни даже могущественному колдуну не подвластно менять волю богов. Ты сказала, что колдун полуденных стран не смог уничтожить печать, а только ее повредил, сделав книгу, и врата пока всего лишь приоткрыты.

– Да, это так. Но за книгу шла битва. Она не уцелела и оказалась разъятой на части. Листы ее разлетелись по мирам. Я говорила, что земли соединены. В любой из них есть место, где они соприкасаются. И так же в любой из них есть врата–двойники. Печать одна, тут. А врат много. Если на их месте происходит нечто злобное, то хаос набирает силу. А потом – иной раз плавными волнами, иной раз рывками – выходит из межмирья. Миров много, и в каком из них это произойдет – неведомо. Но крикни в одном – аукнется во всех.

Прозор смущенно покрутил головой.

– Как-то не очень понятно, Неждана. Не осознать…

– А чего тут непонятного! – воскликнул Любомысл. – Все просто. Врата есть в каждом из миров. Тронешь одни – затронешь и другие. Вот представь себе сбрую нарядную, – Любомысл вздел руки, поясняя, какою должна быть богатая конская упряжь. – Эту сбрую какой-нибудь купчина на своего рысака по праздникам надевает. Сбруя расшитая, вся блестит и ломится от злата и серебра. И еще на ней бубенцы висят. Тронь один из них – и другие зазвенят. Так же и врата, что хаос запирают. Потревожь одни – другие отзовутся, во всех мирах, – заключил старый мореход. – Так, Неждана? – Любомысл хитро прищурился.

Богиня, разведя руками, кивнула. Любомысл хорошо пояснил, просто и понятно. Но Неждана все-таки уточнила.

– Все верно, Любомысл. Только самые главные врата тут, у меня. Остальные лишь слепок с них. Только тут хаос может прорваться. Только тут его можно сдержать. Но, выйдет он тут – выйдет и в остальных мирах.

– Все понятно, – заключил Любомысл. – Чего уж тут не понять! А для вас молодцы поясню особливо. На сбруе, средь бубенчиков, есть еще самый большой да важный бубенец. Он обычно посередке на груди коня висит. Не бубенец, а целый колокол! Вот он-то и гудит громче всех, да остальным свой звон передает. Так вот, этот главный бубенец-колокол здесь, на земле Нежданы.

Любомысл повернулся к молчавшим, державшим в руках по куску пирога, парням. – Уразумели? Или еще пояснить? Тогда представьте, что камни в озеро бросаете. Куда ни брось – круги все равно до любой части берега дойдут. Понятно, отроки?

Отроки вздохнули, переглянулись и дружно закачали головами. Мол, понятно. Неждана, улыбаясь, смотрела на парней. Ничего, разберутся. Дело нехитрое… Эка невидаль, узнали, что земля не одна, а много. И что все они друг с другом связаны. Разберутся!..

– Вы ешьте, ешьте, молодцы! Мотайте на ус, да не отвлекайтесь. Это мы промеж себя беседу ведем, – сказала Неждана. – Может, и удумаем чего-нибудь нового. Вон, Любомысл, сооброжать-то как горазд! Пока я разбиралась, как растолковать доходчивей, он сразу смекнул – как надо, и про бубенцы, коими купец своего жеребца украшает, ввернул.

Старый мореход зарделся, смущенно улыбаясь. Похвала богини была ему приятна.

– Да ведь и ты, Неждана, если бы не сказала, что миры как листва на дереве, то и я не сразу бы понял. Это ты нас вразумила! Тебя благодарить надо, многое мы теперь знаем. И скажу вам вот такую вещь. – Тут старик стал серьезен и горделиво расправил плечи. – Я ведь догадываюсь, где слепок с главных врат в межмирье на нашей земле находится!

– А ну-ка, ну-ка! – загудел Прозор. – Говори, друг! Щас проверим, верна ли моя догадка?!

– И я кое-что сообразил, – воскликнул княжич. – Говори, Любомысл!

Лишь молодцы молчали, они жевали вкуснейший пирог и запивали его киселем. А с набитыми ртами много не скажешь. Но на слова старого морехода парни откликнулись – дружно закивали, мол и мы тоже кое-что знаем.

– Вот что я думаю. Врата в межмирье на Гнилой Топи находятся. И позапрошлой ночью у нас, а у Нежданы днем, хаос и выходил! Поняли? Может, он и в других мирах прорывался, но это мы вряд ли когда-нибудь узнаем. И вот какие у меня соображения появились. Главные врата здесь. Надо их закрыть, и тогда ни здесь, ни в других мирах это зло больше не выйдет! Верно, Неждана? А вы что скажите, други?

– Надо закрыть, – сумрачно сдвинув брови, кивнул Прозор. – За друзей отомстить, которые позапрошлой ночью погибли…

– Ох, воины! Смелые вы! – воскликнула Неждана. – Все так! Закрыть надо! Только ведь я говорила, что боги бессильны. Хотя… – зеленые глаза богини сверкнули: – Хотя люди могут то, что уже неподвластно богам!

Любомысл, сомневаясь, смотрел на Неждану. Мол, как это люди могут, если даже боги не могут к вратам приблизиться?

Увидев недоуменный взгляд старого морехода Неждана сказала: – Зря сомневаешься, Любомысл! Добро всегда сильнее зла. И добрый человек, зла другим не желающий, сильнее того, кто злобой пропитан, и только о ней и мыслит. Так с испокон повелось. Не нами это придумано, это Род так сделал. А ведь хаос – это безумие, а безумие – зло. Не сомневайся!

– Я не сомневаюсь, только тут думать надо. Крепко думать! С наскоку не возьмешь!

– Утро вечера мудренее, – махнул рукой Прозор. – Видно будет…

– Да, – согласилась богиня, – всему свой черед. Опасно это, идти в место где хаос силу набрал. Но люди могут туда проникнуть. Если у человека душа тверда, не несет он в ней ничего дурного, то не зацепит его зло. Безумие с тем совладает, кто тянется к нему. Кто власти, золота хочет с его помощью добыть. Это-то он получит! С лихвой! Только расплата за неправедно нажитое тяжела…

– Ладно, обдумаем это дело, – кивнул Прозор. – А пока расскажи, как все дальше случилось? После того, как колдун повредил печать?

– Он сделал книгу. Но печать Рода не простой камень! Как только книгу вынесли из моего мира, то она рассыпалась. Листы разлетелись. Куда – колдун не знал. Так что целиком заполучить книгу ему не удалось. Только несколько листов. Иначе, он выпустил бы хаос из межмирья. Протекли столетия, стало забываться то, что когда-то в мой лес заходил этот колдун. Мой лес простирался до края небес. Там, где сейчас серая пустыня и дальше, стояли деревни. В них жили чистые душой люди – могучие воины, бесстрашные охотники. Иногда сюда заходили волхвы, они искали знания… Лес цвел. И я сливалась с ним. – Тут богиня улыбнулась: – Как вы думаете, откуда я все о вас знаю? Откуда мне ведомо, что вы говорили? Просто частица моей сути есть в каждом дереве, в каждой травинке… Раньше в моем лесу зверям было раздолье. Они выбегали мне навстречу. Сейчас их осталось мало, и они пугливы: не понимают, откуда ждать беды, прячутся. Порой я объезжала свою землю, сидя на спине могучего быка-тура. Мне это нравилось…