Мария Норд - Летопись Элфина. Пламя прошлого

– Сказал, что именно?

– Нет. Они ещё только обдумывали это. Но, он говорил, применение возможно не только для навесной, но и настильной.

– Это уже интересней, – заметил Элофор.

Однажды он принёс в мастерскую чертежи нового метательного снаряда, который должен был представлять собой шар, наполненный острыми металлическими стержнями или небольшими заострёнными кусочками металла, и раскрываться во время полёта на порядочном расстоянии от орудия. Это позволило бы значительно увеличить площадь поражения. И Вэрихан с радостью поддержал эту идею своего правителя. Теперь же он решил наполнить снаряд со стержнями зажигательной смесью из железной окалины и смолы. Что из этого вышло, пока мало кто знал. Оружие получилось довольно серьёзным, чтобы о нём широко распространяться, тем более, на этапе разработки.

– Господин Элофор, – наконец, Вэрихан, в сопровождении ещё трёх оружейников, появился в зале для испытаний. – Простите за ожидание.

– Всё нормально, – отозвался Элофор. – Так, что у вас получилось?

– Агларост уже сказал про настильную стрельбу? – поинтересовался Вэрихан.

– Только то, что подобная возможность имеется, – ответил Агларост.

– Хорошо, – произнёс Вэрихан, пока трое помощников подготавливали снаряд. – Это больше, чем мы ожидали, – он протянул один из снарядов сыну Эминнаура. Элофор рассмотрел вязкую сероватую жидкость, наполнявшую металлический шар, в котором также размещались острые оперённые металлические стержни. Сквозь оболочку шара, в одной точке была продёрнута тонкая короткая нить, закреплённая смолой, что не позволяло жидкости вытекать наружу.

– Эта смесь, – продолжал Вэрихан, – горит куда лучше, чем смола сама по себе. И её ни чем не потушишь, пока она окончательно не прогорит. Железо прожигает, как бумагу.

Элофор перевёл довольный взгляд на Вэрихана.

– Мне это уже нравится, – заметил он, возвращая главному оружейнику снаряд.

– Здесь, конечно, всю его красоту не покажешь, – заметил Вэрихан, осторожно закрывая шар. – Только уменьшенную копию, – он кивнул в сторону заряженного орудия.

– Ну, суть от этого не изменится, – отозвался Элофор. – Показывайте.

– Возьмите щит, на всякий случай, – Вэрихан кивнул в сторону висевших на стене металлических щитов.

– А смысл будет? – усмехнулся Элофор, выполняя просьбу главного оружейника. – Если прожигает?

– Ну, – Вэрихан пожал плечами. – Так, для успокоения совести.

– Твоей?

– Да, – усмехнулся Вэрихан. – Эруилас? – обратился он к помощнику, кивнув в сторону небольшого подобия катапульты. Оружейник взвёл орудие. Вэрихан осторожно положил снаряд в ложку катапульты, после чего, взяв из рук второго помощника факел, поджёг нить снаряда. Эруилас дёрнул рычаг. Снаряд со свистом полетел вперёд и, вдруг, почти на полпути, вращаясь, раскрылся, подобно большому огненному цветку, извергая из себя пламень и горящие металлические стержни, мгновением позже впившиеся в вымощенный каменными плитами пол.

На мгновение в помещении воцарилось молчание, нарушаемое лишь шипением горящей смеси.

– Ну, что я могу сказать, – наконец, произнёс Элофор, повесив на стену щит. – Впечатляет.

– Я представляю это в настоящих размерах, – поражённо заметил Элдуин. – Какой толщины железо может прожечь?

– Мы пробовали навесную стрельбу глиняными шарами по металлическому листу, – ответил Вэрихан. – Прожигает лист толщиной почти с ладонь.

– Прекрасно, – довольно произнёс Элофор. – А что по поводу настильной?

– Можно вести прицельный снарядами даже с одной смесью, без стержней, – ответил Вэрихан. – Особенно, если нужно прожечь обшивку.

– Как у тех башен, – вспомнил Элофор о битве с Сереглондом.

– Да, тогда нам было бы проще, – согласился Агларост.

Элофор вдруг понял, с какой завистью он сейчас смотрел на своих оружейников. Когда-то в Элмаре они могли вместе заниматься разработкой нового оружия, вместе стоять над чертежами, вместе ковать, резать или сваривать железо, вместе испытывать это оружие. А теперь он должен был, вместо этого, заниматься государственными делами, быть на приёмах и сам их организовывать, издавать законы, заключать с кем-то мир, или, напротив, объявлять войну, не избегая при этом длительных переговоров. Небо! Как же иной раз хотелось всё бросить и посвятить всё время любимому делу!

Элофор взглянул на Элдуина, с восторгом наблюдавшего за действием снаряда. Скорее бы его уже можно было возвести на престол. И тогда бы он годами не вылезал из мастерской!

– Ладно, Вэрихан, – наконец, произнёс он. – Пока не распространяйтесь об этом. Есть какие-то недоработки?

– Пока ведём расчёт наибольшей величины снаряда и площади поражения, – ответил Вэрихан.

– Господин Вэрихан, у нас есть недоработка, – вдруг произнёс Эруилас.

– Да, – согласился Вэрихан. – Мы не знаем, как это назвать.

Элофор рассмеялся.

– А варианты есть? – спросил он.

– Думали, чтобы не сильно явно было, – ответил Вэрихан. – Но кроме «Огненного цветка» ничего не придумали.

Элофор вскинул бровь.

– Я тоже не знаю. Но обозначить надо.

– Огненный дождь, огненный град, – произнёс Элдуин. – Нет, тоже явно.

– Небесная молния? – произнёс Агларост.

– А есть земная? – усмехнулся Вэрихан.

– Нет, стихия, огонь – это всё лишнее, – заметил Элофор. – Слишком явно, – он устремил изучающий взгляд на догоравшие на каменном полу остатки снаряда. – Незабудка, – наконец, произнёс он.

– Незабудка? – повторил Элдуин, вспомнив о любимых матерью цветах.

– Да, – кивнул Элофор. – Такое не забывается. Особенно на поле боя.

Агларост и Вэрихан, переглянувшись, усмехнулись.

– Что, примешь название? – Элофор обернулся к главному оружейнику.

– Да, конечно, – Вэрихан учтиво склонил голову.

– Вэрихан меня удивил, – заметил Элдуин, когда они уже приближались к городу.

– Да, он это умеет, – согласился Элофор, всё ещё вспоминая об увиденном в подземной мастерской и испытывая смешанные чувства. О чём он думал, когда заявил о своих правах на трон? Элофор устало вздохнул. Если бы Элровал был другим, если бы между ними, братьями, была искренняя дружба, он бы, не задумываясь, отдал ему все свои права на власть и занимался военным делом. Он мог быть у своего брата главным военачальником. И именно этого он когда-то хотел. Но теперь вся тяжесть правления была на нём, и он обязан был с ней справляться.

Элофор порой вспоминал свои первые годы правления как кошмарный сон. За время власти его брата в стране накопилось множество нерешённых вопросов, которые пришлось разбирать как можно скорее. Тогда же он узнал, насколько важными могут оказаться переговоры с неприятельской стороной. Пришлось многому научиться за довольно короткий срок, начиная умением сдерживать свой пылкий нрав на переговорах и заканчивая отучением от привычки сбрасывать с головы царственную диадему при первой же возможности. Элгонду особенно не нравилось, когда младший сын Эминнаура появлялся среди подчинённых без этого символа власти. Он и сам это понимал, но перебороть себя не мог.