Андрей Смирнов - Балаганы Белокамня

Естественно, что необычный балаган, возглавляемый Малышом, просто не мог не собрать целые толпы зевак, которые наблюдали за процессией отовсюду, в том числе и из окон построек. Сам же эттин либо возвышался над небольшими домами, либо мог спокойно заглядывать в окна вторых и третьих этажей, чем почти довёл до инфаркта пару дам и заставил одного алкоголика начать истово молиться, решив, что ему эта гигантская харя в окне привиделась из-за излишних возлияний и пора завязывать с алкоголем. Самому великану идти в городе пришлось с утроенной осторожностью, поскольку тут было не в пример теснее, чем в пустыне, а качество дороги оставляло желать лучшего.

Чтобы не сидеть без дела, Эванс перепоручил вожжи Назину, а сам принялся играть на лютне, исполняя нечто бравурно-весёлое, Нира также поддержала идею своего товарища, танцуя на крыше своего фургона, в то время как Офелия жонглировала ножами. Естественно, что делалось это не просто так, а для завлечения публики на рыночную площадь в цирк, где вскоре предстоит выступать труппе. Толпе это бесплатное развлечение естественно понравилось, особенно учитывая тот факт, что заплатить за него здешние обыватели по большей части не могли. Артистов награждали аплодисментами, залихватским восторженным свистом, а также призывами к танцовщице, типа «Эй, красотуля! Спускайся вниз! Я тебя вином угощу!».

Почти через час пути, балаган, сопровождаемый толпами зевак, добрался до Ремесленного района, где проживал люд побогаче, а там и добрался до моста. Увидевший вблизи реку эттин заметно занервничал, поскольку плавать он не умел (не находилось таких больших водоёмов в тех местах, где он вырос), а сама переправа не внушала ему доверия. В итоге после уплаты за проезд по мосту («Опять поборы!») Арнолиусу пришлось прибегнуть к магии, дабы слегка успокоить разволновавшегося подчинённого, на что стража сделала ему замечание.

– Практиковать магические науки без разрешения запрещено! У вас есть подобное?

– А как же? – с кряхтением, достойным самого старого деда, иллюзионист вытащил из-за пазухи пожелтевший лист пергамента, которому на вид было лет не меньше, чем самому гному.

– Ты где такую реликвию выкопал, отец? – удивился стражник. – Уже лет двадцать как форма сменилась! Обратитесь в Академию для получения новой грамоты! На первый раз, так и быть, обойдёмся без штрафа из уважения к вашему возрасту, но потом не обессудьте.

– Хорошо, – кивнул Арнолиус, забирая устаревшее разрешение назад. – Благодарю!

Гном вполне мог бы обидеться на то, что его назвали отцом или посчитали стариком, да спорить со стражей обычно себе дороже.

– Как же! – буркнул он себе под нос, когда отъехал от поста. – Из уважения к возрасту! Из опасения перед паникующим великаном, скорее!

Когда отряд оказался на мосту, бесплатное представление закончилось, и все те, кто оказался в городе в первый раз, с удивлением и восторгом крутили головами, рассматривая местные достопримечательности, о которых подробно рассказывал по просьбам желающих Эванс.

– Это островной район и дворец короля! Эта высокая башня у дворца называется «Орлиным гнездом», позади чардрево эльфов, а впереди и налево высокая остроконечная башня – резиденция архимага Академии. Глядя на эти три высокие постройки можно всегда сориентироваться, в какой части города вы находитесь и определиться с дальнейшим примерным маршрутом. Так что запоминайте расположение! Вон там располагается рынок и храм богини торговли, вон те шпили и купола – это храмовый квартал.

Изумляло гостей буквально всё – и красота Левобережного и Островного Белокамня, разительным контрастом разделившая город на бедную и зажиточные части, и белевшие вниз по течению паруса величественных торговых кораблей разных форм и размеров. Дома на другой стороне реки также были значительно богаче, красивее, и сделаны, не в пример трущобным собратьям, более основательно и из лучших материалов, нежели обычная древесина. Преобладал, понятное дело, различный вид камня, хотя встречались также и добротные деревянные особняки.

Променад встретил гостей шумом, гамом и толкотнёй, хотя, понятное дело, дорогу эттину старались уступить все, посколкьу никому не хотелось попадать великану под ноги. Зато следовавшим за ними прочим телегам пришлось туго, поскольку уставшие торчать в местных заторах крестьяне со своими подводами, легковые рикши и разнообразные кареты узрели в явлении Малыша свой шанс поскорее выбраться из пробки, и ломанулись всем скопом следом, оттеснив фургон Ковриги с Конаном назад.

– Эй! – тут же возмутился Зингар, гневно зыркая на нагло вклинившуюся перед ним карету, запряжённую четвёркой скакунов. – Куда прёте, бараны?!

– Чего сказал?! – мгновенно возмутился повисший сзади на ступеньке стражник, рука которого потянулась к метательному ножу, который он снял с пояса. – Ты вообще в курсе, с кем говоришь?! Да ты хоть знаешь, кто в этой карете едет, смерд?!

– Без понятия, напыщенный индюк! – ответствовал Коврига. – Но вы разорвали наш строй!

– Ничего с вами, деревенщинами, не произойдёт страшного, если вы немного разминётесь! – нагло хмыкнул стражник, поигрывающий кинжалом, готовый в любой момент метнуть его в цель.

Офелия, зыркнувшая наружу из-под полога фургона, тотчас показалась снаружи, как бы невзначай жонглируя десятком ножей, громко осведомляясь у мужа о причине его ругани. Заметивший то мастерство, с которой недоросль управлялась с ножами, стражник поспешил сконфуженно спрятать свой метательный кинжал обратно в чехол, однако конфликт на этом оказался не исчерпан. Карета резко остановилась, потому как Малыш и Арнолиус заметили размолвку, и теперь эттин под протестующее ржание лошадей и перепуганного кучера (тот блажил ещё громче коней) сдвинул карету наглого вельможи в сторону, чтобы товарищи могли догнать головной фургон. Животные в упряжи, кучер и два стражника на мгновение повисли на своих местах дохлыми сосисками, когда экипаж на короткий миг приподняли вверх, дружно ухнув, икнув или с шумом испортив воздух.

– Это безобразие! – донеслось изнутри кареты. – Да вы хоть знаете, кто перед вами?!

– Нет! – честно ответил Арнолиус. – Вы же не назвались! А дорогу занимать за нами не нужно, поскольку медведь, шедший следом, привык к нашему фургону, а вот на вашу карету мог отреагировать весьма дурно. Так что думайте в следующий раз, прежде чем так рисковать!

Когда балаган выехал к Променаду или рыночной площади, голова у сестёр пошла кругом – это было самое настоящее людское море, украшенное островками и рифами из магазинов. Их тут было столько, что за день не обойдёшь! Однако пересекать это скопище народу было попросту нереально, да и излишне, поэтому балаган двинулся по краю рыночной площади, которая граничила с кварталом увеселений и цирком. За оградой городка артистов было установлено множество шатров, фургонов, стендов и помостов, на которых вовсю работали зазывалы, пели и плясали артисты, а также слышались смех, аплодисменты или дружные аханья изумлённой публики.