Андрей Смирнов - Балаганы Белокамня

– А ещё, для владения моим оружием требуется обучение! – продолжал настаивать на своём Арнолиус. – Ты же любишь учиться, а, Руп? И, кроме того, Роб, после обучения ты станешь ещё сильнее и опаснее чем раньше. Подумайте над этим, парни!

То оружие, которым опытные воины владели двумя руками, Малыш легко держал и управлялся одной, отчего алебарды для него были обыкновенными небольшими топорами, а двуручные мечи превращались если не в ножи, то в кинжалы, коими великан мог после небольших тренировок с одинаковым успехом как колоть и резать, так и метать в цель. А летевшая без промаха в цель алебарда или двуручный меч могли напугать кого угодно, уж поверьте! Многие разбойники и грабители благоразумно предпочитали не связываться с балаганом, когда видели, кто шёл в его главе, чем несказанно огорчали боевого Роберта, любившего подраться.

Арнолиус улыбнулся, откидываясь назад, предоставив могучему эттину, выполнявшему в труппе роль циркового силача и главного воина, тащить его кибитку вперёд самостоятельно без указаний со стороны хозяина. Следом за ними шла вторая повозка, впряжённая в большого чёрного пещерного медведя, который оказался дрессированным, и имел кличку Конан. Это живое существо также отпугивало любых потенциальных грабителей, а на ярмарках пользовалось неизменным успехом со стороны всей детворы, которые с удовольствием смотрели на трюки косолапого, а также катались на нём верхом. А ещё ребятня любила и эттина, который охотно соглашался поднять их за пару медяков вверх или усадить себе на могучие плечи, отчего спиногрызы с восторгом обозревали окрестности и казавшихся такими вдруг далёкими и маленькими маму и папу, оставшихся на земле. Родители к подобным развлечениям чад относились крайне разносторонне – папы, как правило, улыбались, глядя на довольных детей, в то время как матери кричали, падали в обмороки или усиленно потели.

Характер у огромного медведя был довольно простодушный, и он любил подурачиться, поспать и вкусно поесть. Лопал обжора всё, что попадалось ему под челюсти, не брезгуя также сырым или тухлым мясом, хотя больше всего любил рыбу и фрукты. За угощение Конан охотно выполнял различные трюки, которым его научил как Арнолиус, так и его прошлый хозяин, который проиграл своего питомца на ярмарке гному в кости. Труппе повезло приобрести в своё распоряжение довольно сильное, умное и уже обученное животное, которое не только вызывало интерес со стороны публики, но и озадаченность для всевозможного рода грабителей, желавших напасть на балаганщиков. А таковые находились регулярно, поскольку выглядели фургоны довольно презентабельно, как и их хозяева. Специально для Конана была изготовлена индивидуальная упряжь, благодаря которой он мог перевозить за собой подобно лошади крытую тележку, что часто использовалось как во время представлений, так и в путешествиях труппы между городами. Особенностью этой упряжи было то, что возница мог одним нажатием высвободить своего перевозчика от груза, чтобы Конан сразу же мог броситься на врагов, буде таковые нападут на караван во время путешествий.

Как правило, пещерный мишка тянул за собой небольшой фургон пёстрой расцветки всевозможных цветов, в котором путешествовала семейная пара артистов – Офелия и Зингар. Муж и жена, оба половинчики, или полурослики (в простонародье – низушки). По именам в труппе к данной чете практически никогда не обращались, поскольку у обоих были прилипчивые прозвища, которыми и пользовались все, кому не лень. Даму постоянно звали Стряпухой, и не без оснований, ведь именно Офелия всегда готовила еду на всю труппу, оказавшись толковым поваром и знатоком не только множества блюд, но и экстремальных рецептов, навроде, «что можно приготовить, если в буфете осталась одна только соль да перец». Даже в те редкие тяжёлые времена, когда балагану, что называется, «приходилось сосать лапу», делали они это разнообразно, смакуя её под различными нехитрыми приправами и соусами. Стряпуха порой умудрялась приготовить даже такое, из чего никто из товарищей и в жизнь бы не догадался, что можно извлечь хоть какие-то питательные вещества.

Её муж Зингар был прозван всеми Ковригой, за его постоянную одинаковую меру для любых хлебных и сдобных изделий. Крошки, кусочки, ломти, краюхи, буханки и даже целые булочки, калачи и караваи у него неизменно назывались ковригами, которые он норовил умять как можно скорее. Аппетит у обоих полуросликов, а также огромного эттина и медведя были такими зверскими, что они вчетвером (впятером, если считать две головы Малыша) ели едва ли не как целая рота голодных солдат. Однако надо отдать этим четверым должное, ведь и зарабатывали для труппы они также отменно. Офелия с Зингаром были отличными актёрами, и в театральных постановках практически всегда исполняли роли всех детей, карликов, гномов и иже с ними. Кроме того, Коврига был первоклассным мимом, который одними своими ужимками мог заставить рассмеяться даже каменного голема, а его жена, крутившаяся как белка в колесе на походной кухне, ухитряясь делать десять дел одновременно, в совершенстве овладела искусством жонглёра. Зрители с воодушевлением аплодировали летавшим в её руках мячам, ножам или факелам во время представлений, в то время как коллегам больше нравилось наблюдать за полётами её отменнейших горячих блинов с многочисленных раскалённых сковородок по их тарелкам. Кроме того, Стряпуха и Коврига сами выглядели на редкость аппетитно – румяные, пухлощёкие, все такие сдобные и слюновыделительные, что в голодные времена (а случались у труппы и такие) эттин и пещерный медведь с нехорошим блеском в глазах облизывались на бедных полуросликов. Из недостатков семейной пары можно было выделить их смертоубийственную привычку закармливать товарищей до полусмерти (тут, в основном, виновата Стряпуха) или передразнивать коллег, доводя их до белого каления. Это мим Коврига старался оттачивать свои актёрские навыки всегда и везде, пародируя товарищей по труппе, что тех не могло не бесить по понятным причинам. Хотя раздражало это лишь поначалу, потом же все попривыкли к половинчикам, и перестали так остро реагировать на их реплики и жесты, пропуская большую часть их словесных потоков и ужимок мимо глаз и ушей.

Офелия (удивительное для дам дело!) держала при себе ручную крысу, которая всегда ползала по своей хозяйке, тычась любопытным носом во все дела. Звали серую зверушку Дега, что было сокращением от слова дегустатор. Завели животинку чисто из практических соображений – иногда в долгих переходах приходилась иметь дело с пищей и водой сомнительного качества, и тут-то на помощь и приходила умная крыска, которая безошибочно определяла, что можно отправлять в рот и в котёл, а чего следует избегать.