Елена Мартиди - Дневники Танго

Едва успев присесть, я услышала за спиной неуверенное «Вас можно?».

Обернувшись, обнаружила неловко переминающегося с ноги на ногу мужчину с вопросительным, а точнее сказать, даже с просящим взглядом.

Сил танцевать дальше совершенно не было. К тому же нас на танго учат, что невежливо приглашать даму из-за спины. Так что, несмотря на жалость и сочувствие к просящему, я впервые в жизни отказала. К моему изумлению, проситель не растерялся и подошел к следующей тангере. С тем же неуверенным «вас можно?», но только произнесенным откуда-то сбоку. Мне показалось, что дамочка уже знала немного этого кавалера и посему отказала быстро, не задумываясь. И что же дальше? Вы не поверите! Проситель подошел к третьей в том же ряду, а потом к четвертой, ничуть не смутившись всеми предыдущими отказами и тем, что каждая новая претендентка наблюдала его фиаско. И совсем уж удивительным было то, что пятая, кажется, по счету согласилась пойти потанцевать! Я сидела и не могла от изумления проронить ни слова, когда услышала слова своей соседки:

– Вот так он и действует на каждой милонге. Приглашает, надеясь на авось. Надеясь, что хоть какая-нибудь дурочка не откажет!

– А что, он так уж ужасно танцует? Почему ему все отказывают?

– Да нет, танцует-то как раз более-менее сносно. Мог бы быть весьма полезным для начинашек.

– Так почему же практически все ему отказывают?

– Ясное дело почему: приглашать не умеет!

– Тогда непонятно, почему та, – я мотнула головой в сторону образовавшейся пары, – согласилась с ним потанцевать?

Моя собеседница развернулась ко мне всем корпусом и посмотрела снисходительно. Она была откровенно некрасива, но стройна и очень стильно одета – в расписные шаровары и элегантный обтягивающий топ. Она была вальяжно-расслабленна, широко улыбалась и своей манерой общения напоминала одновременно и Чеширского кота, и Гусеницу из «Алисы в Стране чудес».

– Послушайте. Вы ведь недавно в танго, да?

– Что, так заметно?

– Еще бы! К тому же, как я посмотрю, вы со своим постоянным партнером. А у нас здесь – гендерный дисбаланс, нехватка мужчин, особенно вменяемых и хорошо танцующих. Далеко не все из тех, кто задерживаются в танго подольше, становятся настоящими звездами, которые всегда нарасхват у самых популярных партнеров. Остальным приходится быть… мягко говоря, менее разборчивыми. Но, конечно, до подобных случаев (на этих словах она кивнула в сторону танцпола) большинство не опускается.

Моя собеседница откинулась на спинку стула и продолжила:

– Вот и вы через какое-то время заметите, что на фоне мастерства и высокого танцевального уровня партнеров все меньше будет важна их внешность: подойдут и худой, и толстый, и молодой, и старый, и высокий, и низенький – главное, чтобы танцевал хорошо и приглашал почаще. Но, что самое интересное, и в обычной жизни, а не только в танго вы начнете замечать вокруг себя мужчин там, где раньше в упор не видели.

Меня позвал Виталик. А когда я вновь обернулась к своей собеседнице, удивительное существо в духе сказок Кэрролла растворилось в воздухе, не оставив после себя, в отличие от Чеширского кота, даже улыбки.

Ну а вечер продолжался, шампанское добавило блеска в глазах и огня в сердце, мои партнеры – постоянный и сменщики – пребывали в бодром расположении духа. Ох, как же тяжело было ножкам, как только я сделала несколько шагов после отдыха…

Позже я узнала, что допустила грубейшую ошибку. Танцоры-любители, поднаторевшие в своем хобби, и тем более профессионалы знают, как опасно сидеть в промежутках между длительными блоками танца. Исстрадавшиеся ножки, которые жаждут живительной свежей крови, оказываются лишенными ее окончательно в результате того, что сидящая на своей попке хозяйка перекрывает тем самым циркуляцию этой самой крови в венах и артериях.

И результат – налицо, а точнее – на ногу. Уже на первом танце я почувствовала, что сердце, подбодрившись шампанским и общим каким-то праздничным настроением, готово радостно откликнуться на каждую команду Виталика, а вот ноги… Горячие, ватные и совершенно непослушные. Волочились, не туда подгибались и в конце концов левая пошла на ребро, каблук проскользнул внутрь, и я скрючилась от боли.

Виталик отвез меня домой, на руках пронес до двери и, разумеется, воспользовался моей беспомощностью в корыстных целях. Ну конечно, он заботливо помог мне раздеться и лечь в кровать. Но жалость к моей бедной ножке быстро уступила место интересу к другим частям тела. После этого я получила ужин в постель, наспех, но качественно состряпанный из того, что было в моем холодильнике. А потом мой партнер уехал, объяснив свой скорый уход ранним подъемом на работу.

Я же вновь почувствовала свою несчастную ногу и решила сделать ей приятное – горячую расслабляющую ванну.

И это было моей второй грубейшей ошибкой. Даже здоровые, но сильно оттанцованные ноги страдают от горячей ванны, разбухают и тяжелеют. Ну а уж вывихнутая левая не смогла мне простить такого неквалифицированного отношения. И утром я проснулась от сильной боли.

Теперь уже нужна была профессиональная медицинская помощь. Вызывать на дом абы кого по скорой не хотелось, значит, надо посетить свою районную поликлинику. И получить как можно более длительный больничный – ходить в офис в растрепанных чувствах мне не хотелось. И поскольку я пожадничала на платную медицину, то раскошелилась на такси.

Удивительное – рядом, сказала я себе в очередной раз, когда оказалась на месте. Районная поликлиника выглядела в моем в общем-то довольно престижном спальном районе островком убожества и отсталости. А окружен был этот островок, как и полагается удивительному месту, таким же странным и несуразным парком – пережитком тех времен, когда Москва могла себе позволить зеленые насаждения вокруг государственных медучреждений в любом количестве и в любой форме.

День выдался на радость всем горожанам, независимо от их социального статуса, места работы и сегодняшних намерений, солнечным и особенно жизнеутверждающим, учитывая то, как рано и подло началась в этом году осень. Две недели сырости и холодов в первую половину сентября вымотали основательно, редкие проблески солнечных лучей не внушали оптимизма, и в них мало кто верил. Но этот день был особый. Солнце несколько дней готовило себе поле для битвы, высовываясь то по утрам, то в обед, а то и вовсе на полчасика перед закатом. И вот сегодня оно еще в восемь утра заявило о себе во всеуслышание. В девять – помогло выбраться из квартиры, а в полдесятого – заиграло бликами на обшарпанных стенах поликлиники. Хлорофитумы и диффенбахии на пыльных окнах радостно откликнулись, одноразовые шприцы в полиэтиленовой упаковке игриво заблестели в лучах дневного света, а к запаху хлорки и эфира добавился скромный и ненавязчивый аромат бабьего лета.