Наталья Уланова - Гаврош

Дома, открыв холодильник, под завязку забитый так и не тронутыми банками с икрой, ветчиной, рыбой, пачками масла и прочим недоступным в повседневной жизни продуктом, Валера взрывался.

Отец упорно ел лишь яичницу и дешевую вермишель, ни к чему иному не прикасаясь.

– Ну что ты прибедняешься? Ну что? Тебе есть разве нечего? Ты же от этих яиц заболеешь! Я стараюсь, тащу… Что не так, папа? Что не так? – эмоционально кричал сын.

И тут отец совершил невиданное. Он в страхе закрылся от него руками.

Валера застыл посреди кухни с приоткрытым ртом.

– …что?…что? Ты от меня закрываешь? Ты меня боишься?.. Неужели ты думаешь, что я могу тебя ударить?.. – обалдело вопрошал сын. – Папа, да ты что? – он, разом покрасневший, бросился к отцу, коснулся его рук, но тот, громко вскрикнув, стал рьяно отмахиваться. Валера отошел от него, присел на стул и крепко сжал ладонями виски, потому что внутри что-то начало взрываться. Он понял, что это так крепко ударило по мозгам резко подскочившее давление, и если сейчас не успокоиться, то: то ли еще будет…

Отец тоже, как что-то поняв, успокоился и сидел теперь словно мышка.

Время томительно потянулось. Оба сидели тихо, не шелохнувшись. В этой зловещей тишине могла пройти целая вечность.

– Папа, ладно, забыли, – Валера тяжело поднялся со стула. – Пойду я…

– Опять шляться, гулять спешишь, а мне тут одному сидеть, – язвительно послышалось в ответ.

– Да уж, а то к тебе тут никто не приходит. Соседка скажешь, с пятого этажа не спускается?

– Да что ты, что ты! – отец замахал на него ладошками, как на черта. – Какой сам, так и на людей порядочных наговариваешь! Тебе все плохие, один ты хороший! – отец опять разошелся не на шутку. Он разволновался, и затрясся всем телом.

Но Валеру тоже было не остановить:

– Ну да, я плохой! Но именно я делаю вид, что не вижу, как из дома пропадают вещи! Мамины, между прочим, вещи!

Отец схватился за сердце и повалился на диван.

– Не притворяйся мне здесь, не притворяйся! – безжалостно произнес сын.

– Что именно у тебя пропало? – неожиданно спокойным тоном произнёс отец.

Валера аж растерялся и не нашелся, что ответить. Он оглянул комнату и выпалил:

– Вот где книги? – он повел по корешкам, демонстративно проваливаясь пальцами в пустующие прорехи. – Тут уже столько не хватает, что никакая маскировка не поможет! А посуда где? – он подошел к посудному шкафу и сделал вид, что пытается отодвинуть стекло, именно то, которое никогда не отодвигалось.

Уловка удалась, отец не выдержал и бросился к нему – удерживать.

– Не трогай! Это пока моё всё! А раз моё, то, что хочу, то и делаю. Кому хочу, тому и дарю! Не твоё дело!

– Ой, папа… Если бы ты дарил… Обирают тебя твои добрые люди, – Валера с особым сарказмом произнёс последние слова. Он ждал ответной тирады, но так и не дождался. Отец, сцепив между коленями руки, сидел согнувшийся и оттого невозможно жалкий. Захотелось подойти к нему, обнять крепко-крепко и сидеть долго-долго… Но это был один из тех упущенных моментов, о которых потом жалеешь всю оставшуюся жизнь. Слабость, которую принято считать минутной, рассеивается и наступает обычная суровая действительность, в которой мужчине неловко показаться сентиментальным.

Время было упущено. Отец ждал, но так и не дождался. Порыву, которому ничего не стоило наладить отношения, не случилось стать действием. Он так и остался порывом…

– Ладно, пап, я действительно тороплюсь… Пойду я, – Валера, стесняясь своей силы и здоровья, мялся и искал предлог, как бы скорее отсюда уйти. Квартира любимой мамы, куда он всегда рвался и стремился, куда нёс свои тайны, радости и печали, невозможно его тяготила. Верный друг ушёл, а этот остававшийся, вроде тоже родной человек, но ведёт себя ведь хуже врага.

Валера, понимая, что если вот так сейчас оставит его, то потом получит еще большую головную боль. Отец перестанет подходить к телефону, откажется от пресловутой яичницы, да еще и дверь на щеколду запрет. Надо было мириться.

– Ладно, давай руку. До скорого, пап… Ты скажи, что тебе в следующий раз привести?

Отец подал ему вялую руку и ответил:

– Сиделку.

– Кого? – улыбнулся сын. Отец так его удивил, что он разом забыл о недавнем конфликте, даже ушла тяжесть с души. – Пап, кого тебе привести?

Отец, поняв настроение сына, уловил также то, что нечаянно придуманное для очередного каприза слово и вдруг сорвавшееся – можно и нужно отстаивать.

– Ничего не знаю, найди мне сиделку! Пусть приходит, смотрит за мной… И это…как его…пусть следит, чтобы у меня ничего не украли! – глаза отца блеснули вредным, но молодым светом.

– Ну ты меня прям огорошил, право… Где я тебе сейчас сиделку найду? Люди из города уезжают.

– Это не моё дело. Где хочешь и кого хочешь – ищи, – категорично заявил отец. – Дверь захлопнешь.

Разговор и посещение на этом заканчивались.

И вот теперь этого « кого хочешь » Валера вёз отцу. Он еще раз усмехнулся, предвкушая его первую реакцию на это чудо. Дальше порога он нас не пустит, решил Валера и поддал газу. Ливень не унимался, и оттого из-под колёс взметнулись высокие брызги. Тротуар был безлюден и пуст. Окатить было некого. И потому можно позволить себе такое роскошество.

Девчонка продолжала дрожать. Нужно было поддержать разговор, чтобы как-то вывести её из такого состояния.

– Так что же ты, Женя, к старому постороннему человеку в машину уселась-то? Не побоялась?

Он ожидал быстрой реакции на свои слова, но девчонка будто спала с открытыми глазами. Совсем замороженная, подумал он.

– …Я номер машины увидела…а Вы же всё время мимо проезжали…

– А-а-а…ну да… ну да… Слушай, а ты хоть что-то делать можешь? – он посматривал на неё в зеркало заднего обзора. – Ну там, еду готовить, стирать, убирать умеешь?

– Умею, – спокойно послышалось в ответ.

Валера усмехнулся подобной самоуверенности и нахальству.

– В детском саду тебя этому научили? – произнёс он и еще раз наткнулся на колючий взгляд, который его невозможно смешил.

В этот момент из-под колёс обгонявшей с её стороны машины взметнулась водяная волна и окатила оконное стекло. Девчонка чертыхнулась и недовольно произнесла:

– Ой ты…как они ужасно ездиют!

– Они что ?! – Валера даже развернулся. Но Женя, решив, что мужчина пожилой и оттого не расслышал, спокойно повторила:

– Да, ездиют они, говорю, ужасно…

– Деточка моя, ты откуда приехала?

– Ниоткуда. Я здесь живу.

– Где, здесь?

Женя недопонимала, что именно требует от неё этот человек.

– Я сейчас в посёлке живу. Но раньше жила в другом месте. Вам адрес сказать?

Валера еще раз, сощурив глаза, посмотрел на неё, то ли дурочка, то ли издевается… Да нет, скорее святая простота. Нет, ну надо же…