Эльчин Сафарли - Легенды Босфора (сборник)

Корни у Раджаб-эфенди эрзурумские. Мать родилась в этом городе. После замужества переехала в Измир. Оттуда в Стамбул. «Мечтала вернуться в Эрзурум. Отец противился. Человек, выросший в центре, в провинции не уживется. Мама часто вспоминала родную деревушку. Дом с зеленой дверью, овец, которым давала имена.

Помню, по вечерам плакала слезами ностальгии. Успокаивал. Обещал, что, когда вырасту, обязательно выкуплю дом маминого детства. Верну в утраченную пору».

После смерти матери Раджаб жил этой мечтой – выкупить дом в Эрзуруме, поселиться там, разводить овец. Претворить в реальность мечту долго не удавалось. Приходилось содержать семью, посвящать детям всего себя. «По утрам просыпался с мыслью о мечте. По ночам засыпал с мыслью о мечте. Часто видел во сне маму, сидящую на пороге разрушенного дома в Эрзуруме. Подбегал к ней. Она с укором говорила: „Верни меня домой. Умоляю…“ Если не осуществил бы ее мечту, никогда не простил бы себе… Много лет прошло. Разменял седьмой десяток. Сейчас уверенно могу сказать, что мечта исполнена!»

…Уже как три года живет в Эрзуруме. Выкупил материнский дом, отреставрировал. Ухаживает за садом. Выращивает персики, разводит овец. «Теперь ложусь спать со спокойным сердцем. Мечту мамы выполнил, сыновей вырастил, деревья посадил. Вечерами завариваю кофе, сижу в дворике, наслаждаюсь величием Паландокена [61] Горы на юге от Эрзурума, достигающие 3185-метровой высоты. ». Он необычайно счастлив зимой, когда вокруг него собираются горнолыжники. Раджаб-эфенди допивает чай.

Отодвигает в сторону бардак, предлагает сыграть в нарды. С удовольствием соглашаюсь.

…Протянуть руку помощи ближнему, вытянуть из трясины замешательств, вернуть на бугристый путь жизни. Добро вознаграждается добром. Эффект бумеранга. «Один милосердный поступок смывает два греха». Восточное высказывание. Аллах раскрывает райские ворота перед теми, кто верит, терпит, помогает… Впрочем, во всем есть исключения. В Святых Писаниях тоже. Есть люди, которым помочь хочешь, но не можешь. Завуалированное личное пространство. Они сделали свой выбор. Не имеешь права осуждать, критиковать. Всевышний рассудит. Тебе остается выслушать, подержать в теплой ладони холодную руку, красноречиво помолчать. Поддержка или милосердие? Кто знает. Делаешь от души, не думая, как назвать…

«Когда будем прощаться, сделай услугу. Захвати солнце с собою. Оно больше не нужно. Оно ненавидит. Оно осуждает. Жизнь в темноте. Становишься невидимым. В темноте слезы не видны». Сдавливает остаток сигареты в фиолетовой пепельнице. На ногтях потрескавшийся лак. Черный цвет сильно выделяется на белоснежной коже рук. На запястье татуировка. Полумесяц, проколотый иглой. Вокруг – плачущие звезды. Со смыслом. «Когда-то была счастливой, как полумесяц. Сейчас он медленно разрушается. Игла делает свое дело. А звезды? Надеюсь, меня кто-то жалеет. Надеюсь, меня кто-то оплакивает». Безумно очаровательна. Мутно-голубые глаза с зеленым осадком, припухлые контуры розовых губ. Родинка на скуле правой щеки. Лицо абрикосового оттенка. Русые волосы, собранные в пучок на затылке. Прилизаны гелем. Гладкие, блестящие, потемневшие. В ушах серьги из расшитой сетки. В форме бабочек. Глаза прячет за тонированными стеклами очков – «авиаторов». Постоянно кашляет в бордовый шелковый шарф, намотанный на шею. Жмет кулаки. Разговаривает, опустив голову. Будто стесняется. Не передо мной. Может, перед собственным настоящим?..

…Женя, двадцать четыре года. Более трех лет в Стамбуле. Незаконно. Виза просрочена. Успела пожелтеть на дне красной лакированной сумки. В 2002 году приехала из Киева. После смерти матери. После кончины последней надежды. Убежала от отца. Убила бы, если не уехала. С детства приставал. Пытался изнасиловать. Похотливо гладил груди дочери, угрожал убить. Ради матери молчала. Стоило терпеть? Поздно искать ответ…

…Турецкую главу жизни начала с работы официантки в Анталии. Оттуда переехала в Стамбул. Здесь русские девушки более востребованы. «Когда обслуживала клиентов в отеле, боялась встретить среди отдыхающих знакомых из Киева. Стыдилась. Поэтому смылась в Стамбул. Тут легче затеряться… Сейчас наплевать. Пусть хоть самого крестника встречу. Не обязана отчитываться». Агрессия в хриплом голосе. Не подходит под ее внешность. Потрескавшийся голос – черта приобретенная. Много курила, часто кричала, злоупотребляла кофе. Турецким. Густым, темно-коричневым. Не запивала водой…

Женя – проститутка. Не самого низкого класса. Среднего. Достичь столь элитного уровня при нынешней конкуренции Стамбула сложно. Ей удалось. Хотя таких целей не ставила. «Наверное, трахаюсь с душой. Турчанки по сути зажатые в постели. Их самцы ищут настоящего удовольствия… Придерживаюсь двух принципов. Не разрешаю целовать в губы. Не разрешаю называть себя Наташей. Мерзко звучит. В остальном нет проблем». У Жени снежная кожа. Синяки на плече. Замечает интерес по глазам. «Излишки профессии… Однажды один курд, скотина, мочку уха перекусил. В порыве экстаза. Пришлось самой останавливать кровь. В больницу не пойдешь, нелегалка же… Привыкла. Ничего не пугает, кроме СПИДа. Представляешь, некоторые турки считают обрезание защитой от этой заразы. Редко приносят с собой „резинки“. Приходится самой покупать»…

Перестала переживать, стыдиться, комплексовать. «Туркам от женщины кроме классного секса ничего не нужно. Никаких прелюдий, петтинга. Наваливаются на тебя, жадно расцеловывают, одновременно снимая трусы. Спешат кончить. Быстрее получить удовольствие. О партнере не думают. Так что оргазм мне снится только во сне… В целом турки великолепны в постели. С ними секс легок, незаметен. Платят щедро. Жмоты не попадались. Благо сутенер заранее берет деньги. Делим 50 на 50»…

Презирает Коэльо. Называет писателя «слюнявым врунишкой». «Прочитала „Одиннадцать минут“. Редкостная чушь. Так „мыльно“ описывает чувства проститутки. Вранье! После десятого клиента мы вообще перестаем чувствовать. Эффект конвейера. Слышал о таком? Сунул, вынул, поцеловал в щечку Разбежались. Не шокирую. Реальность». Женя живет в трехзвездочном отеле недалеко от Лалели. На последнем этаже. Небольшая комната. Когда-то служила складом. По договоренности с администратором гостиницы переделали под жилье. Большая кровать, душевая, холодильник, трюмо с треснутым зеркалом. Условия неплохие. «Знакома с русскими девочками-проститутками. Большинство из них живут в клоповниках. Страшная вонь, кровать в лобковых волосах, воняет спермой. Видя подобное, пишу Богу эсэмэску с респектом. Все-таки меня не обижает. Сама себе хозяйка. Сутенер заранее расписывает график. Дает два выходных в неделю. Решает вопросы с полицией, усмиряет шумных клиентов, водит к гинекологу, если нужно. Единственное требование: не разрешает общаться с русскими девочками. Многие из них занимаются наркотиками. Боится облавы… В турецких тюрьмах и так полно русских девчонок».