Илья Ноябрёв - Карабасовы слёзы (сборник)

Рязанов отрицательно покачал головой. Мельниченко разжал пальцы, и Глеб немедля попытался отойти на безопасное расстояние, но участковый придержал его за плечо. Он по-хозяйски одернул скособочившуюся на Рязанове шинель и даже сделал вид, что сдул с нее пылинку. Затем многозначительно заглянул Глебу в глаза и, наконец, оставил его в покое. Рязанов еще немного постоял, глядя вслед удаляющемуся милиционеру, и желание напиться окрепло в нем до предела.

12 ноября того же года.

Глеб даже не собирался идти в «Катакомбу». Он только сожалел о том, что остался в городе – нужно было «исчезнуть» основательно. Побросав в сумку жалкие пожитки, он последний раз окинул взглядом свою берлогу и вышел. Арестовали, вернее, задержали его в этот же день. Он шел по улице в своей неказистой шинели, когда его нагнал милицейский «бобик». Выскочивший из машины молодой сержант очень вежливо попросил предъявить документы. У Глеба их не было…

15 ноября того же года.

Наташа и Сергей стояли на верхней галерее Эйфелевой башни и любовались панорамой города. Они уже третий день находились в Париже. Вообще-то Наташа не хотела ехать – все же восьмой месяц беременности, но Сергей и Раиса Никитична настояли: будущего ребенка нужно воспитывать в утробе матери.

В кармане у Сергея зазвонил мобильный:

– Да! Я слушаю!.. Простите, но я за границей… Нет, говорите!..

Наташа с любопытством смотрела на Сергея, пытаясь понять о чем идет речь.

Сергей отвернулся и отошел шагов на десять.

Говорил недолго. Потом подошел к Наташе и тихо сказал:

– Мы возвращаемся!

– Что стряслось? Что-то на роботе?

На мгновение Сергей замялся, но все же ответил:

– Не хотел тебя волновать, но ты все равно скоро узнаешь… Он жив!!!

Штейн нашел каких-то влиятельных знакомых, те подсуетились и ему разрешили короткое свидание с Глебом.

Они сидели напротив друг друга и улыбались.

– Конспираторы хреновы! – хмыкнул Глеб.

– Да уж! – согласился Штейн. – Но я уверен, что тебя скоро отпустят. Ну, без документов. Ну, бомжевал. Так что? Этим сейчас никого не удивишь. Другое дело, что это уже не будет нашей военной тайной!

– Я думаю о них…

– О ком?

– О Наташе и Сергее! Все вернулось на исходную – это скверно!

– Не убивайся! Мы что-нибудь придумаем, дружище!

26 ноября того же года.

Сергей сидел за рулем своего автомобиля в глубокой задумчивости.

Он остановился на перекрестке. Светофор уже давно переключился на зеленый, сзади сигналили, а он не двигался. Наконец, опомнившись, он выжал сцепление. В тот же момент на светофоре зажегся красный. Раздался отчаянный визг тормозов!

Вытирая платком кровь, сочащуюся из ссадины на лбу, Сергей вошел в кабинет следователя. За грубо сбитым, деревянным столом, видимо стоявшим здесь с восьмидесятых, сидел широкоплечий мужчина и что-то быстро писал. Он поднял голову, окинул Сергея «рентгеновским» взглядом и спокойно спросил:

– Кто вы?

– Чалый, Сергей Дмитриевич! – представился посетитель.

– Почему голова разбита?

– Попал в аварию. Но это не имеет значения. Вам ведь звонили из МИДа?

– Да. Звонили… А где… – следователь заглянул в бумаги, лежащие на столе, – Наталья Васильевна?

Сергей достал из внутреннего кармана пальто сложенный вдвое листок:

– Вот справка, – сказал он, – Наталья Васильевна на последнем месяце беременности. Если необходимо присутствие адвоката…

– Пока не нужно. Присаживайтесь!

Сергей опустился на стул и только теперь почувствовал, как сильно болит голова. Следователь внимательно изучал посетителя, постукивая шариковой ручкой по столу.

– Сергей Дмитриевич, учитывая вашу должность, предполагаю, что вы уже получили квалифицированную юридическую консультацию?

– Конечно! И сразу хочу заметить, что мои адвокаты легко докажут мою непричастность к делу!

– Ну конечно.

– Что касается моей жены, то…

– Я бы не торопился с выводами!

– Что вы имеете в виду? Это простое стечение обстоятельств! Когда обнаружили труп, нас вызвали для опознания, и Наталья Васильевна, будучи в положении, по вполне объективным причинам приняла тело утопленника за тело Глеба Рязанова!

– Это нам известно!

– Так в чем же дело?

– А в том, – ехидно улыбнулся следователь, – что фирмой «Дженерал» в марте месяце этого года была открыта кредитная линия в «Пром-Бизнес-Банке» на сумму два миллиона долларов США. Деньги были переведены по платежным поручениям, подписанным рукой директора.

– Я не понимаю, какое это имеет отношение к нам?

– Директором фирмы является Глеб Валериевич Рязанов – бывший муж вашей жены. Впрочем, почему бывший?

– И что? – насторожился Сергей.

– А то, что деньги ушли, а товар не пришел. Кредит не возвратный! Понимаете?!

– Не понимаю!

– Напрашивается версия: Глеб Рязанов присвоил, а можно сказать конкретнее – украл деньги и в сговоре со своей женой Рязановой Натальей Васильевной инсценировал самоубийство. Жена опознала в трупе мужа, а он, оказывается, жив. Теперь понимаете?!

В кабинете воцарилась тишина. Сергей нервно барабанил пальцами по краешку стула. Он ожидал настоящей юридической схватки с примитивным следователем и даже был готов, если потребуется, прибегнуть к авторитету своего ведомства, но убийственная нелепость изложенной версии сразила его наповал!

Следователь шумно закрыл папку, давая понять, что разговор окончен:

– Пусть мне позвонит ваш адвокат, – сухо сказал страж закона, – или адвокаты, для надежности.

29 ноября того же года.

Штейн орал в трубку телефона-автомата:

– А кто же за него заступится?! Ты же был ему другом! Другом! Он ведь сделал это ради вас! Да, ради ваших с Наташей чувств!.. Ты издеваешься?!. Какие деньги?!. Глеб и деньги!.. Он мог сделать любую глупость, только не украсть! Это же Глеб! Г-л-е-б! Глебушка! Ребята, помогите!!!

5 декабря того же года.

На фоне двух МИДовских юристов, одетых в строгие, темные костюмы, следователь и представитель прокуратуры выглядели серо и невыразительно.

Один из адвокатов вынул из кожаной папки лист бумаги и передал его прокурору:

– Это письмо подписано заместителем министра! Мы надеемся на понимание со стороны следствия – речь идет о репутации нашего ответственного работника!

– Хорошо, мы это учтем, – сказал прокурор, близоруко прищурившись на текст письма.

– Наше ведомство также просит принять во внимание положение, в котором находится Наталья Васильевна Рязанова, – продолжил адвокат.

– Я обещаю вам соблюдение всех норм гуманного обращения с подследственными.