Ольга Реймова - Любовь – она такая… (сборник)

А потом он куда-то исчез, пропал из её поля зрения. Но почему-то она никому не говорила про свой восторг, не спрашивала ни у кого, куда исчез Рудька и почему не выступает. Мысленно часто о нем вспоминала.

Шло время. Прошло очень много лет. Она на кухне готовила обед, и был включен телевизор. Между делом поглядывала. Слышит, передача про артиста балета Рудольфа Нуриева, это уже после его смерти. Рассказывают о его детстве и показывают детские фотографии. И вот фотография его в том возрасте и костюме, как она его запомнила.

Как стояла, так и села, обхватив лицо руками. Так вот Он, Рудька, тот самый, который так восхитил её в далёком детстве! Сердце готово выпрыгнуть из клетки от частых ударов счастья. Ей было суждено увидеть его в самом начале его творчества, когда ещё никто не знал, что он станет знаменитым Рудольфом Нуриевым!

Слёзы застилали глаза… «Какое счастье! Я видела его, запомнила и навсегда восхитилась».

На фотографии отец, 1943 год и Нонна, три года, 1940 год.

Кусочек фронтовой биографии.

Мой отец через всю войну прошёл с фотографией своей старшей дочери Нонны в нагрудном кармане гимнастёрки, называл её своим талисманом, ангелом-хранителем. Эта фотография хранится до сих пор, правда, вся пожелтела (ещё на фронте). Он так и называл Нонну – Мой талисман.

В марте 1941 года военкомат направил моего отца на курсы подготовки офицеров запаса в город Владимир. 21 июня началась Великая Отечественная война, которая закончилась в мае 1945 года.

В июне 1941 года курсантов отправили на формирование 248-й стрелковой дивизии в город Вязьму. Эта дивизия входила в состав Западного фронта.

4 октября в Смоленской области отец получил в бою сразу четыре ранения: два осколочных и два пулевых и лечился в госпитале города Уральска Казахской ССР. Это ранение было бы смертельным, если бы не каска на голове. От каски пуля отскочила в плечо. Жив остался. Может быть, действительно, талисман хранил его?

После выздоровления с запасного полка его послали на курсы «Выстрел» в город Ульяновск, а после их окончания был направлен на формирование укрепрайона (Юго-Восточный фронт).

С августа 1942 года воевал на Сталинградском фронте, участвовал в полном разгроме группировки армии Паулса. За бои под Сталинградом награждён медалями «За Отвагу» и «За оборону Сталинграда».

Оставшихся в живых офицеров направили в Москву на пополнение укрепрайона и затем – под Курск (Орловско-Курская дуга).

После окончания боёв под Курском отца направили в Гомель (1-й Белорусский фронт). До окончания войны был в составе 1-го Белорусского фронта. За освобождение Варшавы награждён Орденом Отечественной войны 2-ой степени и медалью «За освобождение Варшавы».

В боях в городе Рейца (Германия) награждён Орденом Красной Звезды: вызывал огонь на себя, нужно было определить место нахождения врага. Был участником выхода войск к реке Эльба и встречи с союзниками.

Боевой путь моего отца: 902 стрелковый полк, 248 стрелковая дивизия, Западный фронт, 76 и 115 укрепрайон, Юго-Восточный, Сталинградский и Донской, Центральный и 1-ый Белорусский фронт.

Записи про фронтовую биографию взяты из сочинения его внука (сына Нонны), которое он писал под диктовку деда про его участие в Великой Отечественной войне. Про войну не любил рассказывать.

Это Володька, внук его, упросил рассказать о своём боевом пути для школьного сочинения и просил рассказать какая награда за что давалась. Гордился дедом.

Ранение, которое отец получил в 1941 году, сказалось на правой руке, из спины за плечом возле лопатки справа была извлечена пуля. Очень глубокое ранение, и, видимо, был задет какой-то нерв: не мог писать и с годами болезнь прогрессировала. Инвалидность не оформлял. Не хотел молодым иметь статус инвалида.

И ещё мне сказал: «Столько людей погибло, а я жив остался, и это мне самая большая награда».

Научился писать левой рукой и очень хорошо и ловко писал.

В мирное время получил ещё много всяких медалей, и уже незадолго до смерти ему вручили ещё один орден Отечественной войны 1-ой степени.

Я впервые увидела отца в октябре 1945 года, когда он приехал на побывку. До этого видела его только на фотографии, которую он прислал с фронта. С марта 1941 года и до октября 1945 года он не имел возможности побывать дома.

Но он вернулся, живой и здоровый. Я очень его ждала. Я же не видела его никогда.

Талисман в кармане гимнастёрки, а дома ждут жена и дети, и он не мог не вернуться!

Отец прошёл войну от Москвы до Берлина, он пол Европы прошагал, пехотинец. Капитан, командир, начальник штаба батальона. Выправка, стать, умный и чистый взгляд. Таким он был всегда! И добрейшей души Человек.

На фотографии Вилен – Володя. Ему 16 лет. Сам себя сфотографировал в 1940 году.

Сегодня,17 декабря 2009 года, ему исполнилось бы восемьдесят пять лет. А он прожил только восемнадцать лет. Ещё ничего не успел сделать, только успел закончить пехотное училище, выйти в бой и пролить свою кровь за Родину, за Сталина. В бой, в атаку шли с такими словами.

Можно я немного расскажу про него? про маленького и школьника?

В детстве, мама часто рассказывала, что он был капризным мальчиком, но очень забавным. Утром, когда мама ему готовила на завтрак какао, он стучал в окно и говорил:

– Киска, иди домой, коки пить.

Говорить начал рано.

Вот мама пришла с рынка. Ему года три, он её спрашивает, показывая пальчиком на продукты:

– А это кока тоит?

– Две копейки, – отвечает мама.

– А это кока тоит?

– Одну копейку.

Ходит по комнате туда-сюда, заложив руки за спину:

– Так, две копеки, одна копека. Три копеки.

Как-то ехали они с мамой в поезде. Ему четыре года. С ними в вагоне были красноармейцы, очень весёлые и с ним беседовали.

– Володька, а ты за кого? За царя или за народ?

Он лежал на нижней полке, отвернувшись к стенке.

– Когда народ пришёл к царю хлеба просить, что он им дал? Пулю он им дал. Вот что дал, – отвечает он.

Родилась Лара, ему четыре года. Всё внимание уделялось маленькой девочке. Он ревновал. И потом, когда уже пошёл в школу, всё время маме говорил:

– Я с четырёх лет лишился твоей ласки!

Очень любил стихи Пушкина. Читал самозабвенно. На уроке в школе за эти декламации ребята над ним смеялись. А он им кулак показывал и читал с большим чувством, гордо держа голову: