Сергей Узун - Почти книжка (сборник)

– Апчхи! – чихнул Семен Иванович, отчего пепел поднялся, закрыл солнце и сотворил ночь по области.

– Что вы наделали, безумец! – закричал он в кромешной тьме. – Тут же были люди! Они в чем виноваты?

– Помилуйте, Семен Иванович! – засмеялся Захар Николаевич. – Вокруг меня по-прежнему люди. Это у вас там стемнело неожиданно.

– Ну… Люди повсюду одинаково смертны! Что у нас по области, что у вас… где вы там находитесь? – решил схитрить Семен Иванович.

– Да, да, да. Так я вам и сказал! – не переставал смеяться Захар Николаевич. – Вы подурней себя кого-нибудь найдите.

– А впрочем, какая разница-то, где вы? – обозлился Семен Иванович и обрушил с огромной силой Луну на Землю.

Рвануло так, что Захар Николаевич лишился слуха на минут пять. Он озабоченно хлопал себя ладонями по щекам, пытаясь вылететь из огромного облака пыли и осколков планеты и спутника ее. Через минут пять, однако, слух вернулся и он смог услышать:

– … и не надо там молчать так таинственно! Я ведь знаю, что ничего с вами не произошло! Ну что? Как вы там? Понаслаждались обществом окружающих? Ха-ха-ха.

– Рано веселимся, Семен Иванович! – закричал Захар Николаевич. – Веселье только начинается!

Он смастерил из останков планеты громадную комету и швырнул ее на голос Семена Ивановича. Промахнулся, разумеется. Верней, не совсем промахнулся – комета пронеслась мимо Семена Ивановича и врезалась в Солнце. Светило не вынесло такого к себе отношения и превратилось в сверхновую планету.

– Красиво как! – восхитился Семен Иванович, отлетевший на безопасное расстояние.

– И не говорите, – поддержал оказавшийся неподалеку Захар Николаевич. – Неописуемо красиво. Ради такого зрелища ничего не жалко.

– Неплохо повеселились. Неординарно так, – миролюбиво сказал Семен Иванович, пытаясь закурить в безвоздушном пространстве.

– Ага. Может, до вон той туманности метнемся наперегонки? – предложил Захар Николаевич. – Разомнемся малость, полетаем…

– В вас никогда не умрет мальчишество! – засмеялся Семен Иванович. – Всадник Апокалипсиса вроде, а в душе – пацан пацаном.

– Я не повзрослею никогда! – кивнул Захар Николаевич. – Не старею душой! И вам того же желаю!

– Ладно. Поигрались и хватит, – сплюнул Семен Иванович бычком в направлении альфа Центавра. – Давай назад отматывать.

– Давай, – пожал плечами Захар Николаевич. – Хорошо повеселились – пора и честь знать…

…такая Большая Обида не могла уместиться в тщедушном теле Петьки и была разделена с любящим родителем – Захаром Николаевичем.

– А нечего по чужим огородам шастать! – выдал Захар Николаевич Петьке образцово-показательный подзатыльник. – В своем огороде тебе морковки не хватает? Уйди с глаз моих.

И вышел в огород. Покурить с Семеном Ивановичем. Или анекдотов потравить.

В этот раз маньяку Феофилу попался трудный мальчик. Мальчик не хотел ничего, откровенно смеялся в лицо Феофилу и не хотел уходить со двора.

– У меня игровая приставка там есть… Плейстэйшн, – нудил Феофил.

– Сходи поиграй, раз есть. В супер-марио, – смеялся мальчик. – Не буду я с таким старьем играть.

– Конфеты там разные есть. Много. Драже. И шоколадные. И леденцы, – не сдавался Феофил.

– За зубы не боишься? – смеялся мальчик. – Ты ж и мяса в дом купи. Котлеток всяких, вырезку…

– Велосипед! – выдохнул Феофил.

– Какой! – выдохнул мальчик.

– Минск! Большой! – попытался ошеломить Феофил.

– Лох! – не ошеломился мальчик и продолжил смеяться. – У меня – Унивега Альпина. Карбон.

– Телевизор и мультики! – сменил направление Феофил.

– Не позорься, – отрезал мальчик.

– Ну ты скажи, скажи… Чего у тебя нет? – сменил тактику Феофил. – У меня дома это есть.

– Все у меня есть, все, – вновь засмеялся мальчик. – А если нет – будет.

– Прям все-все? – не поверил Феофил.

– Все-все, – заверил мальчик. – У меня Тварь есть.

– Как тебе не стыдно! – возмутился Феофил. – Твоя мама знает, какие ты слова говоришь?

– Не твое дело, – отрезал мальчик. – Тварь – она и есть Тварь. Как ее еще называть?

– Фу! Какой ты плохой! – поцыкал зубом Феофил. – Уйду я от тебя. Мороженого поем. Хочешь мороженого? – безо всякой надежды забросил маньяк удочку в последний раз.

– Мороженого… – протянул мальчик. – Мороженого хорошо бы…

– Так пошли! – засуетился Феофил. – Вот там есть… За углом прямо.

– Не надо никуда идти, – сказал мальчик. – Сейчас мороженое будет здесь.

– Прилетит к нам волшебник? – снисходительно захихикал Феофил. – В голубом вертолете?

– Тварь принесет. Говорю же – Тварь у меня есть, – объяснил мальчик.

– И где она? – не понял Феофил.

– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Сейчас позову.

Мальчик достал из кармана свисток и подул в него. Свиста не последовало.

– Не работает твой свисток, – сказал Феофил. – Я могу дома его починить, кстати.

– Работает, – ответил мальчик. – Просто свиста не слышно.

– И где твоя Тварь? – скептично спросил Феофил.

– За спиной у тебя, – ответил мальчик. – Только не ори, пожалуйста.

Феофил вдруг почувствовал, что кто-то дышит ему в спину. По рукам и ногам с топотом пробежалось две дивизии специально выученных беговых мурашек. Медленно, на ватных ногах он обернулся и…

Это действительно была Тварь. Что-то аморфное, изначально мерзкое смотрело на Феофила парой десятков глаз и… И Феофил закричал.

– Говорю же, не ори! – сказал мальчик и похлопал Тварь по одному из бугорков вокруг морды, которая занимала добрую половину поверхности Твари. – Она добрая.

Феофил захлопнул рот и, содрогаясь от отвращения, смотрел как Тварь прихрюкивает и пытается лизнуть руку мальчика фиолетовым пучком языков.

– Ну все, все… – осадил мальчик Тварь. – Мороженого принесешь? Мне Гранд Опуленс Санда, как обычно.

– Ты какое будешь? – спросил мальчик у Феофила.

– П… Пломбир, – прозаикался Феофил, которому совсем не хотелось мороженого.

– Я ж говорю – лох, – сурово отозвался мальчик. – И ему – пломбира. И быстро.

Феофилу очень захотелось закричать при виде того, как послойно исчезает тварь. И пока не исчез дергающийся фиолетовый пучок языков, Феофил был занят борьбой с желанием заорать и убежать со двора.

– Успокойся, а… – спокойно сказал мальчик. – Ушла она. Минут через пять придет.

– Кто это, а? – дрожащим голосом спросил Феофил.

– Тварь это, – пояснил мальчик.

– Я понял. Я спрашиваю – кто это? В смысле – животное или растение?

– А я знаю? – пожал плечами мальчик. – Животное вроде. Хотя, конечно, может, и растение. Просто животным прикидывается. А какая разница, а?

– Ну… Я не знаю, – разницы в принципе не было никакой. – Может, и гриб вообще. Или микроб большой. С фиолетовыми языками. И… А сколько у нее зубов вообще? Мне показалось – много очень..