Геннадий Доронин - Остров. Роман путешествий и приключений

– Ты, наверное, будь даже слепым, знал бы все обо всем!..

– Ха-ха, нашел Слепого! – засмеялись друзья, и, может быть, именно тогда и прилипло к нему это прозвище».

Днем Слепой занимался кооперативными делами, вечерами к нему приходили друзья; у него было много друзей, потому что он их любил. В тесной будке всем было просторно, друзья читали стихи, пели песни под гитару; они были поэтами, музыкантами, художниками, только случайно не признанными…

– Такая жизнь, что слепец должен видеть лучше зряче го, глухой слышать, как кошка, хромой бегать быстрее олимпийского чемпиона.

Мужик без примет представил Лизавету Слепому.

– Как хорошо, что именно вы решили вступить в ОРГБОРЧУД, – сказал тот. – В нашей борьбе нужны люди с обостренным восприятием действительности. Таких не так много. Представьте себе, что большинство людей разделяет мир на одушевленный и неодушевленный… Вот скажи, цветок одушевленный или нет?

Лизавета вспомнила, как расцвел у нее на подоконнике кактус, и твердо сказала:

– Конечно, одушевленный!..

– А табуретка? – спросил он.

Лизавета задумалась.

– Не знаю… Не уверена…

– Ученые НИИВК проводили такой эксперимент: подключали к табуретке самые разнообразные датчики, фиксировали их показания в относительно спокойном состоянии. Потом брали отточенный топор и с размахом заносили его над табуреткой. Большинство приборов показали отклонения, как если бы табуретка испугалась… Я утверждаю, что так оно и было, табуретка испытала чувство страха…

– Интересно! – сказала Лизавета. – А что это за НИИ?..

– Научно-Исследовательский Институт Второй Кочегарки, там собраны, пожалуй, самые блестящие научные силы народа кочегарок. Они, например, успешно решили проблему остужающейся памяти, теперь одного укола достаточно для того, чтобы все вспомнили всех; пока, к сожалению, не удается справиться с побочными эффектами: на третий день пациенты сходят с ума. Вы, наверное, уже слышали, что наконец удалось определить, что было раньше – яйцо или курица?.. Так это тоже удача НИИВК… Из последних разработок– монета, всегда выпадающая «решкой», горячее мороженое, мощный МБ-компьютер, который все свои высокоскоростные вычисления выполняет с оговоркой – «может быть, правильно» или «может быть, неверно»… Вы спросите, зачем нужна такая техника? Не поверите, но все, кому приходилось работать на этих поистине умных машинах, значительно повышали свой – IQ – уровень интеллекта…

– Мне приходилось соприкасаться с этими аппаратами! – не без гордости сказал мужик без примет.

– Да, наши края щедры на таланты, – согласился Слепой. – Я знаю, что в лаборатории ШНП – шиворот-навыворот проблем – проходит испытание зеркало, в котором человек отражается, мягко выражаясь, спиной, затылком… Короче, вид сзади… Испытания еще не завершены, но заказов на эти зеркала множество…

– Наука не стоит на месте… – сказал мужик без примет.

– Кстати говоря, – перебил его хозяин будки, – каждого члена Общества мы со временем вооружим таким карманным шиворот-навыворот зеркальцем. Дело в том, что чудище, которое, по некоторым сведениям, именуется Ку-Эн-Зимом, не обладает способностью быть невидимым, как считают некоторые члены ОРГБОРЧУД. Но оно умеет всегда находиться у нас за спиной. Как бы мы ни поворачивались, оно опережает нас, оставляя нам ощущение холода на затылке и наглый смешок… С зеркальцами мы сумеем держать его в поле зрения и, может быть, сможем определить его уязвимые стороны…

Затем Слепой изложил основные положения программы и устава тайного Общества. Сто сорок восемь пунктов программы касались борьбы со всемирным злом во всех его проявлениях, а в последнем – сто сорок девятом пункте содержалось предупреждение, что, в общем-то, зло непобедимо, речь не идет о его полном уничтожении, а об установлении разумных пропорций добра и зла. Откуда возьмется тень, если не будет света, не становится ли белое белым только в контрасте с черным?.. Но это, конечно, не означало, что члены Общества готовы к компромиссам со злом, в частности с чудищем, поселившимся в мизиновском доме. Кстати говоря, этот сто сорок девятый пункт был предметом острых дискуссий философов, сочувствующих идеям ОРГБОРЧУДа. Одни одобряли его целиком и полностью, другие не принимали даже по частям. Принципы борьбы разумной, не саморазрушительной, отстаивали одни, а вторые призывали победить или погибнуть.

Устав организации был в русле демократического централизма, объяснили Лизавете, и она только кивнула.

Она легко согласилась с положениями программы и требованиями устава, решительно потребовала нож, для того чтобы своей кровью подписать заявление о вступлении в Общество.

Мужик без примет смутился:

– Это я для красного словца – о клятве, о подписи кровью…

– Нам вполне достаточно вашего честного слова, – сказал Слепой. – Вам присваивается Псевдоним Борца. Отныне товарищи по борьбе будут знать вас, как Ольгу Южную. Поздравляю!..

– Можно спросить? – отчего-то заробела Ольга Южная. – А Ольга Восточная или Западная есть?

– Они еще не вступили в Общество, – сказал Слепой. Он сделал небольшую паузу и продолжил:

– Вам присваивается и персональный компьютерный код – homabruttol23321… Поздравляю!..

– Готова хоть сию минуту сражаться с чудовищами! – решительно сказала Лизавета. – Но прежде мне нужно закончить кое-какие свои дела… Мне на один остров съездить нужно… Почему-то мне кажется, что на нем живут счастливые люди… Там не бывает горя… Может, все пропавшие, все сгинувшие тоже там находятся?…

Она хотела сказать, что в старом телевизоре видела эту заповедную землю, ей даже показалось, что на экране мелькнули мужчина и женщина, как две капли воды похожие на ее папу и маму, но она промолчала. Вместо этого спросила:

– А сколько в нашем Обществе членов?..

– В ближайшее время намечается прием еще двух кандидатов, с ними нас станет пятеро… Пять бесстрашных бойцов!.. И миллионы сочувствующих!..

– Мы победим! – сказала Ольга Южная. – А сейчас мне пора… Постараюсь вернуться скорее, и тогда ударим в полную силу!..

И вдруг она вспомнила, что не рассказала о своих видениях, о странных снах бабушки, о пятипалой птичьей лапе каминных щипцов. Вдруг это окажется важным для их общей борьбы с тем, чье ледяное дыхание время от времени ощущают жители мизиновского дома? И хотя Лизавета очень спешила на Остров, она все-таки задержалась в будке Слепого еще на некоторое время.

Иногда, особенно когда слезы наворачиваются на глаза или идет дождь, и дождинки попадают на лицо, я вдруг через эти капли начинаю видеть то, что находится за много километров от меня, за сотни и тысячи километров, – начала она свой рассказ, – и подозреваю, что тогда взгляд мой проникает в другие времена, а может, и другие измерения… Часто вижу старую шхуну, шкипер которой много-много лет ведет свой корабль на восток, к далекому острову – я почти уверена, что именно к тому самому острову, на который нужно и мне. Изредка он подносит к глазам бинокль, и тогда становится заметной наколка на его руке – «Чаби чаряби… 2–6, 2 – 12, 2–9, 2–1, 2–2, 1–3, 2–7,1 – 2, 2–6,1 – 4, 1–3,1 – 2,1–1,1 – 4»! Прямо-таки шифровка какая-то…