Наталия Полянская - Город на янтарном берегу

Через три года Катерина поняла, что так нельзя. Жизни ей не будет. Или она найдет в себе силы избавиться от этой привязанности, заранее обреченной, или же так проведет всю жизнь, изводя себя. Она прорыдала всю ночь и приняла решение. Сначала стала реже появляться в компании, отговариваясь занятостью на новой работе, потом сказала Анжеле, что нужно побыть одной, и исчезла с горизонта. Анжела звонила, писала электронные письма, но Катерина все игнорировала, и в конце концов от нее отстали.

Было мучительно больно и не хватало живого допинга, но через год стало проще, потом еще проще. Катерина никогда и ничего не забывала, забыть Даниила было просто невозможно, однако время делало свое доброе дело, и появилась надежда, что ее все-таки отпустит. Смерть мамы перевернула мир с ног на голову, и долгое время память о Данииле оставалась отложенной на дальнюю полку. Там она закуклилась, уснула, почти освободив Катерину.

И когда свобода маячила уже перед носом…

Идти оказалось совсем недалеко – одну улицу пройти, да и все. «Берлога» Серебрякова находилась в старинном здании рядом с большим торговым центром. Даниил пропустил Катерину вперед в подъезд, кокетливо украшенный каменными завитушками.

– Прошу.

– Это дом какого века? – спросила она, поднимаясь по лестнице, закрученной, как штопор.

– Восемнадцатого или девятнадцатого, я не помню, – откликнулся Даниил беспечно. – А может, и пятнадцатого. Хотя нет. Пятнадцатого у нас мало, и на другой улице.

– Что бы сказали твои родители?

– Что я не должен заниматься ерундой, – усмехнулся он. – Многие знания – многие печали. Кстати, если хочешь, я передам от тебя привет.

– Они… Как они поживают?

– Великолепно, как всегда. Копают. Они не могут не копать. Вот, пришли.

Офис располагался на четвертом этаже, под самой крышей, и невероятно Катерине понравился. Это действительно была берлога – под скошенным потолком, с выкрашенными в черный цвет балками, светлая, просторная, хорошо пахнущая. Она очень подходила Даниилу.

– Всем привет.

– Ты же говорил, что не появишься, – удивилась худенькая белокурая девушка, сидевшая за столом у окна, и с любопытством посмотрела на Катерину.

– Я передумал.

– Как обычно. – Из-за шкафа, стоявшего как-то боком, выглянул парень, тоже светловолосый. Говорил он с ощутимым акцентом, да и в речи девушки прослеживалась незнакомая плавность. – Даниил, я разговаривал с Бернардом, но… – Тут он заметил Катерину. – Здравствуйте.

– Здравствуйте, – сказала Катерина.

– Катя, познакомься, это мои подчиненные, которых я нещадно эксплуатирую. Айна отвечает у нас за цифры, Марис – за заказы. Айна, Марис, это моя давняя подруга Катерина, из Москвы.

– Добрый день, – сказала Айна и улыбнулась. – Хотите кофе?

– Мы только что пили…

– Можно и еще попить, – заявил Даниил. – Пойдем, Кать, покажу тебе свой начальственный кабинет. Так что там с Бернардом?

– А. Он задерживает поставку. – Марис открытой ладонью потер подбородок. – Говорит, что не укладывается в сроки. Тебе нужны эти камни срочно или можно передвинуть доставку на два-три дня?

– А у нас есть выбор?

– Искать другого поставщика, но…

– Я все понял. Будем ждать, и напомни мне потом, чтобы я сделал ему внушение. Это уже в третий раз.

Айна, возившаяся у кофеварки, обратилась к Катерине:

– Ar pienu vai bez?.. – И тут же сообразила: – Ой, простите. Вам с молоком или без?

– С молоком.

– Я могу сделать латте.

Катерина молча кивнула. Внезапно накатившая ностальгия была такой острой, что даже в животе заныло.

Это настроение, которое здесь царило, которое чувствовалось, стоит дверь открыть, – оно уже знакомо, оно существовало там, в квартире на Пятницкой. Катерина ушла оттуда, но люди, создававшие настроение, остались прежними. Даниил приехал в Ригу, открыл здесь офис и мгновенно создал мирок, куда можно приходить с удовольствием и без опаски. Это чувствовалось – в непринужденном «ты», обращенном к начальнику, в готовности бухгалтерши сделать незнакомке чашку кофе, в смешных картинках и открытках на стенах, даже в солнечном свете, косыми лучами падавшем из окон на потолке. Оказывается, по этому можно очень сильно соскучиться.

– Ну, идем. – Даниил махнул Катерине. – Вперед, в настоящее логово.

Девушка поспешно взяла у Айны из рук кофейную чашку и, стараясь не расплескать, понесла ее за Даниилом.

Логово – это было точно сказано. Менее всего начальственный кабинет Серебрякова походил именно на кабинет. Это была мастерская – с широким столом, заваленным всякой всячиной, со шкафами, набитыми барахлом, с мощными лампами. Вместо ковров тут лежали решетчатые циновки, стены, в отличие от предыдущей комнаты, были покрыты лаком – Катерина заметила это, так как солнце царило в данной комнате безраздельно. Отдельно стоял собственно ювелирный верстак, на котором все, в отличие от стола, было разложено аккуратно. Даниил расчистил место на столе, чтобы Катерина могла поставить чашку, и придвинул стул, однако садиться она не стала – очень уж хотелось осмотреться.

– Так ты здесь и работаешь?

– Отличное место. Летом солнце нагревает крышу, но у меня кондиционер стоит. Правда, периодически забивается редкими металлами. – Даниил прошелся по кабинету, что-то поправил на верстаке. – В остальном же проблем нет. В Москве у меня мастерская побольше, плюс там на меня еще пара человек работает, а здесь я один, совсем один.

Катерина не хотела думать об этом, но подумала: интересно, он женился на той рыжеволосой Юлии, или на другой, не менее прекрасной девушке? Серебрякову уже под сорок, в такое время мужчины обзаводятся семьей даже в нашем нестабильном мире. Хотя что она знает о мужчинах? Смешно. Спрашивать Катерина об этом не стала, спросила о другом:

– Ты говоришь, через неделю выставка? Что-то особенное к ней готовишь?

– Если захочешь, я тебе потом покажу, все драгоценности не здесь, а в банковском хранилище. Когда я приехал сюда и решил задержаться, то понял, что буду работать с местными материалами – это меня вдохновляет. – Он говорил непринужденно, прохаживаясь туда-сюда; солнечные блики, словно котята, лизали его гладкие волосы. – Потому я создал коллекцию на основе латышских легенд и сказок, используя янтарь, перламутр, серебро, жемчуг… Но, конечно, янтарь в основном. Его тут много. Устье Даугавы делит берег Рижского залива на две части – Янтарный и Солнечный берег. По-латышски – Дзинтаркрастс и Саулес крастс.

– Это очень красиво, – произнесла Катерина. – А ты говоришь по-латышски?

– Выучил. Мне понравилось, как он звучит. – Даниил взял зачем-то пассатижи, повертел и положил на место. – Оказался довольно легким, да и с местными проще общаться. Когда нанял Айну и Мариса – они семейная пара, шли в комплекте, очень удачно, – они меня натаскивали в плане произношения. Я не виртуоз, но объясняюсь вполне прилично.