Илья Стогоff - Камикадзе

Дверь обменника хлопнула, и оттуда вышли сразу несколько человек.

Даниил прищурился и пересчитал: четверо.

Если до этого он нигде не сбился, значит, внутри не осталось никого, кроме охранника и молоденькой кассирши.

Он выкинул недокуренную сигарету Руки дрожали.

С того места, где сидел Даниил, ему был виден лишь небольшой кусочек дома с дверью и два кота неподалеку. Коты сосредоточенно и молча делали секс.

Люди, проходившие мимо Даниила, тоже были сосредоточенны и молчаливы. Широкоскулые лица. Плохая, нечистая кожа. Потерявшая определенный цвет одежда.

Над дверью обменника висела вывеска: «Банк Дориетинвест. Обмен валюты». Закопченные кирпичные стены… годами не вывозившийся мусор… чуть дальше, за обменником, улица превращается в пустырь.

На пустыре раскуроченной банкой лежал сожженный троллейбус. Ни единого дерева, ни намека на траву Грязный асфальт, серый бетон, зияющие пустоты расписанных пульверизатором подворотен…

Как вам место для пункта обмена валют?

Последние сорок минут Даниил сидел и по головам считал посетителей обменника. Вошли трое, вышел один… Вошла девушка, двое мужчин вышли… Пауза – еще один вышел… Вошли двое, никто не вышел…

Остальные члены группы сидели в машине. Им было тепло. Они слушали радио…

В кармане дурацкой, на пару размеров больше, чем нужно, куртки у него лежала запасная обойма и сигареты. В эти бесформенные куртки им перед выходом велел нарядиться Густав.

Он сказал, что в том виде, как они обычно ходят по улицам, идти на акцию – значит не прогулять на свободе и суток. Вчера он принес в их квартиру ворох этого тряпья и с утра напомнил, чтобы они не забыли переодеться.

Они не забыли.

За последние пять минут в дверь обменника зашли три человека – девушка и двое мужчин. А вышли двое – здоровенный парень, проторчавший внутри минут пятнадцать, и средних лет мужчина. И вот теперь вышли сразу четыре человека. Значит, внутри не осталось никого.

Даниил поднялся со скамейки и условным жестом поправил вязаную шапочку.

Улица была пуста. Припаркованный в стороне «Москвич» мигнул фарами. Из него выбрался Гребень. Тоже одетый в нелепую куртку.

Гребень хлопнул дверцей, перешел дорогу и направился к обменнику. Машина начала разворачиваться. Еще раз – по возможности незаметно, но без особых шпионских ужимок – оглядевшись по сторонам, Даниил зашагал к дверям.

Заткнутый за ремень «ТТ» больно врезался ниже ребер.

Этот обменник они выбрали больше двух недель назад. Из всех, что они присмотрели, этот был самым удобным. Пустынная улица в новостройках. Ближайшее отделение милиции в двадцати минутах езды. А вот выручка – приличная.

«Один из семи смертных грехов городского партизана – это неподготовленность, – сказал им Густав, – Подверженный этому греху думает, что враг глуп, и считает, что экспроприация – это просто. А в результате он проваливает операцию, которая важна для нашего дела. Вы понимаете, о чем я?»

Они сказали «Понимаем» и принялись готовиться к тому, что должно было произойти сегодня.

Сперва, несколько дней подряд, все четверо членов Боевой группы – Даниил, Лора, Гребень и Артем, – меняясь каждые два часа, наблюдали за обменником. Через несколько дней им было известно, во сколько приезжают инкассаторы и сколько их, инкассаторов. Когда в банке наплыв народа и когда там никого нет.

Они знали даже, что дежуривший день через два толстомордый охранник вечерами провожает симпатичную кассиршу до дому.

Решив, что информации достаточно, они перешли ко второй фазе. Вчера вечером, уехав на другой конец города, Лора и Гребень угнали каждый по автомобилю, которые затем в темпе и не особенно заботясь о правдоподобности, перекрасили и перегнали поближе к обменнику.

Густав лично осмотрел их оружие, приказал всем хорошенько выспаться и добираться до места поодиночке.

– Дальше действуете сами. Все всё помнят? Они всё помнили.

Перед самой дверью Даниил надвинул вязаную шапочку на глаза. Посетителей внутри не было.

В углу на старом стуле развалясь сидел охранник. Тот самый, что вечерами провожал до дому кассиршу.

Два дня назад, чтобы осмотреться на месте, Даниил, в обнимку с Лорой, заходил сюда поменять $20. В тот раз охранник сидел точно так же: привалясь всей спиной к спинке стула. Жирные ноги широко расставлены. Рука – лениво на кобуре.

«С этим проблем не будет. Ведь правда?» – сказала тогда Лора.

Гребень, похожий в своей куртке на мелкого жулика, уже пристроился возле окошка кассирши. Он сосредоточенно рылся в бумажнике. То ли документы не мог найти… то ли так и не решился, сколько денег хочет поменять.

В помещении было душно. Дверь в бронированную кабинку кассирши была приоткрыта. Краем глаза Даниил видел, как Гребень двигает ногу в сторону дверной щели.

Сейчас… вот сейчас… сейчас Лора обрубит им сигнализацию и в дверях появится Артем… Даниил скользил ничего не видящими глазами по строчкам обменной таблицы. Зеленые цифры скакали в глазах, как взбесившиеся пони. Внутри… ниже диафрагмы, у него не было больше ничего… только мерзкая, парящая пустота.

(го-спо-ди!)

Он чувствовал, что не может даже нормально вздохнуть. Потом – у-у-у-пуххх… – хлопнула дверь.

Еще до того как она успела закрыться за спиной у Артема, тело Даниила почти против его воли пришло в движение. Левая рука – вокруг шеи охранника. Правая – рывком внутрь куртки за пистолетом. Губы уже шипели сотню раз отрепетированную фразу насчет того, что если парень вздумает шевельнуться – он труп.

Чтобы охранник не сомневался, Даниил громко передернул затвор.

– Руки!.. Руки, с-с-сука, на колени положил!.. Чтобы я видел!.. Теперь на пол… Медленно. Рыпнешься – пиздец тебе…

Охранник медленно всей тушей сполз на пол и лег лицом вниз. Даниил поставил колено ему на спину и потянул на себя воротник форменной рубахи. Второй рукой он вдавил дуло чуть ниже уха.

– Лежишь?! Блядь! Я не слышу – лежишь?!

Задохнувшийся охранник мотнул головой. Типа да, лежу. Даниил расстегнул его кобуру и переложил пистолет к себе в карман куртки.

(оружие городской партизан добывает себе сам, много этого оружия не бывает никогда)

Только после этого Даниил оторвался от охранника и поднял глаза.

Артем перекрывал вход и, низко, у самого брючного ремня, двумя руками держал автомат. Расплющенному, задохнувшемуся под коленом Даниила охраннику автомат был виден.