Адмир J.K. - Avantage или пляска оптимизма

Да и Глеб куда-то запропастился. Мобильник отключен, на электронные письма не отвечает. «Нет, в мире не осталось нормальных мужиков!» – вздыхала она. И вдруг подумала о Карэне, владельце вино-водочного магазина, с которым познакомилась в клубе. Все эти дни он ей упорно названивал, время от времени они слали друг другу смс. Она – непринужденно-кокетливые, он – почти влюбленные. Правда, ей не очень-то хотелось с ним «зажечь».

Виктория оценивающе посмотрела на свой лунный маникюр и решила, что сегодня перекрасит ногти. Если бы какой-нибудь понимающий в этом деле человек посмотрел на ее руки, непременно отметил бы, что естественный маникюр ей идет. Впрочем, Виктория никогда и не любила наращивать ногти. С ними она ощущала себя какой-то хищной птицей. Кроме того, видя, что пальцы ее и без маникюра совершенны, она все чаще рассуждала о естественности. Виктория позволяла себе говорить с подругами о недостатках искусственных ногтей, намекая на то, что обычно женщины прибегают к ним, чтобы скрыть какое-нибудь несовершенство формы рук. При этом она вовсе не была заносчивой. Удивительным образом в ней сохранялась по-своему симпатичная и так ценимая окружающими человеческая простота.

Она тщательно выровняла стопку документов, положила ее в приемный лоток копировальной машины, нажала нужные кнопки, и та деловито застрекотала, выбрасывая готовые копии.

Виктория была не единственным ребенком в семье. Ее сестра Лариса постоянно, всеми доступными способами, а иногда и с применением силы, утверждала свое старшинство и право руководить Викой во всем – сначала в детских играх и школьных делах, потом в ее взаимоотношениях с друзьями и подружками. При этом она скромно скрывала разницу в возрасте (весьма значительную), которая с каждым годом становилась заметнее. Не зря Лариса постоянно сетовала на то, что она растет вширь, а Виктория вверх.

Но она всегда любила младшую сестренку, любила искренне и по-своему преданно. В какой-то момент она взяла полное шефство над Викторией, уверив себя, что как старшая несет полную ответственность за продвижение «малышки» по дороге от детства к юности и далее – во взрослую жизнь.

Убедившись, что Вика движется в правильном направлении, Лариса поубавила свой воспитательный пыл. Когда же вышла замуж и переехала с мужем в Калининград, а потом родила детей, она резко ограничила свое влияние комментариями и советами в редких письмах или разговорах по телефону.

Это позволило Виктории вздохнуть с облегчением. Она тоже любила Ларису, но ее нравоучения порой серьезно «доставали», ведь к тому времени она уже оканчивала школу в Киеве. В планах было поступление на экономический факультет одного из московских вузов.

В школе серьезных отношений с парнями у Вики не было, чему опять-таки поспособствовала старшая сестра. Возможно, она была права. Да и сама Виктория в школьные годы не особо проявляла интерес к дружбе с мальчиками. Она была больше занята учебой и саморазвитием, поскольку уже в детстве поняла, глядя на жизнь родителей, что будущее будет зависеть от ее действий и целеустремленности.

Если не считать первую, совсем еще детскую привязанность к соседскому мальчишке Грише, который, переезжая в другой район, оставил ей на память несколько своих игрушек.

Правда, кончилось это знакомство по-детски тривиально – в ответ на ее язвительное замечание, что он мог бы подарить еще и машинку, которая ей так нравилась, Гришка просто дернул ее за косу. Она с ревом бросилась под защиту старшей сестры, правда, не забыв взять остальные подарки, предусмотрительно положенные в пакет. Зная крутой нрав Ларисы, Гриша молнией кинулся прочь, и удрал, как оказалось, навсегда. Как обычно бывает с новыми игрушками, гришкино наследство ей скоро наскучило, и она раздарила его подружкам, вычеркнув из памяти неудачливого и жадного, как она искренне думала, ухажера.

Когда Вике исполнилось 14 лет, в ее жизнь вошел скромный художник по имени Тарасик. Он был старше на два с половиной года и учился в соседней школе. Провожая до дома, он носил ее портфель и при расставании скромно гладил, а иногда украдкой целовал ей руки. Так и не переступив границ галантного поведения, он даже ни разу не сделал попытки ее поцеловать, что уже не раз случалось с ее более удачливыми подружками-одноклассницами.

Тогда Виктории казалось, что настоящая любовь такой и должна быть – возвышенной и галантной. Кроме того, она побаивалась старшей сестры. Та говорила, что если хоть раз увидит, как Вика целуется с парнем, достанется и ей и ухажеру. И она ничуть не сомневалась в реальности этих угроз. Поэтому, каждый раз, когда ей казалось, что вот сейчас в полутьме подъезда художник возьмет ее за талию и прижмет к себе, чтобы поцеловать, в воображении возникала одна и та же картина – Лариса сурово наказывает Тарасика, на лице которого невинное удивление. Позже Вика даже придумала подходящее название для этого виртуального кадра: «Без вины виноватый». С улыбкой вспоминая свои страхи, она жалела этого ласкового и ранимого мальчика. При таком раскладе, естественно, все заканчивалось уже традиционным нежным поглаживанием рук и галантным «До скорой встречи!»

Тарасик, не уставая, рассказывал Вике о звездах, космосе. Еще он твердо обещал, что в будущем обязательно нарисует ее и подарит ей портрет. И долго еще их общение продолжалось в таком же галантно-возвышенном духе.

На свадьбе сестры Виктория, насмотревшись на ларискины прилюдные поцелуи под громкие крики «Горько!!!» с глупым подсчетом их числа, несколько изменила свое мнение о поцелуях. Вика решила, что теперь и она может начать целоваться с художником. Ведь он заверил ее, что, даже поступив в университет, придет на выпускной бал и будет сопровождать ее и в этот день, и вообще всю жизнь.

Но детские мечты, увы, как правило, не сбываются! Тарасик внезапно объявил, что нашел себе новую музу, вертлявую Нинку из соседнего дома, мимо которого он проходил, расставшись с Викторией.

Она не сильно огорчилась, хотя надежда на первый поцелуй в ближайшее время улетучилась. Даже посмеялась, когда, сообщив Ларисе по телефону об исчезновении рыцарственного поклонника, услышала неожиданный комментарий: «Поделом этой Нинке! Пусть теперь она повозится с футлярчиком, который и целоваться-то толком не умеет!». Сказано это было с нескрываемым удовлетворением и определенной долей злорадства. Футлярчиком она назвала Тарасика потому, что он всегда носил с собой футляр, в котором хранил не то ватман со своими бесценными шедеврами, не то кисти, а может и то и другое, об этом история умалчивает. На вопрос, откуда она знает об этом, сестра ответила, что всегда смотрела в окно и удивлялась, что прощаясь, он только украдкой целует ей руки. По ее мнению, настоящий мужчина обязательно бы поцеловал такую красивую девушку.