Езра Бускис - Лучше чем когда-либо

Открылась входная дверь.

Высокая стройная девушка с рыжими волосами вошла в кафе и стала смотреть по сторонам в поисках кого-то. У него перехватило дыхание. Она показалась ему невероятно красивой, он не мог оторвать от нее взгляд. Как вообще можно быть такой красивой?! Ее лицо… Глаза… волосы… губы… Невероятно… Красивой такой больше нет! У него заныло в груди. Он не выдержал, улыбнулся ей, поднял чашку, как бы чокаясь. Она ему в ответ улыбнулась. И у него опять перехватило дыхание… Она решила, что это тот, к которому она пришла. Ее походка… походка кошки, нет, не кошки, ягуара… медленно переставляя ноги, с независимо поставленной головой, она шла к его столику… Короткая юбка, сапоги на высоких каблуках еще больше подчеркивали ее великолепную фигуру. Она приближалась, как в замедленных съемках, с улыбкой, намереваясь сесть за его стол…

– Нет, это не он, то есть это не я… – смутился он.

Она растерялась, не зная, как себя вести.

– Ты мне просто понравилась…

И он ей улыбнулся.

Она растерянно продолжала улыбаться, глядя на него. И отошла в поисках того, к кому пришла. Вдруг резко обернувшись, посмотрела на него еще раз, как бы не веря, что он не тот, к которому она пришла…

Я представляю…

Театр… Сцена… Красные, желтые, оранжевые цвета…

Кресла красного цвета. Занавес темно-красный. Задник желто-оранжевый с огромным красным пятном посередине.

На сцене два актера в ярких одеждах нищих. Появляется девушка из кафе в порванном желтом платье и босиком. Прижимая руку к груди, с театральным выражением она обращается к первому актеру:

– Я тебе благодарна.

– За что?

– За то, что ты был со мной столько времени. Спасибо…

– Не понимаю…

– Просто не все могут быть счастливыми. Кому-то нужно быть и несчастливым.

– О чем ты?

В ответ девушка грустно улыбается.

Занавес падает. Мы слышим жидкие аплодисменты. Одинокие крики «Браво!»

Занавес поднимается, и они втроем кланяются под робкие аплодисменты.

Кафе…

Эзра сидит один за столом. Пьет свой кофе, смотрит по сторонам. И видит ее… И такое впечатление, что она везде, везде, куда бы он ни смотрел… Не может быть, чтобы все кафе заполнено ей! Не может быть, что все посетители состоят из нее!

Он озирается…

– Вот! За каждым столом сидит она, и напротив нее сидит она, и рядом с ней сидит она… Очередь за кофе состоит из нее. И девушка, которая варит кофе за стойкой, тоже она…

И все они говорят, шутят, смеются… Или я тихо схожу с ума… Нет! Со мной что-то происходит…

Он посмотрел по сторонам задумчивым взглядом.

«Ощущение безысходности, – подумал он. – И ничего нельзя сделать… Абсолютно».

И вдруг вспомнил… Как будто это было вчера…

– Знаешь, Эзра, до того, как я встретила тебя, у меня была абсолютно скучная, однообразная, неинтересная жизнь. А с тобой … с тобой было всегда весело и непредсказуемо… Помню, на мой день рождения… ты помнишь? На мой день рождения утром ты бросил камешком в мое окно… помнишь? Я не слышала, и ты опять бросил, но я спала. Тогда ты нашел камешек побольше и бросил его. И окно разлетелась вдребезги. Как же я испугалась, проснулась… С опаской посмотрела из окна и увидела тебя…Ты прижал голову к плечам, и лицо у тебя при этом было тоже перепуганное. Но когда ты увидел меня, ты обрадованно крикнул: «Слава богу, это твое окно, а то мне вдруг показалось, что соседское!» И лицо твое при этом было ликующее. А твой акцент… Жмеринский акцент… Он заставлял и заставляет всегда меня улыбаться… До тебя я никогда не слышала такого акцента и некоторые слова… Я даже не знала об их существовании…

– Например?

– Ну, не знаю, например, «колобаня». Это лужа по-твоему.

– А мне нравится… А еще?

– Лох… Шлэпар…

– В твоем исполнении они звучат клево. Давай еще!

– Тухыс! Это попа на идиш.

– Еще!

– Вэй Змир! «Боже мой» по-русски. Помнишь, мы могли с тобой поругаться и помириться десять раз за вечер… И тогда я злилась и не соображала, какое это было счастье. А сейчас… – И она посмотрела в прошлое. – А еще помню… Когда ты мне сказал: «Я нашел тебя неотразимой!», я чувствовала, что это не твоя фраза. Так в Жмеринке не говорят. И ты где-то ее услышал или прочитал. Но ты сказал ее как-то по-особенному будто она твоя. И я тебе поверила. Меня это настолько поразило… Мне она так понравилась… Мне это даже снилось…

– Ха! Что тебе снилось? Как мои слова могли тебе сниться?

– Я просто… Мне такого… Мне так не говорил никто…

И она улыбнулась в пространство.

– А однажды мы гуляли в парке, и совершенно незнакомая женщина, посмотрев на нас, сказала: «Вы очень подходите друг другу». Но как только она ушла, почти сразу мы поругались, как всегда. Почему мы расстались с тобой?

– Я помню, почему мы расстались… Я болел. Я очень болел…

– Почему же ты не пришел ко мне?

– Я пришел… Но тебя уже не было…

Он посмотрел на нее и спросил:

– Да что с тобой? Ты как будто прощаешься со мной…

И… Он очнулся… Он в кафе…

– Мой стол и мой кофе… – сказал он в пространство.

И с тоской посмотрел на девушку…

Я вспоминаю…

У нее очень белая кожа… Рыжие, почти красные волосы… Веснушки и необычный разрез глаз…

Мы в кинотеатре.

Я представляю…

Она сидит у меня на коленях и пьет красное вино прямо из бутылки.

У нее плохо получается. Вино выливается из ее губ на мою рубашку на мои штаны, на мою душу… И я красный, вонючий и пьяный.

Я хочу поцеловать ее полные, липкие, красные губы и, не отрываясь, смотреть в ее глаза. В глаза со странным необычным разрезом…

И я целую ее губы… И я смотрю в ее глаза…

И они увеличиваются, увеличиваются, увеличиваются… Становятся огромными, заполняя весь экран…

Только вот как же ее зовут?

И опять кафе…

Она все еще везде…

Он следит за ней боковым зрением, не поворачивая головы.

Оглянулся… Кафе… Полупустое кафе… Посмотрел на девушку.

Невероятно красивое создание… Смотрит по сторонам. Ищет того, к кому она пришла. Неужели она не видит, что кроме нее и меня в кафе никого нет? Она сидит за каждым столом… Очередь за кофе состоит только из нее… И девушки за стойкой… Которые делают разные кафе-латте – это все она…

Я представляю…

Театр… Сцена… Красные, желтые, оранжевые цвета…

Девушка из кафе в порванном желтом платье и босиком. Прижимая руку к груди, с театральным выражением говорит:

– Ты уверял, что я хорошо пишу, верно?! Вот что я писала для тебя… Дорогой…

Читает:

– Я знаю, ты меня не любишь. И знаешь почему? Как сказала одна семилетняя девочка, любовь – это когда папа видит маму утром без макияжа или вечером уставшей после работы, и все равно говорит, что она умнее и красивее, чем Мерилин Монро, целуя ее. А для тебя любая девушка, даже если она глупая и неинтересная, лучше и красивее меня. – И склонив голову набок: – И ничего поэтому сделать нельзя… Любимый!