Александр Александров - Обжигающий ветер любви (сборник)

Артур встретил новость без особей радости. В последнее время он потерял интерес к многолюдным застольям. Ссылаясь на то, что нет денег на подарки молодым, он попытался уговорить Вику отказаться от приглашения, но супруга оставалась непреклонной.

В пятницу вечером за ними заехали на машине. По пути забрали из детского сада дочь, завезли к бабушке… Выехав на загородную трассу, покатили в сторону чернеющего вдалеке леса.

Через полчаса машина свернула с шоссе на проселочную дорогу, и вскоре впереди замигала огнями деревня. Места эти были Артуру знакомы.

Дача стояла на берегу озера. Они подрулили прямо к калитке. Хозяйка вышла встречать их в наброшенной на плечи дубленке.

– За ужином Сибирцев посетовал, что давно не рыбачил.

– Так сходи к Михалычу, – сказали ему. – Завтра с утра можете половить рыбу. Молодые все равно раньше двух не приедут.

«А что, это мысль!» – загорелся Артур.

Михалыч жил по соседству. Сибирцев хорошо знал его. Во всей деревне не было более удачливого рыбака и охотника.

– О-о! Кто приехал! – обрадовался Михалыч, увидев входящего Артура, – на свадьбу, значит, прибыл?.. А я, вишь, валенками занялся… Надо, думаю, подшить.

Он отложил в сторону шило и дратву.

– Бабка, ну-ко дай чаю!

Из кухни выглянула Анна Тимофеевна, его жена. Близоруко прищурившись, внимательно посмотрела на гостя и, узнав, улыбнулась:

– Артур! Давно нас не навещал… Как живете-то?

– Нормально.

– И, слава Богу!.. Иван вот тоже пишет, что все у них хорошо. Ромка в этом году в школу пошел. Жена, Аля тоже учится, заочно… К лету, может, приедут…

Иван – младший сын Михалыча – жил сейчас в далеком южном городе. Когда-то они с Сибирцевым вместе работали на заводе. Пока Иван не уехал, часто наведывались сюда, на охоту или рыбалку.

Михалычу недавно исполнилось шестьдесят, но выглядел он намного моложе. Был крепок телом, не курил, выпивал в меру. До сих пор оставался штатным охотником коопзверопромхоза. На жизнь зарабатывал лесным промыслом, рыбалкой, сбором лекарственного сырья, заготовкой грибов и ягод.

– Как нынешний сезон? – спросил Артур, разглядывая распятую на стене большую медвежью шкуру.

– Удачно…

– Хорошо он сей год поохотился, – подтвердила Анна Тимофеевна, расставляя на столе чашки. – Медведя с лабаза убил, трех лосей, две рыси в капкан поймал, куниц несколько, да белок много сдал… От коопромхоза ему к юбилею грамоту дали и премию выписали… Ты пей чай-то, остынет… И пироги бери, свежие…

– Спасибо, – улыбнулся Артур, – я только что из-за стола.

– Ничего, ты молодой, тебе сил много надо.

Сибирцев послушно взял кусок румяного пирога с крупными янтарными ягодами морошки, отхлебнул душистого чаю.

– Михалыч, пошли завтра на рыбалку.

– На рыбалку? – хозяин поскреб узловатыми пальцами седой затылок. – Пошли… Хотя не сезон сейчас. Светает поздно, темнеет рано – вялая сейчас рыба, сонная. Вот месяца через два… Но – если хочешь, пойдем. Черви у меня в ведре, в подполье, с осени еще накопаны. Удочки я тебе дам. Амуницию тоже подыщем. Утром заходи – и пойдем… А то оставайся, ночуй у нас…

– Не могу… Нам с женой уже комнату выделили. Неудобно… – Тогда до завтра… Не проспи.

С рассветом они были на озере. Тяжело ступая, шли по заснеженному льду. Вылизанный ветром наст с шорохом проседал под ногами.

Противоположный берег едва угадывался в синеватой дымке. Оттуда, с той стороны, медленно поднималось огромное красное солнце. И по мере того, как оно всходило, бледно-серое холодное небо наливалось яркой, сияющей голубизной.

Вот здесь давай попробуем, – сказал Михалыч, скидывая с плеч фанерный ящик. – Тут подводная гряда. На откосы окунь кормиться выходит.

Сибирцев крутанул ручку ледобура. Остро заточенные лезвия легко прошли сквозь плотный наст и с визгом впились в крепкий озерный лед. Над лункой возник холмик мелкого хрустального крошева.

Досверлив до конца, Артур выдернул ледобур и отдал Михалычу, а сам принялся черпать ледяные осколки. Потом достал короткую зимнюю удочку, насадил червя и опустил снасть в воду.

Долго ждать не пришлось. Чувствительный кивок вздрогнул и согнулся. Артур торопливо подсек, ощутив на том конце слабые толчки… На поверку это оказался мелкий прозрачный ерш. Растопырив все свои колючки, он отчаянно трепыхался на крючке.

Разочарованно вздохнув, Сибирцев вновь забросил снасть. И опять клюнул ершик, величиной чуть больше спички.

«Надо менять место», – подумал Артур.

Он собрался и двинулся вперед. Звал с собой Михалыча, но тот решил пока остаться – вдруг да улыбнется удача?

В поисках рыбного места Сибирцев намотал по озеру несколько километров, просверлил десятка два лунок – и все без толку.

Обессиленный, он уже и не мечтал об улове. Просто сидел и смотрел на неподвижный кивок.

– …у-ур!…ди-и…да-а! – донесся до него голос Михалыча.

Артур оглянулся на крик и среди ослепительно белеющего снега разглядел маленький черный силуэт. Михалыч призывно махал рукой.

Сибирцев поспешил на зов. Еще издали увидел у ног Михалыча больших, трепыхающихся на льду рыбин. Это были окуни: толстобрюхие, полосатые, с красными широкими хвостами и такими же яркими плавниками.

– Хватит бегать зря, – сказал Михалыч. – Садись рядом.

Артур быстро пробурил лунку и забросил удочку.

– Ты поманивай, поманивай помаленьку… Глядишь, какой-нибудь и схватит… – посоветовал ему напарник.

Сибирцев присмотрелся к его плавным, легким движениям и тоже стал поддергивать удилищем, то поднимая, то опуская руку, представляя, как там, на глубине, в такт его движениям играет самодельная мормышка.

Внезапно он ощутил легкий быстрый удар. Словно кто-то щелкнул по кончику короткого удилища. Кивок согнулся, и Артур, потянув, почувствовал на крючке волнующую тяжесть. Стараясь не делать резких движений и в то же время, не давая рыбине слабины, он потихоньку начал выбирать леску. Крепкая японская жилка больно резала ладони.

Наконец в толще воды Сибирцев уловил характерный блеск чешуи. Подтянув добычу к поверхности, он схватил ее свободной рукой за жабры.

– Хоро-о-оший лапоть, – уважительно протянул Михалыч.

И тут же сам склонился над лункой, поднимая с пятиметровой глубины очередного полосатика.

Непослушными, подрагивающими от азарта пальцами Сибирцев торопливо наживил крючок и бросил в воду.

Следующая поклевка была столь же уверенной. И вскоре еще один полосатый разбойник зашлепал алым хвостом по льду.

Окунь брал жадно. Сердце Артура замирало от радости. Краем глаза он видел, что и Михалыч не отстает – машет руками, как ветряная мельница.

Но безудержный клев продолжался недолго. Закончился так же внезапно, как и начался.