Дмитрий Будинский - Полный вперед

5 курсантов оказались вместе в одной комнате на 6 лет не потому, что выбрали друг друга. Просто в списке курсантов нашего взвода я был первый по алфавиту, Вова – второй, Ваня – третий, Андрей – четвертый и Алексей – пятый. На первом курсе в первый же день мы друг друга еще не знали и нас заселили в кубрики просто по списку. Дальше всё получилось само собой. Мы действительно объединились в хорошую команду и жили своей группой, защищая и оберегая друг друга на протяжении всех шести лет. Недостатка в экстремальных ситуациях у нас не было. Получается, что пять случайно подобранных юношей оказались стопроцентно совместимыми.

Так что любой встречный на улице при совпадении «благоприятных» условий может стать вашим лучшим другом. В каждом человеке заложено всё необходимое для этого.

Прошло 20 лет. Мы живем в разных городах, но продолжаем общаться и дружить до сих пор.

Алексей приехал в Одессу с севера Украины. Женат. Сейчас работает капитаном.

Вова из Измаила. Самый терпеливый, рассудительный и дружелюбный из нас. С морем завязал после участия в сложной спасательной операции, в которой сам чуть не погиб. Сейчас работает в лоцманской службе. Женат.

Ваня тоже из Измаила. Закончил Академию с красным дипломом. Ваня может починить всё, что угодно. Он тоже капитан. Женат.

Андрей родился и вырос в Кишиневе. В душе экстремал. Во время учебы добровольно прошел курс водолазной подготовки. Закончил Академию с красным дипломом. Недавно научился управлять легкомоторным самолетом. Женат. Сейчас работает капитаном.

Иногда между нами возникали лингвистические разногласия. Например, что такое соус и как правильно называется тушеная картошка с мясом. Оказывается, во всех регионах Украины это блюдо называется по-разному, хотя и готовится одинаково. Кроме того, никто из них не знал, что такое камион, то есть фура, и гомбовцы – очень вкусное венгерское блюдо. Но во всем остальном мы были очень похожими: октябрята, пионеры, потом курсанты.

Андрей рассказал нам технологию рождения корабля в бутылке. А я гордо сообщил, что целый год собирал ракетный катер в судомодельном кружке нашего Дворца пионеров. Они удивились, что в Ужгороде есть такой кружок.

Да, есть. Мы даже участвовали в нескольких соревнованиях, включая республиканские в Луганске. Нашу судомодельную команду возглавлял уникальный человек Цмур Юрий Йосипович. Его любимыми хобби были судомоделизм и туристические многодневные походы. Когда он рассказывал нам о красотах Камчатки и Сахалина, было ясно, что он обязательно вернется туда снова. Такой восторг и азарт редко можно увидеть в глазах жителей спокойного провинциального Ужгорода. И, действительно, после летних каникул Юрий Йосипович рассказывал нам о новых походах, в которых он побывал со своими друзьями прошлым летом. Мне очень хотелось пойти с ним в настоящий поход, но я понимал, что это невозможно.

Главное, я осознал тогда, что есть люди, для которых жизнь – это не только работа. Но и путешествия, и всё, что душе угодно.

На первом курсе мореходки мы были «духами бесплотными». Нам даже не разрешалось носить морскую форму. Первый год – только рабочая одежде и «гады» (грубые рабочие ботинки). На груди на левом кармане у каждого курсанта был написан порядковый номер. Очевидно, так сделано для того, чтобы мы именно заслужили военно-морскую форму.

В сентябре было посвящение в курсанты. Потом два месяца карантина, учеба, наряды, зачеты сессии. Всё в бешеном темпе. Карантин – это строгий режим, когда все курсанты должны жить в экипаже-общежитии и даже одесситы. В армии такое называется «учебка». Я был постоянно очень голодным. Каждые выходные ходил в увольнение в гости к родственникам, где бабушка Валя очень вкусно меня кормила. Тем не менее, за время карантина я похудел на шесть килограммов, хоть до этого толстым и не был.

После карантина, длившегося сентябрь и октябрь, одесситы ушли из экипажа жить домой. Кое-кто из иногородних переселились в съемные квартиры. А наша пятерка осталась в экипаже. Здесь были свои преимущества. Во-первых, нас кормили. Неважно как, но зато три раза в день. Во-вторых, после занятий мы ходили в бассейн. Он находился на территории экипажа. Такие бассейны я видел только по телевизору, когда смотрел серьезные соревнования. Даже сейчас, через 20 лет, в Закарпатье нет ни одного подобного бассейна. Он был крытый, пятидесятиметровый, с дорожками и с вышками в три, пять и десять метров. Внизу, под водой, даже было несколько больших окон, очевидно, для тренеров и судей синхронщиц и прыгунов с вышек. Бассейн, действительно, был правильный во всех отношениях. У нас к нему был свободный доступ. В-третьих, экипаж был создан для курсантов и он просто стал нашим домом на 6 лет. Не было причин из него уходить и искать что-то лучше.

Каждое утро после завтрака в 08:00 было построение на плацу и подъем государственного флага. Весь взвод должен был присутствовать, включая одесситов. Наш ротный командир за этим строго следил. Практически всегда весной и осенью, когда не было дождя, после подъема флага и торжественной речи начальника организационно-строевого отдела, нашего «отца родного», музыкальный взвод играл марш «Прощание славянки» и мы строем, отдав честь государственному флагу и начальству, колонной шли через Дюковский парк в учебные корпуса. Отдам должное музыкальному взводу – лучше них «Прощание славянки» еще не сыграл никто. Это была их фирменная вещь, которую они исполняли без единой фальшивой ноты уже 50 лет. Взвод состоял где-то из тридцати курсантов-музыкантов разных курсов, с первого по шестой. Шестикурсники выбывали – первокурсники приходили. Все 6 лет, пока я учился, музвзвод ни разу не подвел. Каждое утро они стояли отдельным квадратиком в углу плаца и провожали нас на занятия своей музыкой. Барабанщики наотмашь барабанили. Трубачи изо всех сил дули в трубы. Дирижер, старенький ветеран в военно-морской форме самоотверженно дирижировал и сиял от счастья, когда ребята действительно хорошо играли. Жители окрестных домов, наверное, по нашему маршу сверяли часы.

Для кого-то из курсантов эта ежедневная процедура была банальной, утомительной и ничего не значащей. Но я всегда шел на утреннее построение с удовольствием. Приятно быть одним из тысячи курсантов, идущих куда-то строем.

В первую плавпрактику Вова и Ваня ушли из Измаила на судах Дунайского пароходства. Андрей получил распределение на парусник «Дружба». А мы с Алексеем попали на учебно-производственное судно «Профессор Кудревич».

Посадка на судно была в Ильичевске в середине августа 1994 года. Изначально рейс планировался на две-три недели в Сирию и назад, чтобы успеть к началу учебного года. Но после выхода из Ильичевска нам сообщили, что груз был перепродан и судно направляется в Португалию. Наш рейс получится дольше, чем планировалось. На сколько дольше – нам не сообщили.